Anne Dar - Родная кровь

• Название: Родная кровь
• Автор: Anne Dar
• Жанр: Детектив
• Год: 2023

В глубине штата Мэн, на берегу залива Атлантического океана, живёт провинциальной жизнью большой, но уединённый город Роар, в котором на протяжении трёх десятилетий орудует серийный убийца, носящий прозвище Больничный Стрелок. На его счету пять жертв, и он вышел на охоту за шестой, однако на его пути внезапно возникают призраки его прошлых кровавых деяний – поколение людей, чьи судьбы затронули его зверства. Получив в своё распоряжение достойных противников, Стрелок произведёт свой самый виртуозный выстрел, вопрос лишь в том, в кого именно попадёт его задержавшаяся во времени пуля. Три части под одной обложкой!

---

Сигрид была на пять лет старше моей матери. У неё были проблемы со здоровьем по женской части, в результате чего на момент моего осиротения она уже знала о том, что никогда не сможет иметь собственных детей. Думаю, отчасти поэтому с вопросом моей опеки не возникло особенных проблем: и Сигрид, и Грэг сразу же взяли ответственность за моё существование на себя. Если бы они этого не сделали, я бы наверняка попала в фостерную семью*, так как других родственников у меня в наличие больше не имелось: дедушек и бабушек я не знала, у матери не было ни братьев, ни сестёр, а у отца были только старшая сестра и её муж.

(*Фостерные семьи – это профессиональные семьи, которые временно берут на воспитание и реабилитацию приемных детей – до момента, пока им не найдут постоянных приемных родителей или не вернут к кровным).

Грэг с Сигрид из разряда хороших родственников. Они всегда любили меня. А как же иначе? В детстве я была впечатляюще миленькой девочкой, а и им откровенно не светило обзавестись собственными детьми, так что, несмотря на то, что я, по факту, всю свою осознанную жизнь чувствовала себя “ничейной”, я выросла во вполне спокойной обстановке, без абьюза и в принципе без давления со стороны. За что я благодарна Грэгу с Сигрид, так это за то, что они не стали примерять на себя роли моих родителей: они как были для меня дядей и тётей, так ими и остались. С самого начала своего сиротства я понимала, что мои папа и мама умерли, зато у меня всё ещё оставался дядя Грэг, бравший меня с собой на рыбалку и возивший на деревенские ярмарки, и была тётя Сигрид, умеющая готовить мои любимые оладьи и любящая складывать мою одежду ровно. В разные периоды моей жизни у меня даже были волнистый попугай, панк-стрижка и коллекция серег в ушах, и в носу – то есть мои опекуны были не из тех, кто тяжело переносил бунтарский подростковый возраст и запрещал своему воспитуемому пробовать всё, что плохо в него вливается или втягивается через фильтр. Благо у меня, в отличие от многих моих ровесников, голова на плечах всегда крепко или почти крепко держалась. Однако даже правильно установленная на плечи голова не помогала мне держать в целостности свои кулаки. Я часто дралась. По-разным причинам, но, как мне казалось тогда, исключительно из благородных побуждений. В основном я заступалась в школе за более слабых детей, которых большинство выбирало для травли. Меня боялись из-за этого. Потому что я могла быть с обидчиками слабых не менее жестокой, чем они сами позволяли себе быть по отношению к своим жертвам. Однажды я сильно разбила нос спортсмену, пытавшемуся стянуть юбку с моей одноклассницы, в другой раз я заставила очередного абьюзера проглотить кусок мела, которым он разукрасил похабными словами рюкзак недавно переведённого в наш класс парня. В основном я заступалась за слабых в случаях, когда меня просили об этом сами угнетённые, но не всегда. Иногда, становясь свидетельницей насилия, я самостоятельно вступала в игру. Самый жестокий случай моего подавления насилия со стороны подавляющего большинства произошёл в моём семнадцатилетнем возрасте. Я была отличницей, спортсменкой, уверенно шла на золотую медаль, чтобы после без каких-либо запасных вариантов поступить в полицейскую академию, поэтому в выпускном классе старалась не слишком уж светиться с распусканием рук, чтобы случайно не получить серьёзный выговор и не засветиться на внеурочных занятиях, но правда заключалась в том, что я ни разу за свою жизнь так и не смогла уговорить себя на компромисс по отношению к агрессорам. Так было и в тот раз – я снова не смогла закрыть глаза и пройти мимо. У нас в школе, на два класса младше моего, учился карлик. Его, кажется, звали Грир. Отличный был парнишка, хотя я с ним вообще никак не контактировала. Просто видела его в коридорах, знала о его нашумевших математических способностях и вскользь видела по его поступкам, что он очень сильно отличается от остальных детей, но не столько ростом, сколько врождённой добротой и даже некоторой мудростью. Он ни разу не поднял руку ни на одного своего обидчика, хотя вполне мог бы уложить каждого из них одним прицельным ударом в пах. Не то чтобы его все очень сильно обижали, так как у него было и достаточно много друзей, и, судя по всему, потенциальные обидчики достаточно сильно боялись его старшую сестру, которую я никогда не видела, но о которой местные хулиганы любили говорить, как о разрушительном урагане. Однако инциденты нападок на этого парнишку всё же случались. Подобный инцидент случился и в тот день, когда я задержалась после занятий в очередной спортивной секции. Вроде бы я тогда занималась дзюдо. Да, определённо точно это было дзюдо, так как я в тот момент была одета в чёрное кимоно. Шла по коридору и заметила, как трое парней из параллельного мне класса волокут этого младшеклассника Грира в мужской туалет. Когда я зашла туда, они уже топили его рюкзак в унитазе и ждали от парня ответной реакции, но он никак не реагировал, просто стоял сжав кулаки. Заметив меня, идиоты сразу же начали пошлить на тему того, что я ошиблась дверью и, промахнувшись, попала в мужской туалет, однако закончить свои пошлые шутки им было не суждено. Двоих я моментально поставила на колени прицельными ударами между ног, третьего, скрутив, поволокла к открытой кабинке и, держа его за волосы, опустила головой в унитаз, зная, что что-то похожее в конце прошлого учебного года он проделал с каким-то младшеклассником. Нажав на кнопку смыва, я заставила его напиться и только после этого отпустила, едва не вынудив бедолагу захлебнуться. Когда я обернулась и направилась за следующим козлом отпущения, парни стартовали со своих мест и, несмотря на боль между ног, удрали прежде, чем я успела бы их подвергнуть линчеванию. Когда же я осталась в мужском туалете наедине с тем парнем, Гриром, он сказал мне что-то вроде: “Ты пострашнее моей старшей сестры будешь”. На это замечание я ему ничего не ответила. Мы не общались с ним ни до этого инцидента, ни после, хотя после у нас и было предостаточно возможностей, так как этот случай ни для кого из нас не прошёл стороной. Я подвергла физическому и психологическому насилию сынков богатеньких родителей, так что избежать вызова Грэга с Сигрид на ковёр к директору школы и внеурочных занятий для сложных подростков на сей раз мне не удалось. Те же три придурка, любители похвастаться силой за счёт слабых, хотя и заметно поникли из-за популярности “пивших из унитаза парней”, из-за чего с ними ни одна девчонка после не хотела целоваться, даже несмотря на их прошлую славу среди слабого пола, на внеурочные исправительные занятия не попали – загремели только я и тот младшеклассник. Справедливости в сем было мало: ладно я, признаю, перешагнула границу дозволенного, но как можно было в принципе представить, чтобы этот душка-карлик мог кого-либо поить из унитаза? Однако этот инцидент всё-таки не испортил моих планов с полицейской академией. Просто получила по завершению старшей школы Роара серебряную, а не золотую медаль. Честности ради стоит признаться, что если бы в момент того или любого другого своего заступничества я вдруг узнала, что мой выбор лишит меня золота, я бы не остановилась даже под угрозой лишения всех возможных медалей. Скорее всего я бы даже вступила бы в колоссальный сговор со своим внутренним протестом и в итоге перевыбивала бы все передние зубы всех слабаков, мнящих себя сильными лишь потому, что могут себе позволить обижать слабых, в результате чего я бы неминуемо вылетела из школы пробкой и, как следствие, не стала бы следователем. Это сейчас я понимаю, что насилие не выход, но тогда я была менее мудрой, чем тот карлик, и более безбашенной, чем я есть сейчас.

