Джеймс Кори - Грехи отцов наших и другие рассказы

• Название: Грехи отцов наших и другие рассказы
• Автор: Джеймс Кори
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-6046712-9-0

Когда мы видим что-то необыкновенное, то говорим, что это фантастика! Рассказы Джеймса Кори, вошедшие в сборник «Грехи отцов наших» фантастичны вдвойне. Во-первых, они являются частью знаменитой научно-фантастической серии «Пространство» (The Expanse), первая книга которой – «Пробуждение Левиафана» была номинирована на премию «Хьюго» за лучший роман. А во-вторых, они объединяют в себе классическую научную фантастику, сатиру и фэнтези поражая богатым разнообразием тем и образным языком, всем тем, что так ценят в произведениях Кори, поклонники его творчества. В сборник вошли рассказы: – Боги риска – Маслобойка – Палач станции Андерсон – Двигатель – Чужие собаки – Оберон – Пропасть выживания – Грехи отцов наших

---

– Нет, – почти заговорщицки ухмыльнулся Стефан. – И не узнает, верно?

Итак, вместо того чтобы обрабатывать свои результаты, Дэвид целое утро слонялся по лабораториям в поисках человека, с которым можно было бы договориться. Таких хороших знакомых оказалось меньше, чем он надеялся, а от повисшего в воздухе напряжения все стали несговорчивыми. Все отставали от графика. У каждого хватало своих проблем. Все волновались из-за лабораторных, распределения, из-за отношений с родными. К полудню Дэвид сдался. Оставался единственный выход: выйти в сеть и заказать реактивы для Стефана у поставщика. Это не так уж истощит его тайный счет, и не он один спохватывается насчет материалов для лабораторной в последнюю минуту. Большинство закупают материалы для себя, подумалось ему, но не покажется странным, если кто-то окажет такую услугу приятелю. Лишь бы никто не спросил, откуда деньги.

Вернувшись к собственному столу, он чувствовал себя так, словно уже отпахал целый день, – а ведь еще и не начинал толком.

Быстро пролетели часы. К обеду он разобрал и обработал все данные за день аварии на «трубе» и перешел к результатам следующего. Но тут стали поступать данные за время, что он прослонялся по комнатам. С каждым входящим файлом перед Дэвидом сгущалась ночь. Может, не спать сегодня? Если до завтра продержится – успеет разобрать завал. Это если никто ничего больше не взорвет, если Стефан не потребует за молчание чего-то еще, и тетя Бобби не вздумает втянуть его в силовую зарядку, и вообще. Дэвид попытался вытряхнуть зарождающуюся в затылке боль и вернулся к работе.

На седьмой минуте обеденного перерыва у него загудел терминал. Он большим пальцем нажал: «Принять».

– Ты на обед не придешь? – спросила мать. Голос звучал тонко и слабо, словно втянутый через соломинку воздух.

– Нет, – ответил Дэвид, – мне тут надо закончить с результатами.

– Мне казалось, для этого тебе целый день дают, – сказала она. На экране терминала мать выглядела иначе, чем вживую. Не моложе, не старше, а то и другое вместе. Как если бы уменьшенное изображение стерло ей все морщинки у глаз и губ, зато проявило всю седину в волосах.

– У меня еще дела появились.

Ее уменьшенное экраном лицо казалось холодным и далеким. Усталые плечи Дэвида словно взвалили на себя тяжелый груз.

– Надо уметь распределять время, Дэвид, – произнесла мать, словно ей это только что пришло в голову. Безотносительно к нему.

– Знаю, – сказал он.

– Я приготовлю что-нибудь к твоему возвращению. Не задерживайся после полуночи.

– Не буду.

Связь прервалась, и Дэвид вернулся к своим данным, зарычал и врезал кулаком по дисплею. Монитор не сломался. И даже не выдал ошибки. Как будто ничего не было. Следующий вызов поступил вечером, когда лаборатории уже стали пустеть. Голоса в коридоре затихали, почти терялись в гудении и постукивании аппаратуры. Появились уборщики, пожилые мужчины и женщины с влажными тряпками и чистящими средствами. Дэвид едва не пропустил трезвучия вызова. Только чуточку забеспокоился: зачем бы кому-то посылать сообщение вместо того, чтобы выйти на связь. И он все-таки посмотрел. Сообщение было от Лили, с заголовком: «ОТКРОЙ, КОГДА БУДЕШЬ ОДИН». Дэвид забыл о работе. В воображении пронеслись всевозможные варианты записок, которые девушка может тайком присылать юноше. Плотно закрыв дверь лаборатории, он склонился над терминалом.

У нее там было темно, свет падал сбоку. На заднем плане пели радж, сплошные трубы и заливистые трели мужским голосом. Она облизнула губы, бросила взгляд на панель управления и снова на экран.

– Дэвид, кажется, я влипла, – заговорила она. Голос дрожал, слова она произносила с придыханием. – Мне нужна помощь, да? Мне понадобится помощь, а тебе я нравлюсь, я знаю. Ты мне тоже нравишься, и, мне кажется, ты мне поможешь выбраться, да? Мне нужно денег в долг. Может быть… может быть, много. Скоро буду знать. Может быть, завтра. Просто пришли сообщение, если сможешь. И не говори Хатчу.

