Валерио Манфреди - Последний легион

• Название: Последний легион
• Автор: Валерио Манфреди
• Издательство: Издательство «АСТ»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028587-6

Римская империя пала под натиском северян. Династия Цезарей уничтожена… казалось бы, до последнего человека. Варвары прячут похищенного Ромула — единственного законного наследника Римского престола. Правда или легенда?

Чтобы узнать это, в смертельно опасное путешествие отправляется горстка храбрецов, последняя надежда императора, последний легион…

---

— Тогда ты сказал правду… ну, что они сделали все это просто ради денег.

— Даже если это и, правда, мы все равно должны быть благодарны им всем. Аврелий прав: никто не станет вот так рисковать своей жизнью из-за одних только денег, но деньги, безусловно, сыграли свою роль. Нет ничего плохого в том, что людям хочется изменить свою жизнь, а все эти мужчины остались без руля и ветрил, они лишились армии, в которой могли бы служить, у них нет даже родного дома, куда можно было бы вернуться.

— Тогда почему ты говорил все это? Что может со мной случиться, если меня увезут в Константинополь?

— Скорее всего, ничего не случится. Ты будешь жить, окруженный роскошью. Но ты все равно останешься западным императором, а это само по себе подвергает тебя немалому риску. Кто-нибудь может захотеть использовать тебя против кого-то другого, как фишку в настольной игре, — или как пешку, например… ну, а пешками всегда с готовностью жертвуют, если игроку приходит на ум ход получше. В любом случае пострадаешь именно ты. Константинополь — продажная столица

— Тогда они там не лучше варваров.

— Все в этом мире имеет свою цену, сынок. Если люди достигают высокого уровня цивилизованности, то с этим обязательно будет связан и определенный уровень коррупции, продажности. Я не стал бы утверждать, что варвары продажны по своей природе; просто пройдет еще очень много времени, пока они удовлетворят свою страсть к наживе. А потом их вкусы начнут развиваться, их потянет к по-настоящему красивой одежде, изысканной пище, духам, красивым женщинам, роскошным домам. А все это требует денег, больших денег, — и эти деньги едва ли можно раздобыть честным путем. Помни: как не существует цивилизации без некоторых элементов варварства, так не существует и варварства без некоторых признаков цивилизованности. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, думаю, понимаю. В каком мире мы живем, Амброзии?

— Это наилучший из возможных миров. Или наихудший. Все зависит от того, как ты на него посмотришь. Но, так или иначе, я всегда предпочту цивилизацию варварству.

— Но тогда что означает эта самая цивилизация?

— Цивилизация означает законы, развитые политические институты, гарантию прав. Она означает развитие ремесел и торговли, строительство дорог и систем связи, она означает ритуалы и церемонии, и разного рода торжественные обряды. Она означает науку — но также и искусство. Великое искусство! Литература и поэзия, подобные поэзии Вергилия, которого мы с тобой так много раз читали вместе. Искусство есть опыт духовного развития, это переживание, которое роднит человека с самим Богом. А люди нецивилизованные слишком похожи на животных. Ты ведь это и сам видел, так? Будучи сыном цивилизованного народа, ты приобрел особую гордость, гордость осознания того, что ты принадлежишь к некоему целому… а выше этого человек вообще не может подняться.

— Но наш… я хочу сказать — наша цивилизация… она ведь умирает, разве не так?

— Да, — ответил Амброзин и погрузился в долгое молчание.

ГЛАВА 7

— Он прекрасен, правда?

Аврелий вздрогнул всем телом. Ромул напугал его, выйдя сзади из темноты, когда римлянин в свете костра зачарованно рассматривал меч, поворачивая его так и эдак. Отблески огня на голубоватой стали лезвия переливались множеством цветов, как хвост павлина.

— Извини, — сказал Аврелий, протягивая меч мальчику. — Я забыл сразу вернуть его тебе. Он твой.

— Оставь его пока у себя. Ты гораздо лучше с ним управляешься.

Аврелий снова пристально посмотрел на меч.

— В это просто поверить невозможно. После всего того, что он сделал… сколько и по каким предметам нанес ударов — на нем нет ни царапинки, ни тем более трещины. Воистину он похож на меч богов!

— Ну, в общем, он таков и есть, в определенном смысле. Этот меч принадлежал Юлию Цезарю. Ты рассмотрел надпись?

Аврелий кивнул и осторожно провел кончиком пальца по цепочке букв, выгравированных в едва заметной бороздке в середине лезвия.

— Да, рассмотрел, и не мог поверить собственным глазам. И, тем не менее, от этого оружия исходит некая таинственная сила, которую нельзя объяснить так просто… она проникает под твою кожу, в твои пальцы, в руки, достигает сердца…

— Амброзин говорит, что этот меч выковало племя калибанов из Анатолии, но не из простого железа, а из небесного, из метеора, упавшего на землю. А закалили меч в крови льва.

— А рукоятка! У боевых мечей никогда не бывает таких рукояток, это делают только для мечей церемониальных. Смотри, шея орла ложится в твою руку и словно прирастает к ладони… и ты можешь вращать меч, вытянув руку во всю длину…

— Это страшное орудие смерти, — сказал Ромул, — и создали его для великого завоевателя. Ты — воин; вполне естественно, что он тебя так привлекает. — Мальчик оглянулся и посмотрел туда, где его старый наставник хлопотливо раскладывал и проверял свое имущество. — Видишь Амброзина? Он человек науки, и для него главное — сберечь инструменты его собственного искусства. Они промокли, когда мы нырнули под воду в том гроте. Его порошки, его травы… и еще экземпляр «Энеиды». Его мне подарили в тот день, когда меня приветствовал Сенат.

