Джоанн Харрис - Узкая дверь

• Название: Узкая дверь
• Автор: Джоанн Харрис
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-177440-0

Джоанн Харрис возвращает нас в мир Сент-Освальдз и рассказывает историю Ребекки Прайс, первой женщины, ставшей директором школы. Она полна решимости свергнуть старый режим, и теперь к обучению допускаются не только мальчики, но и девочки.  Но все планы рушатся, когда на территории школы во время строительных работ обнаруживаются человеческие останки. Профессор Рой Стрейтли намерен во всем разобраться, но Ребекка день за днем защищает тайны, оставленные в прошлом. Этот роман – путешествие по темным уголкам человеческого разума, где память, правда и факты тают, как миражи. Стрейтли и Ребекка отчаянно хотят скрыть часть своей жизни, но прошлое контролирует то, что мы делаем, формирует нас такими, какие мы есть в настоящем, и ничто не остается тайным.

---

Теперь, конечно, мои родители уже умерли. Вообще все герои этой истории либо мертвы, либо изменились до неузнаваемости. И никто уж больше не сравнивает меня с Конрадом. Никто не винит меня в его смерти. И родительский дом перестал быть местом поклонения Конраду, ибо теперь там живет самая обыкновенная и очень милая маленькая семья, понятия не имеющая о том, какая драма разыгралась в этих стенах много лет назад. Отец, мать, двое детей и джек-рассел-терьер. В маленьком садике у них растут розы. И номерные радиостанции[17] никто больше не слушает. И старые ворчливые канализационные трубы наконец-то заменили. А я так и не успела тогда заменить сломанную крышку на унитазе. В день рождения я всегда получаю от этих людей поздравительные открытки.

Но ничто не может длиться вечно. Как и прошлое никогда не кончается. Вот почему я совершенно не удивилась, когда вы, Рой, сегодня пришли ко мне с сообщением о найденном трупе. Я, пожалуй, даже ждала этого. Целых двадцать лет ждала, когда кто-нибудь буквально споткнется об эту улику, торчащую из земли. Я даже усматриваю некий поэтический смысл в том, что подобная «честь» выпала Рою Стрейтли. Именно Стрейтли, этому шаркающему ногами старому шуту, который невольно послужил причиной падения Джонни Харрингтона. Именно неподкупному Стрейтли, которого многие считают сердцем и душой «Сент-Освальдз». Но именно «Сент-Освальдз» и станет причиной моей победы над Стрейтли. «Сент-Освальдз» – это его главная слабость, как когда-то моей главной слабостью был Конрад. Но в отличие от меня Рой Стрейтли не способен исторгнуть эту слабость из своей души. Он носит ее в себе, как некоторые продолжают носить любимое старое пальто, глупо считая его надежными доспехами. Вот почему я не испытала ни капли страха, когда Стрейтли пришел ко мне сегодня утром. Вот почему я и глазом не моргнула, когда он извлек из кармана некий маленький металлический предмет и положил его передо мной на стол.

Наоборот, я испытала даже некое облегчение и подумала: Наконец-то! Значит, его все-таки нашли.

Глава пятая

(Классическая школа для мальчиков) «Сент-Освальдз», академия, Михайлов триместр, 4 сентября 2006 года

Надо все-таки отдать должное этой Ла Бакфаст: ее не так-то просто вывести из себя. Она спокойно выслушала мою историю, затем взяла двумя пальцами тот металлический предмет, который я украдкой извлек из кучи мусора возле Дома Гундерсона, и одарила меня улыбкой Моны Лизы.

– Вы, конечно же, узнали, чем это было прежде? – сказал я.

Она кивнула:

– Да, конечно. – И, указывая на кофейную машину, спросила: – Могу я соблазнить вас чашечкой кофе? Эта машина готовит очень вкусный капучино, хотя Джонни вообще-то предпочитал эспрессо.

– Нет, спасибо. – Я и без того был достаточно взвинчен. Все-таки не каждое утро твои ученики обнаруживают на школьных игровых полях мертвое тело, но Ла Бакфаст, похоже, восприняла принесенную мной новость совершенно иначе: словно для нее это было всего лишь легким раздражающим фактором, а не страшной бедой, которая вот-вот обрушится на «Сент-Освальдз» подобно ужасному Джаггернауту[18].

– Вы понимаете, что это означает? – спросил я, глядя, как она готовит кофе. – Нам ведь придется сообщить полиции. Начнется расследование. Оформление бесконечных документов. Строительство снова будет приостановлено – и не на месяцы, а, возможно, на годы. А родители? Что станут думать родители наших учеников? А уж когда этот вопрос начнут разбирать на Совете Попечителей… Вы понимаете, госпожа директор, что подобная история способна уничтожить «Сент-Освальдз»? – Я вдруг понял, что в пылу собственной аргументации назвал ее директором.

Впрочем, Ла Бакфаст опять же ничем своих чувств не проявила, а спокойно посыпала свой капучино порошком какао из стеклянной баночки и сказала мне:

– Вы всегда все слишком драматизируете, Рой. Ваши ужасные предсказания вполне могут и не осуществиться. – Она изящно отпила глоточек кофе, стараясь не испачкать край чашки своей помадой. – А теперь давайте начнем с самого начала, хорошо? Спокойно расскажите мне все, что вам об этом известно.

