Маша Малиновская - Держи меня крепче

• Название: Держи меня крепче
• Автор: Маша Малиновская
• Жанр: Любовный роман

Максим привык, что всё даётся ему слишком просто. Само идёт в руки, стоит только пожелать. Но в его жизни появляется девушка. Нежная и сладкая – его Нина-малина. Ему хочется защитить её от всего мира, но кто защитит её от него самого?

---

Ещё и сегодня загремела с лестницы. Убилась бы на хрен только так. Сам не знаю, как так извернулся и поймал. Наверное, рефлексы сработали. С Верой когда-то такие фишки проворачивали с поддержками, что самому сейчас страшно, потому что по краю ходили. Но это была Вера – сумасшедшая и бесшабашная. И где она теперь? Второй год под замком.

Ладно, сегодняшняя репетиция покажет. Надо из Одетты вытрясти что да к чему с ней.

Ехать до её дома совсем недалеко, живёт всего в паре домов от моего, в начале соседнего квартала. Когда подруливаю к подъезду, она уже ждёт. Слава Богу, сегодня оделась потеплее – пальто до колен тёмное натянула и берет как у художников. Интеллигентная и правильная девочка.

О нет, нет! Ощущаю, как просыпается спортивный интерес. Нельзя. С такими потом проблем не оберёшься. Они ждут цветочки, колечки и билеты на филармонию. А я терпеть не могу филармонию.

Моргаю фарами и изнутри открываю пассажирскую дверь, приглашая Пёрышко. Она семенит от подъезда, внимательно приглядываясь в уже прилично загустевших сумерках, а потом ныряет в машину.

– Привет, – говорит негромко.

– Привет, Принцесса.

Салон заполняется лёгким, едва ощутимым ароматом, который я успеваю поймать от её волос, когда помогаю пристегнуться. Мышь, а не девчонка – напряжённая, только что не трясётся.

На дорогу выруливаю плавно, обратив внимание, как она сразу же вцепляется в ручку, стоит едва ли мало-мальски набрать скорость.

– Максим, – прочистив горло, подаёт голос довольно твёрдо. – Я тебя не поблагодарила сегодня за то, что поймал там на лестнице. Спасибо.

– Так выбора у меня не было. Ты бы и сама шею свернула и меня бы припечатала.

Боковым зрением наблюдаю, что она снова вся сжимается. Чёрти что, блин. Вот так Жанна Викторовна, подогнала экземпляр. Но с другой стороны, и выбора-то особо не было. А те, что были, и не выбор вовсе.

Дальше до «Элегии» мы едем молча. Чтобы не смущать девчонку тишиной, делаю музыку чуть громче, но она морщится. Точно принцесса – «Андеды» ей, видите ли не заходят, а ведь я врубил самую лайтовую подборку. Возле клуба паркуюсь, иду к двери, Нина молча плетётся сзади. Здороваемся с вахтёршей, я беру ключ от танцкласса.

Внизу темно, приходится подсветить мобильником, чтобы найти щиток. Когда заходим в класс, Руденко удивлённо спрашивает:

– А где все?

– А кто тебе ещё нужен?

– Ну, Ирма, – мнётся, распахивая глаза.

– У неё ребёнок заболел, сегодня сами. Да и некогда ей возиться с нашим конкурсом, студии-то он по боку.

– Так мы вдвоём только будем?

Блин, ну что за тупость? Вроде ж не дура.

– А ты что, боишься оставаться со мной наедине, Пёрышко?

Поддёвка защитана, и девчонка заливается краской.

– Совсем нет, – выдаёт твёрдо и отворачивается, вытряхивая из сумочки пакет с балетками.

– Тебе в раздевалку надо? Учти, у нас общая, но, если стесняешься, можем по очереди.

Кажется, меня прикалывает, когда она смущается. Прикольно так пухлые губы поджимает и брови сводит. Красивая девчонка, что ни говори, но какая-то застывшая. Как кукла фарфоровая. Точно балерина в музыкальной шкатулке, только печальная слишком.

Нина предпочитает переодеться прямо в классе. Когда возвращаюсь из раздевалки, она стоит у зеркала и разминается. Ноги у неё длинные и стройные, спина жёсткая, выгнута в пояснице немного назад, шея вытянута. Действительно, настоящая балерина, впечатляет, даже не смотря на то, что мне как раз и не нужно, чтобы она была правильной куклой. Нужно сделать так, чтобы она расслабилась, почувствовала себя в танце свободной и раскрепощённой.

– Давай вспомним шаги и связки, как раз разогреемся.

Я включаю музыкальный центр, Нина кивает и становится чуть-чуть за мной. Ждём нужный такт и начинаем двигаться. Всё пока идёт сносно, но сложного ничего. Нина старается. Техника ног у неё идеальная, но вот эмоций нет ни в теле, ни на лице. А контемп[1] – это в первую очередь эмоции, и уж только потом техника.

Всё становится куда сложнее, когда дело доходит до поддержки. Она справляется, но делает это так напряжённо, что мне кажется у неё зубы скрипят. Да что ж за дерьмо такое? Неужто ей так отвратительно, когда я прикасаюсь? Ещё ни одна не жаловалась. Даже наоборот…

– Ещё раз, – командую, не совладав с раздражением.

