Энн Маккефри - Майор запаса

• Название: Майор запаса
• Автор: Энн Маккефри
• Жанр: Научная Фантастика

После долгой службы в армии всемогущей Интергалакгической Компании демобилизованная по инвалидности майор Янаба Мэддок попадает на Сурс, “планету с суровыми условиями существования”. При таких морозах, которые большую часть года свирепствуют на Сурсе, не может работать почти никакая техника и жизнь обитателей планеты чрезвычайно примитивна. Однако на деле эта простая с виду планета оказывается полна тайн. На Сурсе обнаружены залежи ценных минералов, но все экспедиции Компании пропадают без вести. Почему исчезают люди? Что вообще происходит на этой суровой и загадочной планете? Яна должна это выяснить...

---

Свет в пещере стал еще ярче, и Яна издалека услышала голос Клодах, которая говорила, успокаивая:

— ..некто, кто хотел с вами встретиться, доктор Фиске.

Рокот вертолета становился все громче и громче, потом внезапно снова начал затихать, и Яна услышала сзади, в проходе, быстрые шаги.

— Мэддок, Шонгили, стоять! Руки вверх! — крикнул Торкель. — Я видел, как вы встретились! И молитесь, чтобы мой отец был цел и невредим, а не то...

— Поможешь мне? — тихо спросил Шон у Яны. Яна молча кивнула. Они быстро стали с обеих сторон прохода, прижавшись к стенам, и замерли, ожидая. Разъяренный Торкель позабыл все, чему его учили в военной академии, и по-глупому угодил прямо в засаду. Яна без труда обезоружила Торкеля и завернула ему руки за спину, а Шон одним быстрым движением сделал так, что тело Торкеля ослабло и безвольно обвисло у него на руках. Со стороны наружной пещеры слышались шаги других людей, но Шон, не обращая на это внимания, потащил Торкеля дальше по проходу, во внутреннюю пещеру, где Клодах, Шинид, Банни, Нанук и Дина стояли вокруг доктора Фиске.

От множества тоненьких ручейков, струившихся по полу и стенам пещеры, поднялся теплый туман, который уже заполнил всю подземную полость. От тумана исходил свежий запах земли, озона, живых зеленых растений и перегноя. К этому букету примешивался тонкий, изысканный аромат каких-то экзотических цветов. Туман струился над полом и обвивался вокруг колен людей, словно уговаривая их присесть на землю.

Мягкое свечение на стенах пульсировало, игра теней создавала впечатление отблесков пламени. Казалось, стены пещеры бьются, как большое сердце. Туман сгустился и окутал фигуры людей, словно полупрозрачная вуаль, тяжелый, теплый туман, пропитанный ароматами живой планеты — самой сущностью всех ее пещер, земли, воды, воздуха. Этот живой туман с каждым вдохом вливался в тела людей и снова вытекал наружу.

Сзади послышалось быстрое шарканье ног, воздух чуть заколебался — Яна поняла, что в пещеру вошел еще кто-то. Но никто ничего не сказал, и когда Яна обернулась посмотреть, то увидела, что фигуры вновь прибывших тоже затянуло туманом. И их дыхание и биение их сердец тоже влились в общий ритм пульсирующей пещеры.

Все звуки стали громче, легкое журчание ручейков, струящихся по стенам, стало похожим на шелест капель дождя, барабанящего по крыше, — к размеренному ритму пульса пещеры прибавился нежный, воздушный оттенок.

Внезапно Торкель дернулся и высвободил руки из Яниной хватки. Яна поняла, что он полностью пришел в себя. Сбивчивое, неровное дыхание Торкеля слышалось даже сквозь завесу того, что сейчас происходило в пещере.

— Не-ет! — закричал Торкель. — Нет! Прекратите! Они промывают вам мозги! Папа, не слушай их!

Голос доктора Фиске прозвучал чуть приглушенно, в нем слышалось легкое удивление и смущение:

— Со мной все в порядке, Торкель. Не будь таким ослом!

Клодах подбодрила его, пробормотав:

— Все хорошо, вы оба в порядке...

Сзади, у Яны из-за спины, протянулись еще одни руки и тоже легли на плечи капитана Фиске — стараясь не удержать его, а скорее успокоить и подбодрить.

— Не надо противиться этому, капитан, — тихо прошептал Диего. — Пожалуйста, не противьтесь. Слушайте! Она не хочет вам навредить, она хочет только, чтобы вы ее выслушали.

— Я тоже здесь, капитан Фиске, — шепотом сказал Стив Марголис, но вовсе не так мягко и заботливо, как Диего. — Я — ученый, и ваш отец — тоже ученый. Если это — какая-нибудь мистификация, мы сумеем это понять. С нами вы в безопасности. Грин и второй пилот тоже здесь. Вы в безопасности.

— Вы в безопасности, и с вами все в порядке. И вы здесь потому, что Сурс хочет очень многое сказать потомкам тех, кто первым пробудил его к жизни, — сказала Клодах.

Торкель снова попытался вырваться, и тут вся пещера внезапно содрогнулась и стала содрогаться снова и снова, в такт слившемуся воедино дыханию присутствующих. По стенам заскользили смутные образы, и Яна снова ощутила уже знакомое потрясение от мысленного контакта с планетой. Ее пробрала приятная дрожь.

