Рене Ахдие - Праведница

• Название: Праведница
• Автор: Рене Ахдие
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• ISBN: 978-5-04-181001-6

Бестселлер The New York Times и Indie Bestseller! Любовь, страсть, страх и предательство. Юная Пиппа отправляется на поиски лучшей подруги и попадает в загадочный мир, где живут фейри и другие волшебные создания. «Праведница» – долгожданная третья книга романтической серии от Рене Ахдие. Продолжение «Красавицы», одного из самых популярных Young Adult романов о вампирах. Для поклонников Стефани Майер, Трейси Вульф, Энн Райс, Райчел Мид и Холли Блэк. «Мрачно и восхитительно!» – Buzzfeed «Романтическая, приключенческая история о вампирах, фейри и волшебных мирах». – PopSugar Об авторе Рене Ахдие – американо-корейская писательница, наиболее известная своим бестселлером «Гнев и рассвет». Этот роман переведен на 18 языков. Журнал TIME включил его в список «100 лучших фэнтези-книг всех времен и народов».

---

Пришло время Пиппе сдержать слово, данное Фобосу Девере. Пришло время выйти за него замуж и стать частью глубокоуважаемой семьи. Закончить шалости и вести себя подобающе новому уважаемому имени.

Однако если Пиппа могла исчезнуть в одну секунду, пройдя сквозь зеркало, разве не сможет она вернуться всего эту самую секунду спустя, ничего не упустив?

– Я буквально слышу, как шестеренки крутятся в твоей голове, Филиппа Френсис Джейн, – предупреждающе произнесла Элуиз, снова поднявшись на ноги и начав изучать свиток с черными письменами, висящий на стене рядом. – Я бы не стала так рисковать. Особенно если бы была на твоем месте.

И вот снова это слово. Риск.

Однако чем выше риск, тем больше награда.

– Что ты имеешь в виду? – пробормотала Пиппа. – Почему мне не стоит рисковать?

Элуиз фыркнула в ответ.

– Мы же вроде как уже выяснили, что ты трусиха, сомневающаяся во всем подряд. Однако в настоящий момент твое чувство… Какого черта, английская идиотка? – Элуиз бросилась к Пиппе, но не успела.

Она шагнула сквозь поверхность мерцающего серебра, даже не обернувшись.

¡Qué hostia! [41]

«МОЕ ЛЮБИМОЕ РУГАТЕЛЬСТВО», ПОЭМА ЭЛУИЗ ГЕНРИ

Будто тянущийся вечность миг Элуиз Генри смотрела на мелькающую тьму по ту сторону зеркала, наблюдая, как та рябит, словно водная гладь. Она не двигалась. Не мигала. И едва дышала.

Однако, coño, она молилась.

Молилась Богу на небесах. Молилась Святому Духу. Святой Деве Марии. И всем святым. Молилась, чтобы англичанка появилась так же легко, как и исчезла. Чтобы ни единая блондинистая кудряшка, обрамляющая личико этой estúpida [42], не пострадала.

Минута прошла в полной тишине. Элуиз слышала только, как циркулирует в ее теле кровь и как быстро-быстро бьется сердце в груди. Она слышала стук колес карет по брусчатке за окном и размеренный топот копыт коней по дорогам.

«Сколько времени?» – задумалась она, изо всех сил пытаясь вернуться в свое беззаботное расположение духа.

Однако пальцы у нее все равно задрожали, когда она потянулась к маленьким часикам, спрятанным в кармане бежевой льняной юбки. Элуиз нащупала золотую вещицу и уронила бы ее, если бы не тонкая цепочка, прицепленная к поясу. Крепко сжав холодный драгоценный металл, она поддела крышечку большим пальцем, и звук щелчка распахнувшегося механизма разнесся эхом по густой тьме вокруг.

Половина десятого.

И снова глаза Элуиз переметнулись к магическому зеркалу, стоящему у стены напротив нее. Серебряная поверхность начинала тускнеть. При виде этого в любой другой момент можно было бы успокоиться, но только не сейчас.

– ¡Qué hostia! – громко выругалась Элуиз. – Будь. Все. Проклято. – Она спрятала часики обратно в карман юбки и развернулась. Ее глаза забегали из стороны в сторону, точно силясь отбиться от нарастающей в груди паники. – Basta, – приказала сама себе Элуиз. Она выпрямила спину. Поправила перед хлопкового жакета цвета шоколада и пригладила ворот.

«Хватит, – еще раз сказала она сама себе. – Хватит».

Она сглотнула, невольно сжав руки в кулаки. ¡Miércoles! [43]Теперь она сомневалась. Всего несколько мгновений назад Элуиз насмехалась над англичанкой как раз из-за этого. А теперь она сама колеблется. Окаменела от беспокойства. Ей нужно подумать. Однако сначала ей нужно убраться отсюда. Если вампир вернется и обнаружит ее снующей по его дому, ее шансы вернуться в парфюмерную лавку целой и невредимой будут равны шансам снежинки на выживание в пылающем аду. Элуиз никогда не встречала Шина Джейяка, однако слышала немало рассказов о его былой карьере наемного убийцы. Вампира-убийцы.

Элуиз чуть не фыркнула, будучи внезапно охваченной порывом своего темного чувства юмора. А разве не все вампиры являются убийцами? Вряд ли хотя бы кто-то из них ведет уроки в воскресной школе. И все же не было сомнений в том, что жажда крови Шина Джейяка превосходила жажду любого среднестатистического вампира. Мать Элуиз предупреждала ее, наказывая держаться подальше от хмурого вампира родом с Дальнего Востока, чья бледная кожа была сплошь покрыта шрамами. Элуиз содрогнулась, вспомнив об этом. Мужчины, которые не любят улыбаться и вечно хмурятся, все равно что женщины, которые не любят поесть. Ни тем, ни другим Элуиз не доверяла.

