Люсинда Райли - Семь сестер. Потерянная сестра

• Название: Семь сестер. Потерянная сестра
• Автор: Люсинда Райли
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-186685-3

Седьмая книга знаменитого цикла «Семь сестер». Это история последней, "потерянной", сестры Деплеси. Загадка, которая так долго оставалась без ответа! Благодаря завещанию приемного отца Па Солта каждая из шести сестер Деплеси смогла отправиться в уникальное путешествие на земли предков и узнать тайну своего рождения. Но один вопрос по-прежнему остается без ответа. Кем является их потерянная седьмая сестра, которую так и не удочерил Па Солт? Где ее искать? У сестер Деплеси есть лишь одна подсказка – кольцо с семью изумрудами. Из Новой Зеландии в Канаду, Францию и Ирландию – храбрые женщины семьи Деплеси вновь отправляются в путь. Перед ними откроется удивительная история любви и самопожертвования, начало которой было положено почти век назад. Добро пожаловать в красочный подзвездный мир сестер Деплеси.

---

– Что случилось с прежней сиделкой?

– Ох, это такая сплетня, которая не должна покинуть пределы этой кухни. – Люси придвинула свой табурет ближе к Нуале и прошептала: – Лора сбежала с молодым конюхом!

– И что в этом плохого?

– Плохо то, что он из местных, а она британка и к тому же протестант ка! Ее милость, леди Фицджеральд, специально привезла ее сюда для ухода за Филиппом. Полагаю, они уже нашли какое-то судно и сейчас плывут в Англию. Ее милость спросила миссис Хоутон, знает ли она кого-то из местных девушек с опытом работы сиделкой. Миссис Хоутон обратилась к горничным, и я порекомендовала тебя.

– Очень заботливо с твоей стороны, Люси, но у меня нет нужной квалификации, – возразила Нуала. – Я всего лишь год проработала в Северной лечебнице в Корке, а потом была вынуждена вернуться домой и помогать на ферме.

– Ее милость не знает об этом, верно? Кроме того, парень не болен: ему просто нужно помогать мыться и одеваться да еще составлять какую-никакую компанию. Лора по большей части пила чай и читала ему вслух; во всяком случае, так говорит Морин. Но, знаешь, она ведьма. – Люси понизила голос. – Морин всего лишь горничная, но она ужасная кривляка. Никто ее не любит. Я…

Люси мгновенно замолчала, когда женщина, которую Нуала опознала как пресловутую горничную, вошла в кухню. Одетая в обычное черное платье с накрахмаленным белым передником, с длинным носом и бледным лицом, контрастировавшим с черными волосами, туго стянутыми и убранными под капор, она казалась суровой. По прикидкам Нуалы, ей было лет двадцать пять.

– Мисс Мэрфи? – спросила горничная, обратившись к ней.

– Да, я – Нуала Мэрфи.

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Проходя по кухне следом за Морин, Нуала обернулась к Люси и закатила глаза.

– Где вы получили опыт работы сиделкой? – осведомилась Морин, пока они шли по просторному коридору к лестнице, такой широкой и величественной, что она могла бы вести на небеса.

– В Северной лечебнице Корка.

– А ваша семья? Откуда вы родом?

– Мы живем на Кросс-Фарм, между Клогахом и Тимолигом. А вы? – вежливо спросила Нуала.

– Я родилась в Дублине, но мои родители переехали сюда, когда унаследовали ферму от старшего брата моего отца. Я же приехала для того, чтобы ухаживать за больной матерью. Ах, миссис Хоутон, вот девушка, которая будет временной сиделкой.

Нуала расслышала ударение на слове «временной», когда высокая женщина в длинном черном платье без передника, но с большой связкой ключей на поясе, появилась из-за двери одной из комнат.

– Спасибо, Морин. Добрый день, мисс Мэрфи, я отведу вас в комнаты Филиппа, – сказала женщина с четко выраженным британским акцентом.

– Можно спросить, что случилось с юношей? – спросила Нуала, поднимаясь по лестнице следом за миссис Хоутон.

– Он подорвался на мине, когда сражался на Великой войне[8]. Ему раздробило левую ногу, которую пришлось ампутировать по колено. Он передвигается в кресле-каталке и вряд ли когда-нибудь встанет на ноги.

Нуала едва слышала экономку; она смотрела на огромные полотна с портретами людей прошлых эпох, развешанные по обе стороны от лестницы.

– В чем будут заключаться мои обязанности? – спросила Нуала, когда поднялась на лестничную площадку и последовала за миссис Хоутон по коридору, достаточно широкому, чтобы по нему проехал грузовик «черно-коричневых».

– Во второй половине дня он любит, чтобы ему читали вслух. Около четырех часов дня ему приносят чай и сэндвичи. В семь вечера вы помогаете ему помыться, надеть ночную рубашку и халат. Он может послушать радио; в восемь вечера вы помогаете ему лечь в постель, он пьет горячий чай или какао с бисквитом и принимает лекарство. После этого вы можете идти. Послушайте. – Миссис Хоутон повернулась к Нуале. – Надеюсь, вы не брезгливы?

– Нет, – машинально ответила Нуала, думая о том, что «брезгливость» – это английское слово для обозначения чего-то нехорошего. – А что?

– Лицо бедного Филиппа было сильно обезображено при взрыве. Он потерял один глаз и едва может видеть другим.

