Евгений Лукин - Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

• Название: Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной
• Автор: Евгений Лукин
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-389-23228-0

В пятёрку лучших современных отечественных фантастов Лукин попадает точно. Может быть, даже в тройку. Имён не называю. Да и фантастика – жанр условный. Лукин шире фантастики и как жанра, и как литературного направления. Он пишет о жизни нашей, выворачивая её наизнанку. Выдумал, например, Лукин городок Баклужино. Ну, выдумал, с кем не бывает. Андрей Платонов выдумал город Чевенгур, до него Салтыков-Щедрин выдумал город Глупов. Населили и тот, и другой, и третий эти города населением. Разным, обычным и необычным, таким, как я и как вы, со всеми нашими фантастическими условностями, мелким и не мелким злодейством, с чёртом, живущим в голове, и с ангелом за плечом справа. И часто у выдумщиков-писателей получается отчего-то так, что мир, ими придуманный, где жизнь вывернута наизнанку, оказывается живей и ярче, чем тот, который нас окружает. И правдивее почему-то. Хотя, когда вглядишься внимательно, эти придуманные миры – полное отражение нашего, но увиденного через волшебный прибор под названием глаз писателя. Если начать считать все премии и награды, которые получал Лукин с начала своей писательской деятельности, собьёшься уже где-то на пятом или шестом десятке. Их у него за сотню. «Аэлита», «Странник», «Бронзовая улитка», «АБС-премия», Интерпресскон, Роскон, имени Ивана Ефремова, Беляевская премия, «Золотой Остап» и множество разнообразных других. Даже «Литературной газетой» однажды он был объявлен лауреатом премии «Золотой телёнок» за свои иронические стихи. А в 2015 году Лукина удостоили почётного звания Грандмастера европейской фантастики. Произведения о Баклужино и его окрестностях, разбросанные по многочисленным сборникам, давно просились быть собранными воедино. «Читатели не однажды спрашивали меня, намерен ли я когда-нибудь объединить все баклужинские истории под одной обложкой. И случай представился», – написал Евгений Лукин в предисловии к этой книге. И «случай» этот теперь перед вами в виде книги «Алая аура протопарторга». Читайте, скучно не будет.

---

Чародей возвёл глаза к потолку, подставив лицо незримым астральным каплям, и принялся перечислять. В рецепт входили и лапка жабы, и пепел повестки из прокуратуры, и одолень-трава, и хрен-трава, и укроп-трава… Много чего входило!

– Во-от… Помешивать непременно посолонь…

– Это как?

– По часовой стрелке… Пальцем убийцы.

– Отрубленным?!

– Ну а каким же!

– Да где ж его взять?

– Н-ну… В морге попросить можно…

Глеб прикинул – и повеселел. Не надолго. На миг.

– Так это что ж потом? – содрогнувшись, спохватился он. – Самому, что ли, пить?!

* * *

Гитлеровскую каску с выразительной осколочной пробоиной в районе виска Глеб выменял на пузырёк отворотного зелья у вахтёра краеведческого музея. Вопреки ожиданиям, на диво легко удалось приобрести и палец убийцы. Сотрудница морга, смешливая деваха, с которой воспитанник колдуна учился когда-то в параллельных классах, выслушав просьбу, прыснула и спросила:

– Тебе сколько?

Думал, шутит. Выяснилось – ничего подобного: не далее как вчера некий вспыльчивый пенсионер, обидившись за что-то на паспортный стол, заявился туда с толовой шашкой. Пол-очереди уложил и себя за компанию. Так что пальцев хватало.

В итоге, как это ни странно, самым сложным и рискованным предприятием оказалось изъять седьмую от угла штакетину из забора Никодима Людского (так звали бывшего друга, а ныне заклятого врага Глеба Портнягина). Собственно, само-то изъятие тоже особого труда не составило – серая от дождей рейка держалась всего на одном гвозде. А вот убегать пришлось быстро.

