Карин Слотер - Забытая девушка

• Название: Забытая девушка
• Автор: Карин Слотер
• Жанр: Триллер
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-188968-5

ОТ АВТОРА МЕЖДУНАРОДНЫХ БЕСТСЕЛЛЕРОВ «ХОРОШАЯ ДОЧЬ» И «ОСКОЛКИ ПРОШЛОГО», ЭКРАНИЗИРОВАННЫХ NETFLIX. Маленький городок скрывает большую тайну… Кто убил Эмили Вон? Девушка с секретом… Лонгбилл-Бич, 1982 год. Семнадцатилетняя Эмили Вон готовится к выпускному балу, обещающему стать самым важным событием года. Но у нее есть один секрет. Секрет, который к концу вечера будет стоить ей жизни. Нераскрытое убийство… Сорок лет спустя убийство девушки так и остается загадкой. У полицейских было много подозреваемых, но абсолютно никаких улик. Компания лучших друзей хранит молчание, богатая и влиятельная семья Эмили отгородилась от мира, а жители городка давно забыли о ней. Загадочные смерти продолжаются… Федеральный маршал Андреа Оливер приезжает в Лонгбилл-Бич на свое первое задание: защитить судью, которой стали поступать угрозы. Но на самом деле Андреа намерена раскрыть убийство Эмили. Расследование приводит ее к череде загадочных смертей, слишком подозрительных для такого маленького города. Ясно только одно – убийца все еще на свободе, и это последний шанс его поймать. Андреа должна узнать правду, прежде чем ее тоже заставят замолчать… «Именно поразительный дар Слотер создавать точные образы выделяет ее среди авторов триллеров». – Washington Post «Внимание Слотер к деталям и правда не имеет себе равных». – Гиллиан Флинн, автор международного бестселлера «Исчезнувшая» «Если вам нравятся триллеры, то вам нравится Карин Слотер». – theSkimm «Вся эта история – шедевр жанра, и писательское мастерство Слотер никогда не блистало так ярко, как в этом романе». – BookReporter.com «Ее персонажи, сюжет и подача не имеют себе равных среди авторов триллеров, и если вы еще не читали Слотер, то это – самый подходящий момент». – Майкл Коннелли, автор бестселлера «"Линкольн" для адвоката» «Художественная литература не может быть лучше этой». – Джеффри Дивер, автор бестселлеров New York Times «Одна из самых смелых авторов триллеров, пишущая сегодня». – Тесс Герритсен, автор бестселлеров New York Times «Ожидайте от триллера Карин Слотер… нужного количества сюжетных поворотов, потрясений, сюрпризов а также внутреннего трепета и эмоциональности». – Parade «Ее талант равноценен таланту Эдгара По и Натаниэля Готорна… Образцовый рассказчик, умело и тонко сплетающий слова. Она будет признана одним из величайших талантов XXI века и займет почетное место в мире литературы». – The Huffington Post «Роман Слотер похож на то, как профессиональный спортсмен приходит на игровую площадку, чтобы показать детям, как надо делать. С ее глубокими темами, напряженностью и метафорами у нее есть связь с классикой, которой так часто не хватает в современной литературе». – RT Book Reviews

---

Эмили сопротивлялась. Он делал ей больно. Он делал ей по-настоящему больно.

– Какую лживую хрень ты собираешься рассказать своему отцу? – прошипел он. – Скажи-ка мне.

Что-то хрустнуло в ее запястье. Она чувствовала, что ее кости скрипят, как зубы.

– Что ты собираешься рассказать, Эмили? Ничего? Ты же ничего не собираешься рассказывать?

Ее голова опустилась и поднялась. Она не понимала, что именно – потная рука Дина или что-то внутри нее, какой-то инстинкт самосохранения, – заставило ее согласиться.

Он медленно разжал пальцы.

– Что ты собираешься сказать?

– Н-ничего. Я ничего… я ничего ему не расскажу.

– Вот это правильно. Потому что нечего рассказывать. – Он вытер руку об рубашку и сделал шаг назад. Он взглянул на нее не оценивая, просто прикидывая, во что может обойтись ее распухшее запястье. Он знал, что родителям она не скажет. Они только обвинят ее в том, что она вышла из дома, когда ей было велено скрываться. – Иди домой, пока с тобой не случилось чего-то действительно плохого.

Эмили отошла, чтобы он смог сесть в машину. Двигатель чихнул один раз, потом другой, а потом закашлялся. Зажглось радио, кассетник ожил.

С-У-Б-Б-О-Т…

Эмили баюкала свою распухшую руку, пока лысые шины автомобиля крутились, ища сцепления с дорогой. Дин оставил ее в облачке дыма от сожженной резины. Запах был ужасный, но она осталась на месте, ее босые ноги будто прилипли к горячему асфальту. Левое запястье пульсировало в унисон с сердцем. Правая рука опустилась на живот. Она вспомнила ту частую пульсацию, которую видела на ультразвуке, – в ритме ее собственного быстрого сердцебиения.

Она прикрепила все снимки УЗИ к зеркалу в своей ванной, потому что ей казалось, что так положено. На снимках было видно, как медленно развивается это крошечное пятно в форме фасолины – сначала у него появляются глаза и нос, потом пальцы на руках и ногах.

