Франсуаза Бурден - Глядя на море

• Название: Глядя на море
• Автор: Франсуаза Бурден
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-166297-4

Франсуаза Бурден – одна из ведущих авторов европейского «эмоционального романа». Во Франции ее книги разошлись общим тиражом более 8 млн экземпляров. «Le Figaro» охарактеризовала Франсуазу Бурден как одного из шести популярнейших авторов страны. В мире романы Франсуазы представлены на 15 иностранных языках. Больше всего на свете Матье любит свой успешный книжный магазин, где проводит дни, а порой и ночи. Он все сильнее отдаляется от Тесс, которая, в свою очередь, больше всего на свете любит его. Действие разворачивается в портовом городе, в Нормандии, где соленый воздух свободы пропитал все улицы. Тесс ждет от Матье предложения, но, поняв, что он гораздо больше сосредоточен на себе, решает уйти. Но образ Матье не отпускает ее. Чтобы самой стать свободной, понимает Тесс, прежде всего ей нужно освободить Матье. «Трогательный роман, прочно обосновавшийся на вершине книжных рейтингов». – France Info «Франсуаза Бурден завораживает своим писательским талантом». – L’ Obs «Романтичная оптимистка Франсуаза Бурден готова показать нам лучшее в мужчинах». – Le Parisien

---

– Как у вас сегодня дела? – спросила Анжелика, входя к нему решительным шагом.

– Наверное, как у всех, кто ждет решений, подписей на счетах и распоряжений для заказов! Интересно, Матье собирается возвращаться до того, как лодка окончательно даст течь?

– Трудновато приходится, да? – осторожно намекнула она.

– У меня просто связаны руки. Даже притом, что Надя мне очень помогает, я просто не знаю, до чего может дойти. Когда звонят поставщики, мы стараемся держаться на плаву, берем самый минимум, но так долго продолжаться не может.

– Да ладно, в прошлом году в это время происходило то же самое, и вы…

– Да, тогда мне пришлось выкручиваться из всего самому, нет уж, благодарю! Послушайте, я приготовил папку для Матье. Передайте ему, пусть посмотрит и одобрит либо не одобрит мой выбор.

– Не передам.

– Но почему, бог ты мой?

– Он не станет этим заниматься. Говорит, что вы прекрасно и сами во всем разберетесь.

– Да вовсе это не так! У меня…

– Он говорит, что ему на все наплевать. Понимаете?

– Ну что ж, в таком случае нас ждет катастрофа, и он станет причиной несчастья многих людей. В конце-то концов, Анжелика, скажите все-таки, что с ним происходит?

– Передозировка работой.

– Да, я знаю, он совсем себя не щадил. Отсюда и желание со всем покончить… А я-то считал его таким ответственным! Думал, что человек, способный почти в одиночку поднять такое дело, не может рухнуть в одночасье, как гнилое дерево, безо всякой причины. Служащие беспокоятся о своем будущем, о них он хоть немного думает?

– В этом можете не сомневаться.

Она подошла к окну и подняла штору. В магазине уже было столько народу, что Наде пришлось открыть еще одну кассу.

– Если смотреть отсюда, все вовсе не выглядит так уж драматично, – с иронией заметила Анжелика.

– У нас всегда приток во время школьных каникул. Не все могут позволить себе отправить детей на горнолыжный курорт, а ведь надо же их чем-то развлекать. Февраль не самый убыточный для нас месяц. Впрочем, пока, как и все остальные. Подумать только, и это в разгар кризиса! Но так будет продолжаться лишь до тех пор, пока мы не начнем разочаровывать наших клиентов. У Матье в голове рождалось по десятку новых идей в день, он постоянно что-то изобретал, только он это умел, и его отсутствие уже чувствуется. Не понимаю, почему даже вам не удается его расшевелить, Анжелика?

Безграничная вера Корантена в то, что успех возможен только при участии Матье, была вполне искренней, как и несомненная к нему симпатия.

– Давайте документы, требующие немедленной подписи, – отрезала Анжелика, показывая на папку. – По крайней мере, уж это он сделает, а я вам завтра их принесу, ближе к вечеру.

Это означало, что она вновь увидится с отцом, хотя тот и в прошлый раз довольно скептически отнесся к ее визиту, и она это понимала. Корантен протянул ей большой конверт, улыбаясь, довольный, что одержал эту маленькую победу.

– До завтра, – вздохнула она, выходя из кабинета.

Она прошла через вестибюль книжного магазина, который по-прежнему казался оживленным. Надя издалека, прикованная к кассе, помахала ей рукой, а встречавшиеся на пути служащие приветливо здоровались. Все теперь ее хорошо знали, однако никто у нее ничего не спрашивал. Выйдя из здания, Анжелика прошла вдоль витрины, даже на нее не взглянув. Визиты в магазин ничего не меняли, и тем не менее она бывала там почти каждый день. Ведь единственным звеном, соединявшим магазин с Матье, который не показывался там уже несколько недель, была она, и, заходя туда, Анжелика надеялась таким образом немного успокоить персонал.