– О, это не проблема. Я видела нечто подобное… в госпитале Корка, – поспешно закончила Нуала, испугавшись, что едва не проговорилась о засаде, когда один из добровольцев ИРА был тяжело ранен при взрыве гранаты.

– Хорошо. Тогда мы войдем.

Миссис Хоутон тихонько постучала в дверь, и из комнаты донесся голос: «Входите».

Они вошли в просторную гостиную с окнами на парк. Мебель была настолько роскошной, что у Нуалы появилось желание провести руками по мягкой парчовой обивке дивана и стульев, по гладкой, блестящей поверхности сервантов и столов из красного дерева, расставленных по комнате. Человек в кресле-каталке сидел у окна спиной к ним.

– Пришла ваша новая сиделка, Филипп.

– Пусть подойдет сюда, – произнес тихий, глуховатый голос с английским акцентом.

Нуала последовала за миссис Хоутон через комнату, радуясь тому, что мать заставила ее надеть единственное хорошее платье.

Человек развернул кресло, и Нуала с трудом подавила вскрик ужаса. Черты его лица были грубо перекроены: пустая глазница, нос и левая сторона рта свисала ниже правой стороны. Кожа в промежутке была испещрена шрамами, однако правая сторона лица осталась нетро нутой.

Глядя на пышную копну светлых волос, Нуала понимала, что когда-то он был симпатичным молодым человеком.

– Добрый день, сэр, – сказала Нуала и сделала маленький реверанс.

– Добрый день, мисс…

– Мэрфи, сэр. Нуала Мэрфи.

– Полагаю, вы ирландка?

– Так и есть, сэр. Я живу лишь в паре миль отсюда.

– Ваша мать уже связалась с кадровыми агентствами в Англии, – вмешалась миссис Хоутон. – Но Нуала работала сиделкой.

– Ах, миссис Хоутон, мы-то с вами знаем, что мне едва ли нужна сиделка. – Филипп пожал плечами. – Подойдите ближе, чтобы я мог разглядеть вас.

Филипп поманил Нуалу к себе и остановил ее, когда между ними оставалось лишь несколько дюймов. Он смотрел на нее, и она видела, что, хотя у него остался лишь один глаз, да и то наполовину слепой, он сохранил четкость восприятия.

– Она прекрасно подойдет, миссис Хоутон. Пожалуйста, – Филипп махнул рукой, отпуская экономку, – оставьте нас, чтобы мы могли познакомиться друг с другом.

– Хорошо, Филипп. Позвоните, если вам что-то понадобится.

Миссис Хоутон вышла из комнаты, и Нуала осталась наедине с Филиппом. Несмотря на первоначальное нежелание приходить сюда, ее щедрое сердце мгновенно прониклось сочувствием к этому бедному, обезображенному мужчине.

– Пожалуйста, – сказал он. – Прежде всего, зовите меня «Филипп», а не «сэр». Остальные слуги знают, что я этого не выношу. Это напоминает мне о том времени, которое я хотел бы забыть. Садитесь же, – добавил он, когда выкатил свое кресло к центру комнаты.

Хотя это была простая просьба, Нуалу всю жизнь учили стоять прямо перед любыми британскими дворянами, и она втайне гордилась этим. Поэтому просьба сесть – особенно на диван с парчовой обивкой – немного сконфузила ее.

– Да, сэр… то есть Филипп, – ответила Нуала и опустилась на диван. Теперь она преодолела шок от вида его лица, и ее взгляд опустился к полупустой штанине на его левой ноге.

– Итак, Нуала, расскажите мне о себе. – Нуала видела, что из-за развороченной губы он старается говорить медленно и четко.

– Я… ну, я одна из троих детей и живу на ферме вместе со своим кузеном, мамой и отцом, Дэниэлом Мэрфи.

– Ах да, мистер Мэрфи. Мой отец называет его достойным и разумным ирландцем. – Филипп кивнул. – Уверен, он не из тех, кто участвует в нынешних беспорядках в Ирландии.

«Иисус, Мария и Иосиф! Умоляю вас, не дайте ему увидеть румянец на моих щеках…»

– Нет, Филипп, вовсе нет.

Он повернул голову к окнам.

– Единственное, что поддерживало мой дух в тех окопах, это мысль о том, что однажды я вернусь в свой мирный и спокойный дом. А теперь… – Он покачал головой. – Ночью я иногда просыпаюсь от звуков перестрелки. Я…

Его голова опустилась на грудь, плечи поникли, и Нуала вдруг осознала, что он плачет. Она продолжала сидеть, думая о том, что еще никогда не видела мужских слез, даже когда вынимала кусочки разрывной пули из бедра Сони О’Нила после налета «черно-коричневых» на его ферму.

– Прошу прощения, Нуала. Боюсь, теперь я стал слезливым. Особенно когда речь заходит о войне. Столько жизней потеряно, столько страданий, и вот мы сидим в тихом уголке на краю света, а вокруг снова война.

– Могу я что-то сделать для вас, Филипп?

– Новый глаз и целая нога были бы тем, что надо, но, боюсь, этого мне не дождаться. А потом, разумеется, мой дух покинет бесполезную плоть, в которой ныне обитает. Полагаю, вы верите в царствие небесное, Нуала?

– Да, Филипп.

– Это потому, что вы никогда не видели, как сотни молодых людей умирают в мучениях и зовут своих матерей. После этих криков очень трудно поверить в доброго и милосердного Отца, который поджидает нас наверху. Как вы думаете?