Дарья Донцова - Венок из железных одуванчиков

• Название: Венок из железных одуванчиков
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• ISBN: 978-5-04-180901-0

Больше всего Иван Павлович Подушкин любит проводить время с хорошей книгой. Но по закону подлости, каждый раз, когда частный детектив устраивается поуютнее с томиком любимого автора в руках, раздается звонок в дверь, и в офисе появляется очередной клиент. Сегодня посетителем оказался Юрий Миронов, который уверен: он видел в торговом центре свою маму. Что в этом странного? Женщины любят делать покупки. Вот только Екатерина Семеновна умерла несколько месяцев назад. А вскоре на тот свет отправились теща и тесть Юры. Причем ушли во сне – инфаркт, инсульт. Но ведь они ничем таким не болели… Юрий подозревает, что их смерть могла быть выгодна Андрею – дружку Дуси, сестры его жены. Он колдун, мошенник, разводит людей на деньги, и вполне мог позариться на наследство. Миронов просит Подушкина вывести злодея на чистую воду. И ответить на вопрос: что его покойная мать делала в магазине?

---

Юра отвернулся к окну.

– Папе сейчас пятьдесят девять. Мне повезло иметь нестарых родителей. Папа тщательно следит за своим здоровьем, раз в полгода проходит обследование. И маму всегда с собой берет. Вот ей совсем не нравится сдавать анализы, лежать в томографе, она соглашается на это лишь из уважения к супругу. В последний раз мама пробежала по докторам в самом конце сентября. Врачи заверили моих родителей, что у них по сравнению с февралем нет никаких изменений. Прекрасное состояние здоровья. А десятого ноября мама умерла.

Юра провел рукой по волосам.

– Вечером она легла спать пораньше, пожаловалась на усталость. Никто не удивился. Осень на дворе, погода капризничает, то солнце, то дождь, то снег, давление скачет. Тут даже медведь притомится. Отца в тот день дома не было. Он пятого числа уехал со своими воспитанниками на соревнования, предполагал вернуться четырнадцатого. Мама всегда вставала в семь, готовила завтрак; Марфа, моя жена, к плите не подходит. Супруга готовить не умеет, домашнее хозяйство ей по барабану, мне, честно говоря, тоже. Мы оба не понимаем, зачем стоять часами у плиты, делать домашнюю колбасу, котлеты, варить супы… Легче в кафе поесть или еду домой заказать. Но мама по-иному была воспитана. Сто раз предлагал ей нанять помощницу, но нет, она хотела все сама делать. Ну, и начались проблемы со здоровьем. Хорошо помню тот день, когда все стартовало. Лето на дворе, мы на даче, участок здоровенный, дом большой, капитальный. Кто был на фазенде? Папа, Марфа, Аня (дочка, ей шесть лет), еще Валентина Петровна, теща. Очень хорошая была женщина. С ней тесть, Константин Фомич Косолапов, художник, иллюстрировал детские книги и писал пейзажи. Евдокия, еще одна их дочь, журналист, иногда из города приезжает. Не подумайте, что родственники со стороны супруги – назойливые люди, которые прикатили на денек, а задержались на все лето. Дядя Фома дружил с дедом Иудой. Папа Константина всю жизнь знал, и они оба очень обрадовались, когда мы с Марфой друг друга полюбили. У Мироновых с Косолаповыми никаких ссор, скандалов не бывало. Каждый своим делом был занят. Константин с этюдником сразу после восхода солнца уходил – тестю был необходим свет, – домой возвращался, когда вечерело. Теща моя молодец со всех сторон, очень была активная, умная, веселая, никогда никого не ругала, если случались трудности, говорила: «И это переживем!» Она постоянно училась, овладела компьютером, открыла онлайн-курсы для молодых мам, объясняла там, как ребенка развивать, как с ним заниматься, вставала в пять, ложилась поздно, ела, как цыпленок, и носилась без устали. Как она все успевала? Я не понимаю! Евдокия младше Марфы. Работает в разных изданиях, невероятно активна в соцсетях. Ведет на YouTube канал «Жизнь после жизни». К ней приходят маги, ведьмы, экстрасенсы, колдуны. На мой взгляд, это больные на всю голову люди. Я пару раз посмотрел ее шоу. Мама родная! Бред бредовый! Баба у нее какая-то сидела, рассказывала про заговор на деньги: надо поздно, темной ночью, чтобы ни луны, ни звезд, выйти на перекресток семи дорог, закопать там что-то золотое – кольцо, браслет, цепочку – и сжечь перья синего петуха…

– Какого? – не выдержал Борис.

– Синего, – повторил гость.

– Когда-то, еще до перестройки, – задумчиво произнес мой помощник, – в магазинах продавали так называемых суповых кур, ощипанных. Вот у них реально кожа синего цвета была.

Юра засмеялся.

– Да бред ведьма несла, под конец она заявила: «Главное, мне сообщите, где золото закопали, я заговор произнесу на место, и польются к вам средства полноводным океаном». Вот уверен: баба наутро придет туда и выкопает то, что человек заховал.

Глава четвертая

– Поле чудес в стране дураков, – вздохнул я. – Неужели кто-то еще попадается на эту удочку?

– Полно людей, которые верят, что получат после обряда просто так огромные суммы, – кивнул Юра. – Я молчу, ничего Дусе не говорю, не спрашиваю: «Тебе не стыдно пропагандировать мракобесие?» Свояченица очень хорошо зарабатывает, у ее программы миллионные просмотры. Мои отец с матерью тоже воды в рот набрали, и никто слова не сказал, когда Дуся нас познакомила со светлым магом, королем ноосферы, проводником наивысшего уровня Егудилом Двенадцатым.