Вдоль позвоночника словно пробежали искорки, и разум Яны озарился новым всплеском неземной радости и блаженства от полного единения с иным разумом — самое прекрасное и захватывающее чувство из всех, которые ей когда-либо доводилось испытать. Какой-то частью сознания Яна уловила изумленный возглас Торкеля, которого тоже захватило волной этого ощущения — как, впрочем, и всех остальных. Все застыли в изумлении, прикоснувшись к нечеловеческому разуму планеты, слившись с ним воедино. Каждый стал частью одного целого, каждый ощущал близость других: теплая кожа и теплые стены пещеры, теплый туман и теплое дыхание — все смешалось и растворилось в тяжелой ритмичной пульсации огромного сердца планеты.

Прохладный пол пещеры представился Яне раковиной изо льда и камня, в котором томилось до времени это сердце. Потом, казалось, самая суть Яны содрогнулась от невыразимого счастья и блаженства — это было блаженство пробуждения, пробуждения планеты к жизни. Жизнь наполнила ее до краев и забурлила неудержимым потоком радости. Ее тело не могло удержать в себе такую радость жизни, и прекрасные новые живые создания стали прорастать прямо сквозь ее кожу, и волосы, и глаза, и рот, и нос, и уши, и каждый ноготь, и каждый волосок на коже сочился жизнью, каждое мгновение порождая тысячи тысяч новых, прекрасных созданий — цветущих и покрытых мехом, крылатых и когтистых, и мягкую стелющуюся губку зеленого мха, и стройные, устремленные ввысь стволы деревьев с нежными, трепетными листьями, источающими сладостный аромат. И посредством каждого из этих прекрасных существ она могла с необычайной легкостью — стоило только пожелать — говорить и петь, играть и танцевать, любить и смеяться — и жить. Даже смерть была только частью жизни — она чувствовала это, с сожалением, но без печали.

Эти чудесные создания вызывали у нее блаженный трепет, они ласкали ее кожу, они ныряли и плавали в ее живой крови, насыщая ее и поддерживая в ней жизнь. Ей было хорошо, она была одним целым со всеми этими прекрасными живыми созданиями, она жила и была счастлива.

Но вот она вдруг почувствовала боль — несильную боль, совсем рядом с сердцем. Сначала эта боль побеспокоила ее всего раз и совсем недолго. Боль стала сильнее, когда часть созданий, выросших из ее тела, покинули ее — но и эту боль она поначалу смогла вынести. Но прошло время, а боль не унималась, и пришла другая боль. Боль становилась все сильнее и сильнее — острая, резкая боль пронзала тело, как будто кто-то безжалостно терзал ножом ее плоть, живьем резал ее на куски. Она содрогнулась и вскрикнула от боли, и заплакала — посредством тех существ, что выросли из нее. И были такие, кто услышал и пожалел ее, но были и те, кто не смог вынести тяжести ее страданий. Задыхаясь от боли, она терпеливо ждала, когда станет легче — и боль отступала, но только для того, чтобы вскоре вернуться вновь.

И тогда первая боль, главная, основная боль, чем-то похожая на тот экстаз освобождения, который когда-то разорвал оковы льда и камня, пленившие ее живое сердце, — стала сильнее и глубже, пронизала все ее существо, так что она не в силах была больше терпеть. И тогда она рассекла свое тело... Она сдавливала больное место все сильнее и сильнее, напрягая всю силу своих мышц и остова, и до звона натянутых нервов, направляя туда свою кровь — и нарыв лопнул, а она вздохнула с облегчением, истекающая кровью, но освободившаяся от боли. Те существа, что питали ее тело, бросились ей на помощь и собрались вокруг больного места, чтобы поддержать ее. И она почувствовала эту поддержку и помощь и снова ощутила целостность и единство с ними, покой и радость освобождения от боли — ощутила посредством тех, кто первым ее освободил.

Постепенно образ вулкана, разорвавшего изнутри ее грудь, померк, растворился в ощущении боли, хлынувшей наружу из всех пор на ее коже — и понемногу затихшей. Образ рассеялся — Яна восприняла боль Сурса изнутри, как свою собственную, и освободилась от этой боли, пропустив ее через себя. Она лежала на полу пещеры, рядом всхлипывал Торкель Фиске, здесь же лежал Диего, а с другой стороны — Стив Марголис и Шон.

Туман исчез. Доктор Фиске сидел на полу и смотрел на светящиеся стены пещеры, по его щекам катились слезы. Больной рукой Фиске неловко обнимал за плечи Клодах, а второй рукой — Банику.

Все медленно поднялись и вышли из пещеры. О'Ши и Грин пришли в пещеру последними, и поэтому первыми оказались снаружи и первыми подошли к ожидавшему вертолету. Яна забралась в кабину и пристроилась рядом с носилками, на которых лежал Джианкарло. Вдоль носилок вытянулся во весь рост Нанук. Пятнистый котище мурлыкал и делал то, чем обычно занимались его рыжие собратья. Шон присел возле Яны с другой стороны. Пока вертолет летел, никто не сказал ни слова.