— А что это у него за тетрадь?

— Это его личные записи. Ну, история его жизни… и жизни других людей.

— Как ты думаешь, обо мне он тоже там написал?

— Можешь быть уверен!

— Жаль, что этого никто никогда не прочитает.

— Почему ты так говоришь?

— Да ведь вода все смыла. Вряд ли там многое сохранилось.

— Нет, там ни одно слово не пострадало. У него несмываемые чернила. По его собственному рецепту. Он и невидимые чернила тоже умеет делать.

— Ну, это ты просто выдумал.

— Да нет же! Когда он ими пишет — ты ничего не видишь, как будто он макает перо в чистую воду. А потом, когда он…

Аврелий перебил мальчика:

— Ты его очень любишь, правда?

— У меня никого больше нет в целом мире, — смущенно ответил Ромул, как будто ожидал от Аврелия каких-то возражений.

Но римлянин не сказал больше ни слова, и Ромул внимательно проследил за тем, как легионер плавным, мягким движением вложил меч в ножны, — это был похоже на жест священнодействия.

Потом они долго стояли рядом, глядя на огонь, пока, наконец, Ромул не нарушил тишину, спросив:

— Почему бы тебе не взять меня с собой сегодня?

— Я уже объяснял тебе. Я не смогу тебя защитить, если у меня не будет полной свободы действий.

— Это не причина. Ты просто хочешь вообще быть свободным, от кого бы то ни было, верно?

Прежде чем Аврелий успел ответить, мальчик повернулся и ушел к Амброзину, уже расстилавшему одеяло на куче сухих листьев.

Деметр встал в караул на краю раскинутого отрядом лагеря, а Оросий занял позицию в стороне, на вершине маленького холмика, дававшего возможность заметить любого, кто подошел бы с запада. Остальные — Батиат, Ливия, Аврелий и Ватрен, — готовились ко сну.

— Странно это, — пробормотал Ватрен. — Мне бы следовало чувствовать себя уставшим до смерти, а я совсем не хочу спать.

— Мы слишком многое сделали за прошедший день, — сказал Аврелий. — Нашим телам просто не верится, что пришло, наконец, время отдохнуть.

— Похоже на то, — согласился Батиат. — Я-то почти ничего не делал, и я готов уснуть хоть стоя.

— Ну, не знаю… мне, честно говоря, петь хочется, — сообщил Ватрен. — Как мы всегда пели, сидя у костра. Помните? Боги праведные, а вы помните, какой был голос у Антония?

— Да разве его забудешь, — улыбнулся Аврелий. — А Кандид? А Павлин?

— Да даже у командира Клавдиана был хороший голос, — добавил Батиат. — Помните? Иногда он включался в хор — после того, как проверит все вокруг и сядет с нами у костра. И если мы пели, он тоже присоединялся, негромко так, мягко… А потом приказывал принести немного вина, и мы все выпивали по стаканчику. Он говорил: «Пейте, пейте, мальчики, это вас чуть-чуть согреет». Бедняга командир… я до сих пор вижу его взгляд, в тот момент, когда враги набросились на него целой толпой… — Черные глаза гиганта сверкнули в темноте, когда он вспомнил чудовищную, жестокую картину.

Аврелий поднял голову и они с другом молча обменялись взглядом. И на мгновение в глазах Аврелия возник вопрос, некий намек на подозрение… и Батиат сразу заметил это.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — сказал гигант. — Ты хочешь понять, как это мы умудрились вырваться из Дертоны живыми, правда? Тебе хочется знать, как нам удалось спасти свои шкуры…

— Ты ошибаешься, я…

— Не лги. Я слишком хорошо тебя знаю. Но разве мы хоть раз спросили тебя, почему ты так и не вернулся? Почему ты не пришел, чтобы умереть вместе со своими товарищами?

— Я вернулся, чтобы освободить вас, разве этого недостаточно?

— Заткнись! — приказал Ватрен. Он произнес это тихо, ровным, невыразительным голосом. — Я сейчас расскажу тебе, как все это было Аврелий, а потом мы обо всем забудем, раз и навсегда, и больше никогда к этому разговору не вернемся, договорились? Мне не хочется этого делать, но я вижу, что это необходимо. Ну так вот, Аврелий, когда ты умчался — мы начали бой. Нас атаковали со всех сторон, и мы дрались много часов подряд. Часы за часами, часы за часами… Сначала мы отбивали их у частокола, потом на валу. А потом нам пришлось встать в круг, прижавшись друг к другу, как во времена Ганнибала. Но хотя мы дрались, как бешеные, варвары продолжали бросать в бой все новые и новые силы, они накатывали на нас, как волны, без передышки. Они посылали в нас тучи стрел. А потом, когда они увидели, что бы измождены, залиты кровью, ослабели, — они бросили на нас тяжелую конницу, их лошади были укрыты латами, а всадники размахивали топорами, горя жаждой убивать всех и каждого. И они принялись рубить нас одного за другим… и они старались убивать не сразу, а лишь отрубать руки или ноги… Мы видели, как десятки наших товарищей падают на землю, десятки и сотни, не в силах уже держать оружие. Кое-кто сам бросался на свой меч, чтобы положить конец страданиям. А некоторых заживо рубили на куски, отсекая от тела понемногу… и наши воины падали в лужи крови, без рук, без ног, но все еще продолжая кричать…