– Кем? – одновременно спросили мы с Борей.

– Со своим женихом, – объяснил Юра. – По паспорту он Андрей Михайлович Лавров, математик. Окончил, между прочим, МГУ, и вскоре поехала крыша у парня в далекое путешествие. Он видит прошлое и будущее, знает все грехи твоих предков, составляет картины кармической отработки.

– Забавно, – только и сумел произнести Боря.

А я сидел молча.

Юра потер затылок.

– Допустим, вам не везет, все браки разваливаются. Семь раз женились и живо разводились.

Вот тут я не выдержал:

– Если решил разбить свой союз с женщиной, то одной попытки вполне хватит, дабы понять, что надо менять свое поведение.

– А меня другое удивило, – признался Юра, – сколько глупых людей вокруг. Но я сижу молча. У нас неписаное правило: если кто-то тебе не нравится, то терпи, потому что он родня. Как говорится, мы такие разные, но мы вместе, скандалов не затеваем. Ну, все хорошо шло. А потом…

Юра потер лоб.

– В конце октября мама поехала в магазин за какими-то покупками. Вернулась на себя непохожая. Вся бледная, под глазами синяки, мне даже показалось, что она похудела, и вообще словно бы не она! Я испугался, конечно, спросил: «Что с тобой?» Она еле слышно ответила: «Подурнело мне в торговом центре. Представляешь, подошла ко мне женщина, черненькая, с карими глазами, двое детей рядом, третий в коляске. Одета в рванину, малыши в обносках. Принялась ныть: “Подайте на пропитание, нам хлеба купить не на что”. Я смотрю, ребята упитанные, улыбаются. Из коляски ни звука не доносится. А обувь на детсадовцах хорошая, крепкая. На самой попрошайке удобные недешевые сапоги. Все мне ясно стало. То ли цыганка, то ли гастарбайтерша нарядилась в отрепье. Дети, может, и не ее вовсе, не похоже, что они голодные. Если хочешь понять, кто перед тобой, всегда на ботинки смотри. Одежонку драную мошенники натянут, а вот обувь рваную не используют, здоровье берегут, промочишь ноги, и заболеть можно. Я вежливо ей ответила: “Бог подаст». Хотела идти по своим делам, а тетка меня за руку схватила: «Пожалела сироткам копеечку? Получи в награду болезнь. Умрешь через неделю”. Я ей в ответ: “Когда у детей мать есть, они не горемыки. Отойди от меня, а то полицию позову». «Лучше себе гроб закажи побыстрее”, – зашипела мошенница и удрала. Неприятно мне очень стало, и сейчас голова кружится».

Юра потер виски.

– Я маме посоветовал лечь, она так и сделала. Утром выхожу на кухню, а завтрака нет. Вот тут я насторожился, бегом в спальню к матери. Я наклонился над мамой, она прошептала: «Плохо мне очень». Приехала скорая, маму спешно увезли в клинику. А вечером мы осиротели.

Наш гость опустил голову.

– Теперь я понимаю, мы… Ладно, не стану на всех вину делить. Я замечал некоторые изменения в маме, но не придавал значения тому, что видел. Считал мамулю бессмертной. А ведь звенел звонок, да не один раз! Этим летом Екатерина Семеновна согласилась нанять тетку для ухода за огородом. Она за ней следила, руководила процессом, но сама уже по грядкам не ползала. Я, идиот, обрадовался – ну наконец-то, мама решила себя поберечь! А она спать стала ложиться не позднее десяти, веселье растеряла, готовила что попроще. На завтрак кашка какая-нибудь, а не три блюда на выбор. У телевизора вечером сидела. И вот что вышло! Скончалась мама от закупорки сосудов сердца тромбом. Ну как так? Она же пила аспирин. А еще у нее патологоанатом нашел серьезную сердечную болезнь. Вот вам и регулярные медосмотры, томографы, УЗИ, сдача анализов. Никто нигде ничего тревожного не видел. И нет у нас мамы.

Юра замолчал. Мы с Борей тоже сидели тихо, потом секретарь осторожно спросил:

– Правильно ли я понял: сомнений в ее естественной смерти у вас нет?

Юрий кивнул.

– Екатерину Семеновну все любили. И дома, и на работе. И родные, и коллеги. Не возникло никаких подозрений, что маму отравили. Она умерла из-за моего равнодушия. Вечером, когда мама пожаловалась на необыкновенную усталость, мне следовало немедленно вызывать скорую.

– Если член семьи говорит, что у него к концу дня сил нет, то никто не станет звонить врачу, людям свойственно уставать, – попытался я успокоить посетителя. – А чем мы можем вам помочь?

Юра замялся.

– Вы не поверите, посчитаете меня идиотом.

– Просто расскажите, – попросил я.

Юра прищурился.

– Мамы не стало десятого ноября. Девятого декабря скончалась Валентина Петровна, у нее случился инфаркт. Двенадцатого января за женой ушел Константин Фомич. Диагноз – инсульт. Все Косолаповы умерли внезапно во сне. Легли здоровыми и не проснулись. Родители Марфы не древние дед с бабкой, они одного возраста с моими предками. В прошлом веке до начала перестройки люди рано создавали семьи. Женщину в двадцать шесть лет называли старородящей. Поэтому мы с Марфой появились на свет вскоре после свадеб наших мам и пап. Тесть и теща не были инвалидами, на здоровье не жаловались. И, согласитесь, странно, что и мама, и Валентина с Константином ушли быстро, друг за другом. Никто из них до этого не болел.