Александр Бушков - Сибирь и сибиряки. Тайны русских конкистадоров

• Название: Сибирь и сибиряки. Тайны русских конкистадоров
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-186111-7

Сибирь – колоссальная территория и по площади, и по количеству природных ископаемых, и по богатству флоры и фауны. Написать ее историю – труд титанический, но он оказался по силам коренному сибиряку, замечательному рассказчику, наделенному врожденной эрудицией, Александру Бушкову. В этой увлекательной книге – многочисленные тайны и загадки, которые хранит сибирская земля и населяющие ее народы. Великий казачий атаман Ермак – новая версия его гибели, которая уже многие века окружена тайной. Где проходили границы Сибири после ее покорения русскими первопроходцами. Было ли продвижение русских в Сибирь исключительно мирным «освоением». Почему походы испанских конкистадоров и русских землепроходцев – почти зеркальное отражение. «Золотая лихорадка» – почему сибиряки никогда не «болели» ею и, найдя в тайге золото, тщательно маскировали это место. Действительно ли в глухих чащобах до сих пор существуют староверческие деревни, откуда угодившему туда пришельцу уже ни за что не вырваться. И многие другие тайны, которые волнуют душу и будоражат воображение.

---

Историки XVIII века, частенько склонные к фантазерству, производили род Строгановых от некоего «выехавшего из Орды» татарского мурзы. Увы, дореволюционные исследователи не раз меланхолично отмечали, что русская геральдика, точнее, та ее часть, где речь идет о генеалогиях, полна откровенного «баснословия». Битком набита «выходцами» из Орды, из «Прусских земель» и других европейских государств. Вот только письменных доказательств практически никогда не имелось – одни только устные свидетельства далеких потомков «выходцев».

Вообще-то всевозможные «выходцы» – не есть сплошной вымысел. Случалось, приезжали. Один яркий и интересный пример: в конце XVII века защитой русского Албазинского острога на Амуре командовал донской казак с исконно русским именем Афанасий и абсолютно нерусской фамилией Бейтон. Казак этот был чистокровнейшим шотландцем, приехавшим на Русь в поисках удачи: Шотландия была страной бедной, и ее жители массами ехали «на континент» – не приключений ради, попросту для того, чтобы заработать на достойную жизнь, главным образом мечом – мирными ремеслами иммигранты владели плохо, а вот военным делом – весьма сноровисто.

Однако на каждого реального оставшегося в старинных документах «выходца» приходилась целая орава несомненно вымышленных. Не стоит кивать на русскую специфику – в заграницах обстояло в точности так же. Отчего-то по всей Европе считалось крайне гламурным, как сказали бы мы сегодня, вести свой род не от соотечественников, а от заезжих иностранцев. Долго держалась эта мода…

Короче говоря, полную ясность внесли только русские историки XIX века, старательно разыскавшие в архивах документы старинных времен. Было неопровержимо доказано: никакого такого мурзы не было и в помине, Строгановы происходят из Новгорода, из тамошних зажиточных горожан. Первый упомянутый в писаной истории Строганов, Спиридон, жил еще при Дмитрии Донском.

Едва начав самостоятельную взрослую жизнь, Аникей занялся соляным промыслом: сначала в Сольвычегодске (неподалеку от Чернигова), потом в Пермском крае. С хлеба на квас не перебивался, но и состояния не сколотил. И только перебравшись на Каму, развернулся по-настоящему, так, что поневоле испытываешь некое почтительное удивление: настолько широко размахнулся человек…

Места, где обосновался Строганов (и еще несколько «солеваров»), по аналогии с американским Диким Западом вполне можно назвать русским Диким Востоком. Юридически эти земли принадлежали Московскому царству, но там не имелось ни единого чиновника, ни единого стрельца. Ни администрации, ни войск. Так что селились там самые отчаянные, как две капли воды похожие на двужильных американских фермеров, у которых порой даже старушкам-бабушкам приходилось отстреливаться от налетавших краснокожих. Свои «индейцы» имелись и близ Камы: Дикий Восток граничил с владениями мансийских князьков, знавших толк в лихих грабительских налетах и обожавших это увлекательное и выгодное занятие. Скуки не было…

Поначалу Аникей был лишь одним из доброй дюжины солепромышленников. Однако со временем посредством не силовых методов, а хорошо продуманных комбинаций разорил всех конкурентов, скупил их промыслы и стал монополистом на поставку камской соли в Москву. Чуть позже стал монополистом в квадрате: занялся скупкой мехов у соседей-«инородцев», единолично отправляя на Русь шкурки соболя и белки, которые в тогдашнем русском экспорте играли примерно ту же роль, что нынче нефть.

Это на Руси белка считалась столь же третьеразрядным товаром, как капуста или дрова. Не особенно и зажиточные крестьяне ходили в беличьих шапках, а их жены – в беличьих шубейках. В Европе обстояло совершенно иначе. Не то что собольим, но даже и беличьим мехом обшивать одежду, подбивать беличьими шкурками зимние плащи имели право только благородные дворяне, церковные иерархи, верхушка богатейших купцов и банкиров. Народу попроще это прямо запрещалось писаными королевскими указами.

