Карина Демина - Драконий берег

• Название: Драконий берег
• Автор: Карина Демина
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-137008-4

Новая Америка. 1936 год. Серийный убийца охотится за блондинками, из которых делает чучела. Когда внимание полиции становится слишком назойливым, Чучельник просто исчезает. 1951 год. Песчаная буря вскрывает могилу, извлекая новые тела. И федеральный агент Лука получает шанс завершить проваленное однажды дело. Нити его ведут в крохотный городок на Драконьем берегу. Долькрик – тихое место. Здесь чтут память и семейство Эшби, основавшее город, умеют хранить тайны, а еще знают, что порой не стоит слишком уж рьяно копаться в прошлом. Впрочем, у Луки свое мнение. И отступать он не намерен. Даже перед драконами.

---

О да, он был аккуратистом.

Он убивал, при том до сих пор не удалось выяснить, как именно. Он очищал кости от плоти, не оставляя ни единого куска мяса. Он выделывал кожу, чтобы вновь натянуть ее на скелет, а недостаток плоти восполнял паклей, пропитанной специальным раствором. Он вставлял стеклянные глаза. И укладывал волосы.

Он делал им прически. И наносил макияж.

Он подбирал одежду в стиле тридцатых. Он был настолько скрупулезен, что выравнивал швы на чулках.

– Я полагаю, что испытываемое тобой чувство вины иррационально, – заметила миссис Ульбрехт, вдохнув свой горький дым. – Ты не имеешь возможности отвечать за действия другого человека. Других людей.

– Мы остановились.

– Пятнадцать лет назад.

– Мы решили, что если он перестал устраивать свои… выставки, то что-то случилось. С ним. С ублюдками тоже приключаются несчастья.

Легкий наклон головы.

Согласие? Сочувствие в той мере, в которой она вообще способна его выразить? И легче не становится. Пусть тогда Лука и не был старшим агентом. Пусть и решение о закрытии дела принимал не он. И не закрытие даже, а приостановление в связи с…

Какая, на хрен, разница?

Формулировки не имеют значения, а правда в том, что пятнадцать лет назад они застряли. Две дюжины мертвых девушек и ни одной зацепки.

Первую Чучельник оставил за столиком в кафе.

Бейсберри. Городок тихий, и летние столики на ночь не убирали. А утром официантка обнаружила раннюю гостью. Так ей показалось. Она ведь не сразу поняла, что эта девушка в розовой шляпке мертва. Она сидела, опершись на столик, держала в мертвых пальцах фарфоровую чашку. А второй рукой придерживала сумочку.

Гейл Ганновер, иммигрантка, студентка Виннескийского университета, будущий ветеринар, решившая отправиться в большую поездку.

Вторая нашлась в парке. На качелях.

Летящее платье, ленты в волосах. Туфельки на низком каблуке. Он прикрутил их к ногам леской, невидимой и прочной.

Элис Дантон. Парикмахер, приехавшая с подругами, с которыми она умудрилась рассориться незадолго до исчезновения.

Тела появлялись раз в несколько месяцев, а то и реже. Но всякий раз Чучельник устраивал настоящее представление, что не могло не остаться незамеченным.

Газеты подняли вой.

Бюро объявило награду. Подняли местных. Обратились к охотникам. Добровольцы прочесывали дороги и пустыню. Появились общественные патрули, а местные штаты были увеличены втрое. Только вот девушки продолжали пропадать.

И появляться.

Не сразу. В некоторых случаях между пропажей и появлением проходило несколько лет, как с Мейси Гудрейч, которая исчезла в тридцать первом, чтобы появиться в тридцать шестом.

А главное, он не повторялся.

Места.

Композиция. Представление для всех, которое наверняка доставляло уроду немалое удовольствие. Когда все вдруг прекратилось, никто даже не понял. Месяц. Второй. Третий. Полгода тишины. И год. Заявления о пропавших по-прежнему поступали, но светловолосых девушек среди них было не больше обычного. Да и находили многих.

Газеты устали.

Появились другие новости вроде перестрелки в Тахо или волнений среди черных. Либералы вновь сцепились с консерваторами, требуя каких-то прав, а на юге возродился ку-клукс-клан. Пошли слухи о скорой войне, которая вот-вот вспыхнет в Европе, и о том, что Федерация тоже в нее ввяжется. Конгресс вот-вот объявит о мобилизации, и, стало быть, пора готовиться к лотереям[1].

– Я даже не помню, кто первым сказал, что эта тварь сдохла. Но ведь всем понравилось. Пусть мы не нашли, однако… она сдохла. И выходит, свершилось божественное правосудие.

Миссис Ульбрехт хмыкнула. В Бога она верила куда меньше, чем в науку.

– И Вашингтон велел прикрыть дело. Думаю, если бы подвернулся кто мертвый, его объявили бы Чучельником, для надежности, но те, кто был, явно не годились на эту роль. И мы ушли. А выходит, что он не умер, что просто залег… и продолжал убивать.