Вернувшись с добычей, Глеб застал Ефрема непривычно тихим и благостным. По сморщенным устам старого колдуна бродила мечтательная улыбка: не иначе всё ещё вспоминал боевую юность.

– Да, кстати, – встрепенувшись, сказал он. – Знаешь, что я ещё тогда в варево клал? Сушёного шершня, в ступке растёртого…

Благо стояла осень и с дохлыми сухими шершнями в Баклужино было особенно хорошо. Зелье Глеб на всякий случай варил при лунном свете, чтобы крепче вышло. По чёрно-серому пустырю, прилегающему к кладбищенской стене, шмыгали тени, собиралась к малому костерку выродившаяся нечисть городской окраины. Помешивая варево посолонь привязанным к прутику пальцем престарелого убийцы, юный чародей угрюмо шевелил ноздрями и ещё сильнее ненавидел бывшего другана, из-за которого ему придётся потом всё это выпить. До дна и залпом.

К двум часам остуженное зелье ататуй было слито в особую склянку. Оставалось выяснить время следующего митинга – и, задержав дыхание, произвести первый глоток.

Лишь бы обратно не полезло!

* * *

Минуло два дня. На улице похолодало. Старый колдун Ефрем Нехорошев сидел на табурете и прикидывал, как бы это половчее приспособить зациклившегося барабашку в перегоревшем электрокамине, когда хлопнула дверь – и на пороге живым укором возник Глеб. Лицо его выглядело разбитым.

Учитель и ученик молча смотрели друг на друга.

– Ну? Как?

– А то не видно? – злобно процедил юноша.

Старый колдун озадаченно почмокал губами.

– Крепко досталось?

Ответа не последовало.

– Но хоть помогло чуток? – с надеждой спросил Ефрем.

– Какое там «помогло»! – взорвался Глеб. – Вообще не сработало…

Чародей опечалился, покивал.

– Вот и у меня тоже… – сокрушённо признался он. – Ох, помню, и вломили мне тогда! Еле ноги унёс…

И тихая ностальгическая улыбка вновь тронула сухие сморщенные губы старого колдуна.

– Думал, может, хоть у тебя получится… – добавил он со вздохом.

Отчёт в гробу

Так, значит, за эту вот строчку,
За жалкую каплю чернил…

Александр Галич

Осенний всплеск активности в тонких мирах, как всегда, прибавил работы баклужинским колдунам и знахарям. Клиент шёл густо и самый неожиданный. Такие подчас попадались экземпляры – любо-дорого взглянуть! Некий чудило приплёлся с жалобой на фантомные головные боли и очень обиделся на Глеба Портнягина, когда тот попытался растолковать, что это всего-навсего мигрень – следствие полученного в астрале подзатыльника. Другой требовал вызвать с того света дух какого-нибудь настоящего участника Сталинградской битвы, с тем чтобы проверить утверждение академика Фоменко, будто сержант Павлов и фельдмаршал Паулюс – одно и то же лицо.

Обращались за помощью и жертвы чёрной магии. Так, видный чиновник, фамилия которого до сих пор на слуху, имел неосторожность принять взятку без молитвы, сочтя приношение мелким и не стоящим внимания, после чего ночами его повадились мучить бесы, искусно подделываясь под совесть. Такого клиента старый колдун Ефрем Нехорошев, понятно, воспитаннику не доверил, однако на результат это не повлияло: спустя два дня чиновник отправился на пикник в осиновую рощу и там удавился. Позже выяснилось, что взятая им купюра была когда-то частью суммы, выплаченной Баклужинскому краеведческому музею неизвестным нумизматом за серебряную тетрадрахму времён императора Тиберия. Возможно, одну из тех тридцати.

К счастью, о предсмертном визите покойного к Ефрему журналисты не пронюхали – и скандал обошёл старого кудесника стороной.