Кроме мехов и соли, Аникей занялся еще и добычей жемчуга – на тамошних реках обнаружились россыпи раковин-жемчужниц. В конце концов он стал полновластным хозяином на территории, не уступавшей размерами среднему европейскому государству. Не подлежит сомнению, что это был человек большого ума, неукротимой энергии, с железным характером. Другой просто не добился бы такого положения.

От тех времен до нас дошла любопытная история. Однажды Аникей на речном суденышке отправил в Москву пятьдесят тысяч рублей золотом – и в попутчики на его кораблик напросился местный купец, отправлявшийся по торговым делам в столицу с десятью тысячами рублей, опять-таки золотом. На реке Чусовой суденышко перехватили разбойнички тамошнего «авторитета» Васьки Кривого. Кого-то убили, кого-то поколотили, Дмитриева отпустили живым, но обобрали до нитки – и уж конечно, прихватили строгановское золото…

Уже через день сундуки со строгановским золотом обнаружились у крыльца дома Аникея (больше напоминавшего дворец) в построенном им городке Орле. К золоту прилагалось письмо от Васьки Кривого, написанное довольно безграмотно, но со всем душевным пылом. Кривой всячески извинялся и просил прощения: знай он, чье это золото, и близко бы не подошел (Дмитриеву, кстати, ни копеечки не вернули, отчего он страшно обижался и посылал Грозному челобитные, жалобы на разбойников).

Даже если это одна из баек (а их об Аникее сочинено было немало и при его жизни, и после его кончины), она прекрасно иллюстрирует репутацию Строганова в тех местах, где закон – тайга, а прокурор – медведь. Примерно такой она и была – так что даже воры-разбойнички предпочитали с ним не связываться.

Есть и другая история. Любимая дочь Строганова влюбилась в заезжего казака и бежала с ним. Строгановские молодцы парочку перехватили, Аникей в ярости приказал дочку утопить, что и было исполнено. Неизвестно, правда, не очередная ли это байка. Документы того времени и тех мест сохранились далеко не все, неизвестно вообще, была ли у Аникея дочь, но эта история опять-таки служит иллюстрацией к характеру Аникея. Мог и утопить, такой человек – мог…

В русском человеке сплошь и рядом причудливым образом переплетаются самые разные качества. Поэтому просто необходимо упомянуть, что Аникей много жертвовал на церкви и переписку церковных книг (что до изобретения книгопечатания стоило недешево). Еще в Сольвычегодске на свои деньги открыл и содержал мастерскую иконописи, куда собрал лучших московских и новгородских «худогов». Вот это уже никак не байка – именно из этой мастерской взяла начало знаменитая впоследствии «строгановская школа иконописи», иконы «строгановского письма» особенно ценились.

Как писал классик детской литературы, «и все хорошо, да что-то нехорошо…». Помянутые мансийские князьки повадились незваными заявляться в гости с дружескими визитами, после которых исчезало немало добра. Поживиться было чем: меха, соль, жемчуг, железо (Аникей, помимо прочего, добывал железную руду и выплавлял железо). Железо можно было выгодно продать в Сибири тем же бурятам: они давно уже освоили кузнечное дело, изготовляли котлы для варки еды, боевое и охотничье оружие, принадлежности конской сбруи и прочие необходимые в хозяйстве вещи. Руду добывали и железо плавили они сами, но вряд ли отказались бы от «готового продукта». Дошло до того, что людям Строганова пришлось оставить один из городков, самый близкий к границе.

«Ответка» не заставила себя ждать. Строганов получил от Грозного уникальную привилегию. В первый и последний раз в русской истории частное лицо, промышленник и купец, получило право возвести несколько собственных крепостей (пусть и невеликих размером) и поставить там гарнизоны из своих людей с ружьями и пушками (и ружья, и пушки изготовляли здесь же, на месте, из добываемого Строгановым железа). Болтали, что эта привилегия была получена за крупные взятки московским боярам. Может быть. А может быть, и нет – в Москве прекрасно понимали значение строгановских владений как русского укрепленного форпоста на сибирской границе.

Вот только вскоре надвинулась напасть почище мансийских князьков-грабителей. Ситуация полностью соответствовала строчке из довоенной советской песни: «На границе тучи ходят хмуро…» Проще говоря, следовало ожидать уже не набегов мелких отрядов, а вторжения на пограничные русские земли войск «хана тюменского и сибирского» Кучума…

Поначалу Кучум сидел смирнехонько, усердно притворяясь белым пушистым зайчиком, отправил даже в Москву посольство с тысячей соболей дани – послы передали, что готовы соблюдать договор, заключенный еще Едигером и Бекбулатом. А потом принял у себя в Искере царского посла Третьяка Чубукова и, глядя честнейшими глазами, пообещал исправно выплачивать дань и подписать «клятвенную грамоту», по которой становился вассалом Москвы.