Мария Воронова - Станция «Звездная»

• Название: Станция «Звездная»
• Автор: Мария Воронова
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-168098-5

Вот так начиналась карьера легендарного врача Яна Колдунова… Талантливый молодой хирург, только что вернувшийся из Афганистана, мечтает много работать и иметь настоящую семью, где его бы любили и ждали. Он нравится девушкам, отвечает взаимностью, но уверен, что свою истинную любовь он узнает сразу. Дочь его начальника, красавица Соня, мечтает устроить его встречу с родителями. Но мысль стать зятем профессора и всю жизнь находиться в тени царственного тестя пугает его. Понимая, что губит свою карьеру, Колдунов отказывает Соне. И судьба тут же сводит его с милой библиотекаршей. Вот она – настоящая любовь! Вот уже и заявление в ЗАГС подано, и родители благословили Яна и принарядили к свадьбе. Но тут судьба делает настолько неожиданный зигзаг, что… Что Яну Колдунову остаётся только одно – заниматься хирургией и только хирургией, а о личном счастье забыть…

---

Мария Воронова Станция «Звездная»

В коллаже на обложке использованы фотографии:

© Roman Samborskyi, LightField Studios, dimbar76, O.V.D. / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© М.В. Виноградова, текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Предисловие

Дорогие читатели! Хочу вам признаться, что мой любимый персонаж – доктор Ян Александрович Колдунов. Впервые он появляется в книге «Повод для знакомства» разочарованным сорокалетним циником, опытным хирургом с разрушенной карьерой, несложившейся личной жизнью и проблемами с алкоголем. У него осталось только одно положительное качество – он любит свою работу и спешит на помощь людям, и это помогает ему удержаться, а затем и выправиться, сделать шаг навстречу своей любви.

Сейчас мне хотелось бы рассказать о его молодых годах, о том, что с ним происходило сразу после окончания Военно-медицинской академии.

Ваша Мария Воронова

Глава первая

После возвращения в Ленинград Ян Колдунов поселился возле станции метро «Звездная». Теперь, чтобы попасть на службу, приходилось кататься в метро, а не просто перебегать через двор, как в былые годы, и случались дни, когда над районом висел густой тоскливый запах жженых костей с мясокомбината, но Ян все равно не жалел, что отказался от казарменной жизни, надоевшей ему за шесть с половиной лет.

Впрочем, эту квартирку в унылой пятиэтажке, похожей на коробку из-под обуви, смело можно было считать если не филиалом, то метастазом общаги Военно-медицинской академии. Пожилой ипохондрик Михаил Яковлевич сдавал курсантам свою трехкомнатную распашонку очень недорого, зато всегда имел доступ к первоклассному медицинскому обслуживанию. В одной маленькой комнатке жили Ян с второкурсником Васей Лазаревым, напротив обитал гигант Витя Зейда с молодой женой Яной, а проходная считалась общей, там ужинали и смотрели телевизор.

Витя с женой, которой Колдунов симпатизировал, как тезке, жили дружно, но странно. То уезжали к родителям Яны с твердым намерением остаться там навсегда, но через пару недель Зейда привозил заплаканную супругу обратно. Женское присутствие смягчало суровый спартанский быт молодых воинов, но стоило привыкнуть не разбрасывать носки и не материться, как Яна начинала тосковать по родителям, и чета отбывала в фамильный замок, а в комнату, чтобы не простаивала зря, поселялся Дима Лившиц – длинный, «узкий» и мечтательный пятикурсник. Первое время он по возвращении хозяев безропотно исчезал обратно в общагу, а теперь, чтобы лишний раз не гонять туда-сюда, пережидал рецидив в общей комнате на диване.

Такой кочевой жизни оставалось максимум пара месяцев, ибо в январе ожидалось появление на свет Зейды-младшего. Супруги колебались, где же им все-таки бросить якорь, а Ян вдруг понял, что перспектива делить кров с младенцем не пугает его так, как должна бы.

Да, крики, да, пеленки, да, никаких гостей и пьянок, но после шести лет скитаний начинает казаться, что семейный уют – стоящая штука, ради которой можно потерпеть. Больше того, голову начали посещать мысли, что пора бы не греться у чужого семейного очага, а зажечь свой собственный. Только трудно найти подходящую невесту, когда все силы посвящаешь работе…

Именно об этом размышлял Ян, глядя в черное декабрьское окно, в котором, как в зеркале, отражались белые шкафчики крохотной кухни, его собственная унылая физиономия и крепенький бодрый Вася с расписным чайником в руках. В отражении казалось, что жар-птица на круглом фарфоровом боку трепещет, готовясь полететь.

– Что там наши рекуррентные, не знаешь? – спросил Ян. – Определились?

– Витька вчера приходил, черепил, куда в случае чего кроватку ставить.

– Ясно, – кивнул Ян, с восторгом наблюдая, как Вася укрывает фарфоровый чайник полотенчиком.

Эта церемония была для него в новинку. Дома у родителей стоял на подоконнике белый чайник с сиротской незабудкой на боку, неиссякаемый источник заварки. Если не удавалось вытрясти ни одной капли, в чайник просто доливали кипятку раз за разом, пока из чуть сколотого носика не начинало вытекать что-то совсем бесцветное. Тогда папа гордо заявлял «свежака заварю!» и удалялся в туалет вытряхивать чаинки.

Покинув родительский дом, Ян перешел на пакетики, какие дают в поездах. Чай из них сильно отдавал бумагой, но Яну было в принципе без разницы, горячий да и ладно.