Скорее всего я с самого начала своей жизни, на неизвестном мне ментальном уровне, не могла переносить несправедливость в виде попыток уничтожения социумом слабых, которые, тем временем, зачастую являются сильнее всех прочих. Кто-то когда-то лишил меня семьи, кто-то когда-то выстрелил в моих безоружных родителей, просто потому, что мог, потому, что он был сильнее со своим пистолетом против их голых рук… Я этого не понимала. Я могла расти в счастливой и любящей семье, у меня могли быть папа, мама и, возможно, даже братья и сёстры. Но у меня решили всё это отобрать, потому что я тогда была слабее решившего… Я решила, что больше никогда не буду слабой. Не во имя того, что у меня есть сейчас, а во имя того, что было. Чтобы отдать дань своей боли. Меня лишили полноценной семьи – я буду сильной, чтобы узнать не только почему, но для чего я осталась одна.

Когда мне было пять, я случайно подслушала ночной разговор Грэга с Сигрид, который, как я осознаю, решил мою дальнейшую судьбу. Они говорили о смерти моих родителей. Сигрид, тихо плача, говорила Грэгу о том, что моих родителей пристрелили прямо посреди больничной палаты, она говорила, что по истечению двух лет дело, за неимением улик, забросили в долгий ящик и что убийцу никогда уже не найдут. До тех пор я не знала, что именно произошло с моими папой и мамой. Я знала, что их больше нет, потому что Сигрид пару раз приводила меня к их общей могиле, но не знала, что их пристрелили. Знала, что произошло что-то страшное, но точно не представляла себе родителей с дырами от пуль в телах.