И она указала мне на ту штуковину, которую мне удалось выудить из грязи возле Дома Гундерсона. Эта железка вряд ли была больше ногтя моего большого пальца, однако, по-моему, имела огромное значение для разгадки данной тайны. За двадцать лет пребывания под землей краски ее, некогда яркие, сильно полиняли, но я хорошо помнил, какой густой темно-красный цвет, цвет хорошего старого кларета, имело поле этого значка. Булавочная застежка, разумеется, давно отломилась, да и металл насквозь проржавел и стал грязно-коричневым, но форма значка полностью сохранилась: щит, на котором еще различимы были призраки букв, некогда написанных золотой краской и способных сложиться в слова:

ПРЕФЕКТ[19] КЛАССИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ «КОРОЛЬ ГЕНРИХ»

Некоторое время я тупо смотрел на эту надпись. Такая крошечная вещица. Такая крошечная – но она способна стереть с лица земли целую школу. В какой-то миг я пожалел, что тогда не присыпал этот чертов значок землей, не скрыл от чужих глаз и его, и тот грязный комок тряпья и костей, который некогда был человеческим существом. Однако на том каменистом пути, что ведет нас к звездам, немало подобных искушений. А преподаватель школы «Сент-Освальдз», Мастер, обязан подавать правильный пример своим воспитанникам. И должен всегда быть честным, храбрым и искренним, а иначе что в нем проку?

– Ладно, но вы начинайте первая, – сказал я.

Ла Бакфаст слегка удивилась:

– А почему вы решили, что мне об этом уже что-то известно?

Ох, только, пожалуйста, не надо притворяться! В связи с тем, что я веду весьма замкнутую жизнь, и почти вся она прошла в стенах «Сент-Освальдз», начиная с детских лет и кончая сегодняшним днем, у меня давно уже выработались определенные инстинкты. И я сразу же – это во-первых – почувствовал, что Ла Бакфаст как-то чересчур спокойна. А во-вторых, она на этот значок толком и не посмотрела, так, едва глянула, а значит, она давно ожидала чего-то подобного. Возможно, она и о значке, и о самом теле уже знала. Но в таком случае почему же она не сообщила в полицию о том, что на территории школы найдены человеческие останки?

Некоторое время она с улыбкой смотрела на меня, потом сказала:

– Знаете, это довольно долгая история. Вы уверены, что так уж хотите ее услышать?

– Я буду в школе всю неделю, госпожа директор.

– Ну, разумеется. – Она снова улыбнулась. А я смотрел на нее и удивлялся: ну до чего спокойно и непринужденно она держится! Можно подумать, что она почти наслаждается сложившейся ситуацией. Точно шахматист, который с самого начала знает, что в данной партии непременно одержит победу.

– А вот сейчас я бы, пожалуй, все-таки выпил вашего знаменитого кофе, – сказал я.

– Я так и знала, что вы, возможно, все-таки передумаете. – И она с улыбкой налила мне капучино, посыпав пенку шоколадным порошком. Чисто случайно – а может, в качестве злого предзнаменования? – порошок образовал на пенке очертания некой фигуры, напоминающей человеческий череп. Цицерон, будучи циником, категорически отказывался верить во всякие чудеса и предзнаменования. Может, и мне стоило бы последовать его примеру? – подумал я. В конце концов, как мог бы сказать Фрейд, даже такое неприличное слово, как «фига», это еще и безобидное название одного из фруктов.

Капучино был хорош, хотя я по-прежнему предпочитаю кофе по-английски. Помнится, раньше кофе вообще был только черный или с молоком. Многое тогда – в том числе и люди – было гораздо проще. И всегда можно было понять, где проходит черта. Однако директор школы обязан знать правду вне зависимости от того, к чему это может привести. Veritas nunquam perit[20]. Истина действительно никогда не умрет в отличие от того бедолаги, что был зарыт в землю возле Дома Гундерсона и давно превратился в грязный ком костей и тряпья. Если мои подозрения справедливы, учеником нашей школы он не был. И все же его история должна быть рассказана, хотя, возможно, это и обойдется нам очень дорого. Такая школа, как «Сент-Освальдз», прямо-таки самой жизнью предназначена для всевозможных драматических спектаклей. Сегодня на сцене трагедия. Завтра фарс. И Ла Бакфаст это отлично понимает. Она, в конце концов, прирожденная актриса; отличалась талантом, еще учась в «Малберри Хаус». Она прекрасно знает цену неопределенности, паузы, ожидания, когда актер испытывает удовольствие уже от того, что заставил зрителей напряженно затаить дыхание. И все же она не может не понимать, какой огромный ущерб подобное «открытие» может нанести той империи, которую она намерена здесь построить. Неужели она попытается убедить меня, что для меня же будет лучше, если я раз и навсегда забуду о сделанной моими «Броди Бойз» находке? Неужели она действительно верит, что ради благополучия «Сент-Освальдз» я окажусь способен на подобное преступление?