Женский голос откуда-то издалека перекрыл музыку, Лили протянула руку. Дисплей вернулся к настройкам, и Дэвид ввел запрос на связь, который после положенной паузы предложил оставить сообщение. Крякнув с досады, он ввел новый запрос. И еще раз. Система Лили была не в сети. Дэвиду страшно хотелось броситься на станцию «трубы» и самому добраться в Иннис-Шэллоус, но он не знал, где ее там искать. Не знал даже, откуда она отправила сообщение. Любопытство и ужас сплетали для него сотню объяснений. Лили взяли с товаром, и теперь надо заплатить полицейским, чтобы не попасть за решетку. Ее нашел кто-то из врагов Хатча и угрожает смертью, если она не скажет, где его искать, – и ей надо бежать с планеты. Или она забеременела, и ей надо в Дханбад-Нова на аборт. Он задумался, сколько ей понадобится денег. Представил, как она улыбнется, когда он их принесет. Когда спасет ее – от чего там надо спасать. Но прежде всего следовало зафиксировать данные и попасть домой. Чтобы никто ни о чем не узнал. Он поставил ручной терминал на запись и сдвинулся к центру картинки.

– Я постараюсь, Лили. Только ты со мной свяжись. Расскажешь, что случилось, и я сделаю, что тебе нужно. Обещаю. – Он чувствовал, что не все сказал. Что-то надо было добавить. Что – он не знал. – Что бы там ни было, мы пробьемся, да? Ты только мне позвони.

Он ввел адрес и отправил сообщение. И весь вечер ждал гудка вызова. Не дождался.

Домой он попал ближе к полуночи, но отец и тетя Бобби еще не спали. Монитор в большой комнате передавал популярную программу – там что-то воодушевленно вещал седой мужчина с рублеными чертами лица. Звука не было, и казалось, будто выступающий добивается их внимания. Отец Дэвида сидел на диване, массивной фигурой подавив все пространство от подлокотника до подлокотника – как король на троне. Тетя Бобби прислонилась к стене, на каждой фразе поднимая одной рукой тридцатикилограммовую гирю и плавно опуская, пока слушала.

– Мне так видится, – сказала она.

– Но это не так, – ответил ей отец. – Ты – подготовленный профессионал. Сколько средств вложил в тебя Марс, пока ты служила? Эти ресурсы не с неба свалились. Марс кое-что отдал, чтобы открыть тебе дорогу, обучить тому, что ты умеешь.

Этот тон был знаком Дэвиду с малых лет – тон, от которого у него внутри все сворачивалось. Мужчина на экране гневно воздел руку – и, опустив ее, изобразил обаятельную улыбку.

– Я это ценю, – заговорила тетя Бобби тихо и сдержанно – но ее слова кричали громче, чем повышенный тон отца. – Я служила. На этой моей дороге случилось много восемнадцатичасовых вахт и…

– Нет-нет-нет. – Отец замахал широкой ладонью, словно дым разгонял. – Ты не должна жаловаться на переработки. Работа инженера требует не меньшей отдачи…

– И много погибавших у меня на глазах друзей, – закончила тетя Бобби. Гиря поднялась и опустилась во внезапно наступившем молчании. Тетя Бобби переложила груз в другую руку. У отца лицо налилось кровью, пальцы сжимали колени. Тетя Бобби улыбнулась. И грустно продолжила: – Ты хочешь взвалить на меня еще и это. Валяй, попробуй.

Дэвид поставил терминал на кухонный стол – пластик, щелкнув по пластику, предупредил их о его приходе. Когда взрослые обернулись к нему, Дэвид заметил фамильное сходство. На миг ему увиделись старший брат с младшей сестрой, ведущие не прекращавшийся с детства разговор. Кивнув им, Дэвид отвернулся, потому что эта мысль его взволновала и немного смутила.

– С возвращением, – приветствовал его отец, поднимаясь с дивана. – Как дела в лаборатории?

– Хорошо, – ответил Дэвид. – Мама обещала оставить мне поесть.

– В холодильнике карри.

Дэвид кивнул. Он считал, что карри – это невкусно, но есть можно. Положив двойную порцию в самонагревающуюся тарелку, он установил ее на подогрев. Глаз не поднимал, одновременно надеясь, что старшие, вернувшись к разговору, забудут о нем, и страшась услышать их ссору. Тетя Бобби откашлялась.

– Узнали что-то новое насчет «трубы»? – спросила она. Перемена голоса сказала Дэвиду, что она выбрасывает белый флаг.

Отец протяжно вдохнул и выдохнул через нос. В карри привкус имбиря был заметней обычного, так что Дэвид задумался, не тетя ли его готовила.

– В новостях говорили, что нашли улики, – наконец подал голос отец. – Думаю, до конца недели кого-то задержат.

– А о внешнем вмешательстве не упоминали?

– Нет. Какой-нибудь придурок из протестующих решил доказать, как мы уязвимы, – отрезал отец с такой уверенностью, словно знал наверняка. – Это всюду случается. Я так скажу – гнусные эгоисты. Мы как раз составляли месячный график. Теперь каждый потерял по меньшей мере день. Для одного человека это немного, но тут из графика выбились тысячи. Как это наш папа говорил: если триста шестьдесят пять человек пропустят одну смену, мы в один день потеряем год. Помнишь?

– Да, что-то такое было, – кивнула тетя Бобби. – Мне помнится насчет девяти тысяч, пропустивших час.