– Возможно. – Трубка легла рядом с чашкой. Потом, позже, миссис Ульбрехт вычистит ее, избавив от остатков табака. Пройдется по люльке мягкой ветошью, особо остановится на янтаре, который без должного ухода имеет обыкновение тускнеть.

О трубке она заботилась куда больше, чем о людях.

– В то же время тебе не следует всецело сосредоточиваться на единственном варианте развития событий, априори считая его правильным.

– Подражатель?

Пожатие плечами.

Невозможно.

О девушках писали, это верно, но кое-какие подробности удалось скрыть. О снятой коже. О костях, которые скрепляли проволокой. О… выкрашенных волосах и духах, которыми едва ли не пропитали одежду.

«Венецианский закат». Дорогая марка.

Впрочем, все на них было недешевым, вот только где покупали одежду, выяснить так и не удалось. Кто-то даже предположил, что Чучельник сам ее шьет, но это было, право, чересчур.

– Или последователь, – миссис Ульбрехт поднялась, показывая, что перерыв закончен. – Идем, я покажу тебе его.

Глава 4

Девятый стол.

От прочих отличается лишь табличкой, прикрепленной на углу. А так – холодный блеск металла, стойка с инструментом, разложенным так, как привычно миссис Ульбрехт. Здесь же – защитная одежда. Не потому, что останки представляют опасность, но из-за опасения привнести в них лишнее.

Лука без спора накидывает халат. Не застегивает – даже самые большие халаты для него тесны.

И шапочку надевает, хотя тончайшая ткань на его лысине смотрится глупо. Он берет перчатки, которые тоже тесноваты и жмут руки. Они лишь дань порядку: миссис Ульбрехт и в перчатках не позволит ему прикоснуться к останкам.

Она ревнива.

Она совершенна в этом своем обличье. И маска скрывает ее лицо, а глаза – удивительное дело – становятся огромными, выразительными.

Что до останков, то, высвеченные яркими лампами, они кажутся жалкими. Темные, буроватые, покрытые не то грязью, не то жировоском, они лишь напоминают фигуру человека.

– Это определенно мужчина в возрасте до тридцати пяти лет.

Миссис Ульбрехт берет в руки череп и подносит к лицу. Луке кажется, что сейчас она вопьется губами в желтый рот, вытягивая душу.

Но нет.

– И он не является в полной мере человеком. Обратите внимание на выраженные надбровные дуги. И положение скуловых костей. Челюсти… в частности, верхние клыки.

– Думаете…

– Полукровка. Или даже квартерон. Вряд ли меньше, иначе признаки были бы не столь ярко выражены. У чистокровных айоха верхние клыки куда длиннее, а у людей разница нивелируется. То же касается зубов мудрости. Они прорезались, тогда как…

Мужчина. Айоха. Полукровка. Весьма интересно.

Миссис Ульбрехт вернула череп на место:

– Я проведу дополнительные исследования, но уже сейчас могу сказать, что он чем-то сильно разозлил вашего… Чучельника.

Это слово она произнесла с явным неодобрением. Миссис Ульбрехт полагала, что убийцам не стоит давать имена.

Она указала на левую кисть:

– Обрати внимание, фаланги пальцев отсутствуют. Срезаны. Чем именно, скажу позже.

Лука склонился над кистью. От останков пахло. Землей. Плотью. Гнилью. Можно ставить на кон годовую премию, что на сей раз Чучельник не стал возиться с выделкой шкуры.

– Локтевая кость сломана. Лучевая – почти раздроблена, но при этом наблюдаются следы сращения. На второй руке переломы в нескольких местах, причем… – она бережно подняла остаток руки, который не соединялся с телом. – Взгляни, видишь? На плечевой кости головка сильно деформирована. Она не соответствует суставной выемке. А соединение с лучевой и локтевой костями…

Миссис Ульбрехт легонько тронула остатки тех самых локтевой и лучевой, соединенных лишь полосами высохшего мяса.

– …весьма условно. Есть ощущение, что кости растягивали. Я видела такое прежде.

– Где? – Лука подобрался.

Он мало понимал в костях, но, пожалуй, согласился, что парень, кем бы он ни был, крепко разозлил Чучельника. Чем?

Увидел что-то не то?

Слабовато верится. Свидетелей убирают, и Чучельник не стал бы церемониться. Но вот ломать кости, оставляя при этом парня в живых настолько, чтобы переломы начали заживать?

– Африка. – Миссис Ульбрехт бережно уложила кости на стол. – Лагеря Китченера, если вам это о чем-то говорит. Нет? Созданы во время Англо-бурской войны, так сказать, для защиты мирного бурского населения. Меня наняли, чтобы изучить захоронения. Так вот, в целях обеспечения порядка там практиковали ряд наказаний. В том числе и подвешивание за руки.

А череп не тронут.

Нет, Лука не мог утверждать со всей определенностью, но выглядел тот вполне целым. Свидетеля проще пристрелить или перерезать горло. Да и мало ли найдется способов убрать ненужного человека?

– Плечевые суставы под весом тела выворачиваются, связки растягиваются. И даже после прекращения воздействия человек длительное время ощущает его последствия.

– А здесь?..