Нина сосредотачивается. Но мне как раз надо, чтобы расслабилась. Беру её чуть ниже, вместо рёбер за сами бёдра и закидываю затылком назад дальше. Слышу мимолётный вздох, но она подчиняется и мягко ложится мне на плечо, прогибаясь. Умница.

– Ладно, теперь давай попробуем кое-что ещё.

С постановкой на конкурс помогала Ирма, поставив технически сложный и зрелищный контемп. Но Лида, эта дурища, со своим Кешей в очередной раз обдолбалась травкой и решила попытать судьбу на ночной трассе за спиной этого дрыщавого терминатора. Хорошо хоть живы остались оба.

Я объясняю Нине, чего именно от неё хочу, но вижу, как её глаза расширяются от ужаса. Да, поддержка сложная и высокая, но смотрится она просто бобмически, так что, Принцесса, упирайся – не упирайся, делать придётся.

– Нина, я всё сделаю сам. Тебе нужно только в перевороте, как в обычном колесе, руками опереться мне в колено. Я удержу тебя, когда будешь перелетать вверху ногами и зафиксирую спиной на своём плече. Тебе останется только прессом удержать линию корпуса и натянуть носки.

– Я не буду, – кажется, у неё даже губы побелели. – Максим, я не смогу.

– Сможешь. Просто попробуй.

Сажусь на одно колено, подставляя ей опору для переворота и готовлю ладони принять её. Но Одетта делает шаг назад, и явно не для разгона.

– Нина! – говорю с нажимом, придавая решительности. – Давай!

Она зажмуривается, а потом распахивает глаза, сжимает и разжимает кулаки. Но всё же делает шаг вперёд, берёт разгон, входит в поддержку правильно, но на перевороте через голову вдруг сжимается и в панике изворачивается. Я успеваю поймать её, но девчонка здорово прикладывается ребрами о моё плечо, выбывая себе весь дух из лёгких.

Я ещё несколько секунд удерживаю её в руках, прежде чем аккуратно поставить на пол. Замечаю, что её бьёт крупная дрожь до цокота зубов. Всяко бывало, девки боялись высоких поддержек, но тут явно что-то не то.

– Одетта, что за хрень? Рассказывай давай, тебя что, упустили когда-то?

Но Руденко удивляет меня, когда со всей своей мышиной силой толкает в грудь.

– Не называй меня так! Никогда не называй, понял? – твою мать, кажется, у нас зреет истерика. Терпеть их не могу. – Я ненавижу это имя, эту постановку, этот долбанный спектакль!

Ого. Она даже так умеет. Но, на самом деле, сейчас совершенно не смешно.

– Алё! – хватаю ей за плечи и легонько встряхиваю. – Ты чего разошлась?

Оттаскиваю девчонку к креслам у окна и усаживаю, надавив на плечи. Нависаю сверху, чтобы не дёргалась и спрашиваю ещё раз, потому что с этим всем надо разобраться.

– Нина, ещё раз: что с тобой произошло? Говори. Ничего не выйдет, если ты мне не расскажешь.

– Ну и пусть не выходит, – рвано вздыхает, почти всхлипывая. – Я и не хотела.

– Поздно уже не хотеть. Поэтому я слушаю.

Глава 9

– Нина, посмотри на меня, – Максим мягко берёт за подбородок и разворачивает моё лицо к себе, заставляя посмотреть ему в глаза. Нависает стеной, не оставляя шанса на отступление.

А я не могу справиться с дрожью. Будто не было этих пяти лет и работы с лучшими психологами города. Да, вот такой слабой я оказалась, не справилась сама со страхом. Но сейчас рядом нет ни матери, ни психолога, ни даже Юльки. А был лишь этот чужой мне парень, которому мне почему-то хочется выложить всё.

– Мне было почти шестнадцать, когда в доме культуры мы ставили «Лебединое озеро», – он всё же позволяет мне не смотреть на него, но продолжает нависать огромной тенью слишком близко. – Большой зал почти на две тысячи человек, полный. Пришли мои одноклассники, родители – они тогда ещё были вместе. Как ты понял, я исполняла Одетту – роль сложная, но я так старалась, так хотела её. Я была лучшей в своей группе.

– Я в этом и не сомневался, Пёрышко, – Максим садится в соседнее кресло, поворачиваясь всем корпусом ко мне, внимательно смотрит.

– А он опаздывал, – голос глохнет. – Пришёл за пару минут до начала. Я сразу заметила, что с Владом что-то не так: зрачки были расширены, глаза странно блестели.

– Твой партнёр пришёл под кайфом, – Ларинцев сдвигает брови, хмурится.

При воспоминании о том моменте сомнений, когда я увидела Влада за кулисами, меня пробирает холод. Я столько раз ругала себя, что не послушала свой внутренний голос, который вопил об опасности.

– Рудик, не дрейфь, всё ок, – разминаясь, сказал тогда Влад и завёл колено ладонью назад в арабеск, потянулся макушкой к носку. – Ты будешь сверкать, моя Одетта.

А потом он привлёк меня и поцеловал. Это был наш с ним третий поцелуй. Да и вообще третий в моей жизни. И я отпустила страх, поверила, как верила всегда. Я бросалась в его объятия в поддержках без оглядки с восьми лет, когда нас поставили в пару. Доверяла свою жизнь и свою душу.