Но сильнее всех, конечно, донимали так называемые самострельщики – лица, пытающиеся овладеть волшбой по книжкам и без должной подготовки. Запомнился браконьер, решивший шутки ради выяснить, чем жена занималась в его отсутствие: завернул, недоумок, совиное сердце в суконный плат, приложил к левому боку спящей супруги – и услышал такое, что опрометью кинулся к колдунам, умоляя отшибить ему память, а иначе он за себя не ручается. Глеб опрометчиво исполнил просьбу вольного стрелка, после чего тот, естественно, отказался платить. И в самом деле – за что?

– Ну… не смертельно… – утешил Ефрем питомца. – Ежели всё забыл – значит снова попробует…

Так оно и вышло. На сей раз Портнягин, наученный опытом, совершенно справедливо заломил двойную цену, потребовал деньги вперёд и вместе с памятью напрочь отшиб клиенту охоту к подобным экспериментам. Словом, в конечном итоге оплошность юного чародея особых последствий не имела, хотя и стоила жизни ещё одной сове – птице, занесённой, между прочим, в национальную Красную книгу.

* * *

Внезапно глухой осенней ночью что-то разбудило Глеба. Юноша вскочил с узкого своего топчанчика и даже не понял сразу, в каком он сейчас теле: физическом или астральном. Спросонья такое случается довольно часто. Топчанчик был пуст, но это ещё ни о чём не говорило – физическое тело могло выйти на автопилоте в туалет. Линолеум весьма натурально холодил босые подошвы. Дверной косяк на ощупь тоже представился Портнягину вполне вещественным, что опять-таки ничего не доказывало, поскольку энергетические оболочки эфирного слоя очень точно копируют форму реальных предметов и внешне мало чем от них отличаются.

Так и не определившись, озадаченный Глеб выбрался из чуланчика. Ефрем спал. Форточка была открыта. Бело-серого пригорка на мониторе не наблюдалось, – видимо, Калиостро отбыл на крышу, где по настроению мог обитать неделями, питаясь святым духом, – проще сказать, ловил голубей.

Затем внутреннего слуха коснулось еле уловимое одобрительное похрюкивание. Приблизившись на цыпочках к койке учителя, Портнягин присел и осторожно заглянул в бездонные подкроватные глубины. Так и есть! Учёная хыка с довольным урчанием уминала солидный клок чьей-то положительной энергии.

Глеб устремился в коридор и, окончательно уверив себя, что находится в астрале, попытался пройти сквозь прикрытую входную дверь, в результате чего звучно с ней соприкоснулся. Чертыхаясь и потирая ушибленный лоб, выглянул на площадку. Ночной гость сидел на верхней ступеньке и тихонько плакал. Ничего удивительного: удачная атака хыки неминуемо повергает жертву в депрессию.

– А постучать ты, конечно, не мог! – упрекнул Глеб.

Плачущий поднял лицо, вытер слёзы и, пошатнувшись, встал. Этакий стареющий ангелочек с прозрачным дымком редеющих волос над выпуклым, жалко наморщенным лбом.

– Ну? – выжидающе сказал Глеб.

– Опять приходил… – перекривившись от ужаса, сипло сообщил незнакомец.

– Кто?

– Начальник…

– Куда?

– Ко мне… домой…

– А! Во сне, что ли?

На потасканном ангельском личике проступило смятение.

– Да… Нет… Не знаю… Может, и во сне…

– А сам где живёт?

Выцветшие голубенькие глаза закатились припадочно, но уже в следующий миг незнакомец совладал с собой.

– Нигде… Похоронили его… позавчера…

– На каком кладбище? – подавив зевок, осведомился Портнягин.

Гость вскинул голову, уставился, не смея надеяться.

– Первое городское… У центральной аллеи…

– И чего хочет?

Ответить незнакомец не успел. Тихонько завыв, как далёкая сирена, медленно отворилась входная дверь, и на пороге обозначился старый колдун Ефрем Нехорошев. В халате и шлёпанцах.