Николай Свечин - В отсутствие начальства

• Название: В отсутствие начальства
• Автор: Николай Свечин
• Жанр: Исторические детективы
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-169177-6

В 1913 году Алексей Лыков волею судеб оказывается в городе Смоленске, где ему предстоит не просто спасти друга и сослуживца – коллежского асессора Азвестопуло – от карающего меча правосудия, но и раскрыть тайную сеть австрийских диверсионных баз и рассекретить польских шпионов. Истинные преступники оказались за решеткой, а Лыков и освобожденный Азвестопуло смогли присоединиться к празднованию трехсотлетия дома Романовых и вернуться к своей обычной службе.

---

– Именно сейчас можно. Высокому начальству не до нас.

Кафафов прослужил в судебном ведомстве двадцать четыре года. В Департамент полиции он пришел по соглашению бывшего министра внутренних дел Макарова с Щегловитовым, но оказался вполне порядочным. Константин Дмитриевич по прежней службе хорошо знал Лыкова, был с ним на «ты». И не стал обижаться, что сыщик не отнес его к высокому начальству. Сам грек, он благоволил к Азвестопуло и подписал приказ о его отпуске с 25 апреля по 5 мая.

Сергей получил из рук шефа бумагу и едва не расцеловал ее. Вот что весна с людьми делает!

– Ну, полетел. Машке скажу, что поехал в командировку. На ревизию ихнего сыскного отделения. Вы уж того… подтвердите, если она вдруг спросит.

– Ступай, охальник.

Лыков отпустил помощника и забыл о нем. Что может случиться с таким тертым парнем в красивом древнем городе?

Вдруг на четвертый день его срочно вызвал к себе Кафафов. Он был сам не свой.

– Вот, читай. – Вице-директор протянул чиновнику особых поручений телеграмму. – Только что пришла. Как твой помощник оказался в Смоленске? И что это за женщина?

Лыков прочел текст и не поверил своим глазам. Полицмейстер Смоленска Гепнер сообщал в Департамент полиции, что их чиновник коллежский асессор Азвестопуло арестован по обвинению в убийстве дворянки Августы Мапететт. Улики бесспорные, подозреваемый помещен под стражу, открыто дознание. Гепнер просил прислать к ним представителя департамента для выяснения необходимых вопросов.

– Сергей кого-то убил?! Бред.

– Да не бред, а что-то случилось, – в сердцах поправил статского советника врид директора. – Обрати внимание, как формулирует полицмейстер. Сергей Манолович арестован по обвинению в убийстве, а не задержан по подозрению. Значит, улики действительно бесспорные. Его что, взяли с поличным над мертвым телом?

После паузы Кафафов заключил:

– Езжай туда и разберись. Но дело такое, что надо поставить в известность Степана Петровича. Ступай в больницу, а я пока приготовлю бумаги.

Лыков отправился в клинику Шапиро на Литейном. Всю дорогу он пытался размышлять. Августа Мапететт – та самая порочная барынька, в гости к которой Сергей и поехал. Но убивать-то ее зачем? Тут, конечно, глупость, Азвестопуло здесь ни при чем. Но схватили и обвинили именно его. Как такое могло случиться? Подставили, спровоцировали, подбросили улики и нашли лжесвидетелей? Единственное объяснение, ежели «улики бесспорные». Но как это сделали? Если только напоили питерского гостя до беспамятства… Зарезали бабу, его положили на труп и сунули в руку нож. А потом вызвали полицию. Собственно, Кафафов уже предположил такой вариант. А другого, пожалуй, и нет.

Подходя к палате, где лежала несчастная Ольга Константиновна Белецкая, Лыков уже взял себя в руки. Конечно, директору сейчас не до него. Любимая жена, мать четверых детей который день между жизнью и смертью. Но доложиться необходимо.

У дверей палаты сидел охранник. Он знал Лыкова в лицо и вызвал сиделку. Пришла тонкая женщина в возрасте, с истощенным монашеским лицом, выслушала статского советника и кивнула:

– Доложу, ждите.

Белецкий вышел почти сразу:

– Алексей Николаич, что-то срочное?

– Увы.

Сбиваясь, он рассказал директору о происшествии. Тот опешил:

– Не хватало мне еще и этого! Как мог Сергей Манолович вляпаться в такое? За каким чертом он поехал в Смоленск?

– Я выясню.

– Уж изволь! Это твой помощник.

– Изволю, – зло ответил сыщик. – Ты же меня знаешь. Так изволю, что тот, кто все это устроил, горько пожалеет.

Директор похлопал красными от бессонницы глазами и отмахнулся:

– Не хвались раньше времени. Ступай, мы дадим тебе все необходимые полномочия. Пусть пошлют телеграмму от моего имени губернатору. Там кто, Кобеко?

– Да. Я его знаю по Казани – порядочный.

– Это хорошо. В телеграмме напишите, что Департамент полиции считает случившееся недоразумением или провокацией. И что дознание они будут вести с участием представителя департамента статского советника Лыкова.

– Слушаюсь, – обрадовался Алексей Николаевич и умчался обратно на Фонтанку. Доложился Кафафову, вместе они составили текст экспресса, и сыщик поехал в железнодорожные кассы.