Разумеется, если вампир-наемник вернется в этот самый момент, Элуиз верила, что имя матери ее защитит. Как-нибудь. Но мать. Сoño. «Мама».

Мать Элуиз будет отчитывать дочь на протяжении нескольких часов, если прознает обо всем том, что произошло сегодня. Может, даже побьет тапкой, или веником, или еще чем-нибудь не менее пугающим.

Элуиз направилась было к двери квартиры, но замерла на полпути. Беспокойство пробежало у нее по позвоночнику.

А что насчет англичанки?

Хмурая складка пролегла на ее обычно гладком темнокожем лбу. Элуиз ведь не виновата в том, что эта дурная девчонка прошла через зеркало. Если с ней произойдет какая-нибудь неприятность, Элуиз в этом винить нельзя. Она даже предупреждала англичанку. Именно предупреждение она сказала последним!

Элуиз снова сделала шаг к зеркалу, мысленно приказывая тому показать ей, куда делась Филиппа Монтроуз. Когда Элуиз подошла, зеркало сверкнуло разок так, точно могло ощущать магию, циркулирующую в ее венах. А потом серебряная поверхность начала будто бы углубляться, и по краям показалась усеянная снегом кромка, тянущаяся ледяными щупальцами в разные стороны.

Беспокойство Элуиз усилилось, разливаясь по всему телу, точно кровавое пятно, пропитывающее ткань.

– Ты в опасности, англичанка, – сказала она зеркалу. – Беги, пока еще можешь.

Зеркало снова начало пульсировать.

– Сoño, – проворчала Элуиз. Ну что ж. Что теперь она может еще сделать? Только дурак сунется за девчонкой следом. А Элуиз Генри, может, обладала многими всевозможными качествами, однако глупости среди них не имелось. Она подобрала подол юбки и направилась ко входной двери, еще раз оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что ни она, ни Филиппа Монтроуз ничего не забыли в квартире.

– Vaya con Dios [44], – проворчала Элуиз, быстро помолившись за безопасное возвращение англичанки. Со стучащим в горле сердцем она вышла из квартиры и начала спускаться по лестнице, шагая беззвучно и спешно.

– Вы кто такая? – раздался настороженный голос на лестничном пролете этажом ниже, отчего мысленная молитва Элуиз прервалась.

Элуиз резко развернулась и увидела пожилую женщину, которая укоризненно на нее смотрела. Ее веки наморщились, пока она пыталась разглядеть Элуиз в полумраке.

Элуиз ее знала. Все темнокожие люди, живущие во Французских кварталах, ее знали. Миссис Мюриэль Банкомб, чей последний муж, если верить местным слухам, являлся основателем Рыцарей белой камелии [45]. Богатый рабовладелец и генерал Конфедеративной армии недовольных белых солдат, юристов, редакторов и всех других, кто противился Реконструкции [46]. Арчибальд Дебланк.

Этот отряд разжигателей ненависти, как говорили, прекратил свое существование в последние годы, однако Элуиз верила этому так же, как верила в то, что южане сдались во время гражданской войны, то есть вообще не верила. Если бы ей пришлось делать ставки, она бы поставила на то, что их исчезновение было ничем иным, как новым тактическим ходом. Наверняка они снова соберутся с силами в ближайшие годы, как сорняк, который выживает на одних лишь чепухе и braggadocio [47].

– Что ты здесь делаешь, девчонка? – поинтересовалась миссис Банкомб, неуверенно шагнув навстречу Элуиз. – Забрать белье для стирки?

Гнев вспыхнул в груди Элуиз. Он обжег ее достаточно сильно, чтобы процедить сквозь зубы:

– Именно для этого, missus [48]. – Она подняла сумку, висящую на руке, чтобы та стала казаться больше, чем есть на самом деле.

– Что ж, тогда иди работай, – протянула миссис Банкомб. – И не мешкай.

– Разумеется, мадам. – Элуиз юркнула в сторону, еле сдерживая свою разгоряченную кровь.

Ей очень хотелось устроить скандал. Указать на то, что миссис Банкомб не имеет права принимать Элуиз за прачку. Как будто она не годится на что-то большее. Ее отец, Эммануэль Генри, был свободным человеком, построившим собственный успешный бизнес. Семья же ее матери славилась на все Карибские острова, а сама Валерия Генри умела и читать, и писать, и проклинать врагов на четырех разных языках.

Элуиз была образованной и состоявшейся. Однако все это не имело значения. Кожа у нее была слишком темной, а волосы слишком непослушными. Для женщин вроде миссис Банкомб девчонка вроде Элуиз годилась только в домработницы.

И снова чувство беспокойства вспыхнуло в груди Элуиз.

Она оставила Филиппу Монтроуз один на один со злой судьбой в мире, полном неслыханных опасностей.

Теперь Элуиз сомневалась. Опять. Она скривила губы, задумавшись. Может, это были вовсе не сомнения, а чувство вины?.. Шагнула ли бы англичанка с такой уверенностью сквозь колдовское зеркало, если бы Элуиз ее не подстрекала? Все то время, что они находились в квартире, Элуиз не упускала ни единой возможности, чтобы не рассказать, как она презирает всех тех, кто колеблется как простофиля, сомневаясь в том, что и как делать.