Вася Лазарев же подходил к делу основательно, как японская гейша. Тщательно мыл чайник, ошпаривал его кипятком, а заварку не сыпал на глазок прямо из пачки, как любой нормальный человек, а отмерял по правилу – одна ложка на человека и одна на чайник. Залив кипяток, ждал ровно пять минут, пока настоится. Раньше у них была баба на чайник, но Дима Лившиц по пьяни сжег ей подол, и теперь Вася поневоле обходился полотенцем. Вася и наполнил кружку Яна, жеманно придерживая крышечку чайника средним пальцем.

Ян положил себе две ложки сахару, энергично размешал и пригубил. Чай был ровно такой, как надо, горячий, но не обжигающий, темный, терпкий и пах летом. Божественный напиток, но Колдунов знал, что сам себе такой заваривать не будет. За шесть лет учебы в академии и за полгода командировки в Афган он совсем отвык от уютных домашних радостей.

– Надо будет скинуться им на рождение ребенка, так что ты всю стипендию не пропивай, – сказал Вася.

– Само собой.

Послышался стук входной двери, и на пороге показался Лившиц.

– Ховайся, пацаны, – меланхолически произнес он, – к нам едет батя Зейды.

– С Зейдой?

Лившиц кивнул.

– Я понял, – Вася стремительно вскочил из-за стола и скрылся в комнате.

Ян нахмурился:

– Что такое?

Дима с самым загадочным видом посмотрел в потолок и ничего не сказал.

Не прошло и минуты, как Вася выскочил из комнаты в джинсах, лет пять назад пошитых в каком-нибудь подпольном цехе славного города Владивостока, и, обуваясь, спросил:

– Яныч, идешь?

– Да в чем дело? – Колдунов никак не мог понять, в чем дело. – Зачем уходить? Я его как-то видел, вроде милейший дядечка.

– Ну да, мировой мужик, но ровно до тех пор, пока ты не откажешься с ним пить. Тогда это страшный человек, – Вася быстро застегнул «молнию», выпучил глаза и повторил: – Страшный!

– Да?

– Пока не напоит, не отстанет. Короче, если хочешь очнуться через неделю в незнакомом тебе месте, оставайся, а я пошел.

– Нет, погоди, – Ян поднялся, – Дим, ты с нами?

– А я, пожалуй, останусь, – Лившиц томно потянулся и снял шинель.

Надев ботинки, Ян сдернул с вешалки куртку и побежал вслед за Васей.

На улице было темно, серо и промозгло, словом, обычно для любого времени года в Ленинграде, не исключая лето. В глубоких черных лужах отражались городские огни, на газонах подмерзала раскисшая земля с островками ржавой пожухлой травы и горками сгнивших листьев, редкие снежинки оседали на этот мрачный пейзаж и медленно таяли, искрясь в свете фонарей. Похоже было на хлеб с горчицей, чуть присыпанный солью, и Яну захотелось есть.

– Ну что, в Яму? – сказал Вася, поправляя свою меховую шапку невыразимо желтого цвета.

Колдунов был убежден, что знаменитая Васина шапка в точности воспроизводила масть буланого конька, на котором Д’Артаньян прибыл покорять Париж, да и сам Вася, под стать юному гасконцу, был сметлив, отважен и горяч, хотя уже не так юн. Его путь в науку оказался извилист и тернист, так что, будучи ровесником Колдунова, он учился только на втором курсе. После медучилища Лазарева призвали в армию, он служил фельдшером на подводной лодке, где и зародилась его дружба с Витей Зейдой, потом остался сверхсрочником и так бы, наверное, и служил до пенсии, но на лодке произошла авария, во время которой Вася действовал смело и решительно. Его хотели наградить орденом, но быстро передумали, потому что хоть Вася герой, но лодка затонула из-за разгильдяйства экипажа, а подводная лодка – оружие коллективное, так что нечего тут. Все виноваты. С другой стороны, все-таки Василий Лазарев спас людей, поэтому ладно уж, пусть едет учиться на доктора. Вася получил направление в ВМА, поступил и радовался жизни, но иногда Ян, помогая товарищу в учебе, вздыхал и думал, что, если бы Васе все-таки дали орден, так было бы лучше для всех.

На Чернышевской фонари горели ярче, отчего казалось не так промозгло. В воздухе носился упоительный аромат из пирожковой «Колобок», и Яну захотелось свернуть туда, но Вася решительно повел его по улице Салтыкова-Щедрина к Дому офицеров, именуемому для краткости Ямой.

Вася мчался впереди, предвкушая легкую добычу, а Ян покорно следовал за ним. Он не любил знакомиться в Доме офицеров, зная, что подходящую ему девушку туда может занести только чудом, но темным слякотным вечером очень грустно бродить в одиночестве по улицам…

Сидеть дома и продолжить знакомство с папой Зейды тоже был не вариант. Колдунова серьезно напугали Васины рассказы про неистовое хлебосольство Витиного отца, когда все начинается со слов «хлопчики, да вы только спробуйте», а кончается римской оргией, о которой к тому же наутро никто ничего не помнит. Нет, Ян со слишком большим трудом попал на кафедру, чтобы портить себе перспективы клеймом алкаша. Далеко не все сотрудники в восторге от его назначения, так что достаточно разок прийти на работу с похмелья или просто с перегаром, и поползет слушок, что Колдунов регулярно поддает.