В Департаменте полиции имелись в большом количестве билеты на главные дороги, которыми чины ведомства пользовались бесплатно. Но Лыков хотел попасть в Смоленск как можно быстрее. Поэтому он сам составил себе маршрут: из Петербурга до станции Лихославль, бывшей Осташково, там пересадка на поезд Новоторжского участка Николаевской дороги до Вязьмы, а в Вязьме вторая пересадка на линию Александровской железной дороги до Смоленска. Объезжая Москву по новоторжской ветке, статский советник экономил чуть ли не сутки. Действовал он лихорадочно и уже 30 апреля увидел в окно вагона величественный силуэт кафедрального Успенского собора.

На вокзале столичного гостя никто не встречал. Да уж… Сыщик давно не оказывался в такой щекотливой ситуации. Вроде бы он начальник, важный чин МВД. И командировочное предписание при нем, и телеграмма губернатору отослана. Но ощущение такое, что он прибыл как проситель, и со здешней полицией придется ладить, а не командовать ею… Виданное ли дело: коллежский асессор из главного департамента всей государственной машины – и вдруг убийца! То-то журналисты обрадуются, когда узнают. И наверняка уже узнали.

Так вышло, что прежде Алексей Николаевич не был в этом городе и, несмотря на трудную миссию, глядел по сторонам с любопытством. Странности начались загодя. Последние сорок верст до города сыщик наблюдал еще один рельсовый путь, который тянулся параллельно Александровской дороге. Кондуктор пояснил, что здесь выходит к городу идущая с юга Данково-Смоленская линия Рязанско-Уральской дороги. Изобилие рельсов создавало необычный пейзаж. Лыков вдруг подумал: случись тут крушение, перекрыло бы сразу две артерии. Даже три, поправил он себя. Поскольку перед самым городом в их колею влилась Риго-Орловская дорога. Такую концентрацию чугунки еще поискать…

Первое впечатление от города всегда создает вокзал. Здесь их было аж два, друг напротив друга. Дебаркадеры соединяла ажурная арка с часами посредине. Чистенько и не очень суетно… Приезжий сел в экипаж и сказал:

– В лучшую гостиницу вези, так и быть. Какая у вас лучшая?

– Эдак-то по кошельку, вашество, – тактично ответил извозчик. – Лучшие все по Большой Благовещенской. Чуть не в ряд стоят.

– А самая удобная какая считается? Кошелек выдержит, но уж если платить, так за дело.

– Ну, тогда вам прямиком в «Европейскую». Всего двадцать четыре нумера, шумно не бывает. Ресторан. Только что после зимы открыли сад «Эрмитаж», увеселения всякие тама…

– Вези.

Пролетка тронулась. Через виадук они пересекли многочисленные рельсовые пути и двинули к высокому берегу. Лыков не мог оторвать глаз от красавца собора. Он решил сходить туда, как только позволят дела. Еще какие-то купола, на вид очень древние, мелькнули справа. Извозчик подсказал:

– Самая старая в городе церква, Петра и Павла. Очень ее народ почитает.

– А тот храм, что на горе? Смотрю и не налюбуюсь.

Смолянин повернулся к седоку и польщенно улыбнулся:

– Сам сколь годов езжу, а тоже налюбоваться не могу. Всем храмам храм! А какой иконостас! Липовый резной, невозможной высоты. Чудотворный образ Смоленской Божией Матери Одигитрии. Говорят, когда сто лет назад взяли нас французы, сам Бонапарт вошел в собор в шапке. Не снял, басурманин, показал свою жалкую породу. А огляделся вокруг, ахнул – и сорвал картуз. Во как! Благодать постиг. Вышел зенки в пол, потупивши гордыню. И караул поставил у входа, чтобы, значит, другие нехристи не безобразничали.

– Ты на дорогу смотри, – напомнил ему Лыков.

– А что ей сделается? Вот. У нас храмов благодать как много. Древние и поновее, всякие имеются. Местов других о-го-го. Вы сходите, барин, в Лопатинский сад, погуляйте. Крепость также…

За разговорами они пересекли по железному мосту Днепр и оказались на левом его берегу.

– Во, Богоматерская церковь. – Извозчик указал кнутовищем на белый храм с проездной аркой посредине. – Балкон зрите? Туда, говорят, Бонапарт велел втащить две пушки и сам наводил их, когда стрелял по отступающим русским войскам. Бесовское отродье! А верно говорят, что у него, когда помер, доктора хвост обнаружили?

Алексей Николаевич заверил возницу, что хвоста у Наполеона не было. Но тот, кажется, не поверил.

Гостиница «Европейская» оказалась вполне комфортабельной, да еще и наполовину пустой. Ковры в коридорах заглушали шаги. В номере – ванна и телефон. Гость взял комнату на втором этаже, окнами на Пушкинскую улицу. Привел себя в порядок с дороги, надел мундирный сюртук со старшими орденами и отправился к губернатору.

Алексей Николаевич познакомился с Кобеко в 1904 году, когда дознавал кражу чудотворной иконы Казанской Божией Матери[21]. Дмитрий Дмитриевич был тогда казанским вице-губернатором и как мог, помогал сыщику. Чуть не на глазах Лыкова Кобеко стал жертвой покушения. Спасся он лишь потому, что одна из двух брошенных в него эсерами бомб не взорвалась. Администратора контузило, осколок вырвал кусок щеки, но в целом он легко отделался… Карьера его после этого пошла в гору, он был назначен сначала тульским губернатором и вот теперь командовал Смоленском.