Когда Анжелика очутилась на улице, ей показалось, что ветер стал дуть с еще большей силой, чем несколько часов назад, когда они с отцом сидели на террасе. Неужели он так и продолжал смотреть на море весь день, с утра до вечера? Она больше не узнавала его и чувствовала себя потерянной. Что случилось с ее потрясающим отцом, который сердечно, распахнув объятия, встречал ее в Гавре, безумно счастливый, что для учебы она выбрала именно этот город? Он отыскал для дочери хорошее жилье, поселил, снабдил всеми нужными адресами, чтобы она не испытывала никаких затруднений с местной инфраструктурой. Очень тактично и осторожно он пополнял ее счет в банке, чтобы она была спокойна и могла полностью посвятить себя учебе. Заходя в магазин Матье, Анжелика восхищалась энергичностью отца и очень гордилась тем, что его дело процветает. И вот внезапно он все бросил и уединился в этой странной халупе, не желая больше говорить ни о ком и ни о чем! Что все-таки могло послужить толчком для кризиса? Только ли рабочая усталость? Она в это не верила и дала себе клятву вытащить его из этого состояния. В возрасте Анжелики – а ей было двадцать лет – слово «депрессия» означало нечто абстрактное, иными словами, выглядело фальшивым аргументом.

Подняв выше воротник и поправив шарф, она быстрыми шагами направилась в свою инженерную школу[3] на набережной Фриссар, идущей вдоль гавани Вобан. По дороге она размышляла о том, как бы ей завтра утром поискусней вынудить отца подписать эти чертовы бумаги.

* * *

Матье повторил вопрос чуть громче, четко выделяя каждый слог:

– Как тво-е здо-ровье? Что го-во-рит док-тор?

– Я в полном порядке, – ответила мать.

Говорить с ней было нелегко, но, как ни странно, лучше всего она его слышала именно по телефону. Матье с глубокой грустью подумал, что вынужден обращаться с ней как с ребенком. Несколько месяцев назад он впервые отдал себе отчет в явной деменции матери. Она вечно всем была недовольна, ни с кем в доме престарелых не хотела завязывать знакомства, ничем не интересовалась. Но, к несчастью, она уже была не в состоянии ухаживать за собой сама, и у него не осталось выбора. Не так-то легко было уговорить ее выехать из собственной квартиры, и Матье пришлось прибегнуть к помощи троих его братьев, чтобы убедить мать в необходимости предпринять это радикальное изменение жизни. Дом для пожилых людей, нуждавшихся в медицинской помощи, который он для нее нашел, задействуя все свои связи, был большим, комфортабельным, с очень приятным парком и многочисленным персоналом. Увы, они мало трогали Мишлин, все эти птички с цветочками. Теперь она жила в прошлом, не понимая и не отдавая себе отчета в том, что ее четверо сыновей уже не с ней.

– Как сегодня с аппетитом?

– Все так же, ничего не изменилось. Мне страшно надоело здесь, и я хочу домой.

Обескураженный, Матье постарался скрыть от нее глубокий вздох.

– Это невозможно, мама.

– Твои братья никогда ко мне не приходят. Да и ты тоже.

Действительно, с начала депрессии он к ней не приходил. Но зато раньше, как бы ни был занят, непременно посещал мать по меньшей мере дважды в неделю, хотя было очевидно, что его визиты нисколько ее не поддерживали и не настраивали на оптимистичный лад. Ведь ей хотелось только одного: быть в окружении близких и так же править своей маленькой семьей, как и в прошлом.

– В данный момент я в очень тяжелой ситуации.

Что ж, ему пришлось немного приврать, хотя вряд ли она была способна сейчас что-либо понять по-настоящему.

– Как в тяжелой ситуации?! – воскликнула она. – А я почему ничего об этом не знаю? У тебя проблемы с деньгами?

– Нет, нет, успокойся…

– Сейчас я пойду оденусь. Или ты думаешь, что я все время красуюсь в домашнем халате? Ладно, когда ты теперь придешь?

– Через несколько дней.

– По возвращении откуда?

– Целую тебя, мама! – почти прорычал он.

– Я тебя тоже целую, мой мальчик. Буду тебя ждать.

Измученный, он отключился. Эти ничего не дающие им обоим разговоры повергали его в отчаяние. Собственно, почему именно ему пришлось взять на себя всю заботу о матери? А ведь при всем том он даже не был ее любимым сыном! Она мечтала о дочери, еще когда ждала первого ребенка, но родился мальчик. Немного огорчившись, мать назвала его Фабрисом и тут же поспешила зачать следующего ребенка. И опять это был мальчишка, Жан, а вслед за ним – Сильвен. Жестоко разочарованная, она тем не менее стала для этих троих прекрасной матерью. Спустя несколько лет она захотела продолжить эксперименты, пока не выйдет из детородного возраста, и возложила все надежды на будущего младенца. За время беременности она ни разу не поинтересовалась полом будущего ребенка, которому, не покладая рук, вязала розовые распашонки и пинетки, убежденная, что сила ее желания победит и судьбу, и природу. И вот тогда родился он, Матье. Отчаяние сделало ее желчной, почти агрессивной. На протяжении всего детства Матье ощущал, что она не очень-то его любила. Старшие братья тоже не могли компенсировать ему недостаток материнской любви, потому что они были ближе друг к другу по возрасту и образовали нечто вроде тройственного союза, куда не допускался «этот мальчишка».

Не в прошлом ли была скрыта эта сверхактивность Матье? Иногда ему казалось, что именно отношение к нему матери было причиной его жгучего желания преуспеть, доказать свою ценность. Возможно, неосознанно он всегда стремился добиться большего, чем кто бы то ни было, чтобы обрести наконец положенную ему толику любви?