Наверное, она должна была что-то чувствовать?

Всплеск эмоций? Мгновенную связь? Ощущение чуда и величия?

Но вместо этого она чувствовала ужас. Она чувствовала страх. Она чувствовала всю тяжесть ответственности, а ответственность, в конце концов, заставила ее почувствовать нечто совершенно конкретное: призвание.

Эмили знала, что такое плохой родитель. Каждый день – часто несколько раз в день – она обещала своему ребенку, что самые важные родительские обязанности с ее стороны будут выполнены.

Теперь она произнесла это вслух, как напоминание:

– Я буду защищать тебя. Никто никогда не причинит тебе боль. Ты всегда будешь в безопасности.

Путь до города занял еще полчаса. Ее босые ноги сначала горели, потом ободрались, а потом просто онемели, пока она шла по белому кедровому настилу променада. Атлантика была по ее правую руку, волны ползли по песку, их тянул к себе отлив. Темные витрины магазинов слева отражали солнце, которое медленно ползло над Делавэр-бэй. Она представила, как оно идет над Аннаполисом, потом над городом Вашингтон, потом через Шенандоа, готовясь отправиться дальше на запад, пока Эмили бредет по беговой дорожке настила – настила, по которому ей, вероятно, придется ходить всю оставшуюся жизнь.

В это же время в прошлом году Эмили была на экскурсии по кампусу «Фогги Боттом» в Университете Джорджа Вашингтона. До того, как все так грандиозно сошло с рельсов. До того, как жизнь, какой она ее знала, безвозвратно изменилась. До того, как она потеряла право на надежду, не говоря уже о мечтах.

План был такой: благодаря праву приема по наследованию[1] ее зачисление в Университет Вашингтона – это простая формальность. Студенческие годы она проведет, комфортно устроившись между Белым домом и Центром Кеннеди. Практику она пройдет в Сенате. Она собиралась пойти по стопам отца и изучать политологию. Собиралась пойти по стопам матери и поступить в Гарвардскую школу права, потом пять лет проработать в какой-нибудь престижной юридической фирме, получить должность судьи штата, а в итоге, возможно, и федерального судьи.

Что скажет твоя мать?

– Твоя жизнь кончена! – кричала ее мать, когда стало очевидно, что Эмили беременна. – Теперь тебя никто не будет уважать!

Самое забавное, что, оглядываясь на последние несколько месяцев, она понимала, что ее мать права.

Эмили сошла с променада, срезая участок пути по длинному темному переулку между кондитерской и палаткой с хот-догами, и перешла Бич-драйв. В конце концов она оказалась на Роял Коув Уэй. Мимо проехало несколько машин, и некоторые притормозили, чтобы посмотреть на замызганный пляжный мячик в ярко-бирюзовом выпускном платье. Эмили потерла плечи, ежась от холода. Ей не стоило выходить в таком кричащем наряде. Ей не стоило выбирать что-то без бретелек. Ей стоило перешить его, чтобы подогнать под свое увеличившееся тело.

Но все эти светлые идеи не приходили ей в голову до этого момента, так что ее набухшая грудь вываливалась из лифа, а бедра раскачивались, как маятник часов в публичном доме.

– Эй, горячая штучка! – выкрикнул парень из окна «Мустанга». Его друзья набились на заднее сиденье. Из окна торчала чьи-то нога. Она чувствовала запах пива, травки и пота.

Эмили придерживала рукой свой живот, пока шла по школьному двору. Она думала о ребенке, который рос внутри. Сначала это казалось нереальным. Потом стало ощущаться как обуза. И только недавно она почувствовала, что это человеческое существо.

Ее человеческое существо.

– Эмми?

Она обернулась и удивилась, увидев Блейка, который прятался в тени дерева. В одной руке он держал сигарету. Невероятно, но он нарядился к выпускному. Еще с начальной школы они насмехались над танцами и выпускными, этими «дешевыми зрелищами для плебса», который цепляется за то, что, возможно, будет лучшими вечерами в его жалкой жизни. Только формальный черный смокинг Блейка отличал его от парней в ярко-белом и пастельном, которых она видела в машинах.

Она кашлянула.

– Что ты здесь делаешь?

Он ухмыльнулся.

– Мы решили, что будет весело понаблюдать за плебсом лично.

Она огляделась в поисках Клэя, Нардо и Рики, потому что они всегда ходили стаей.

– Они внутри, – объяснил он. – Кроме Рики. Она опаздывает.

Эмили не знала, что сказать. «Спасибо» было бы неправильно, учитывая ее последний разговор с Блейком, когда он назвал ее тупой сукой.

И она просто пошла дальше, бросив неопределенное:

– Увидимся.

– Эм?

Она не остановилась и не обернулась, потому что, может, он и был прав насчет того, что она сука, но тупой она все-таки не была.

Пульсирующий гул музыки доносился из открытых дверей спортивного зала. Эмили чувствовала, как басы вибрируют в ее зубах, пока шла по двору. Выпускной комитет, очевидно, остановился на теме «Романтика у моря», что было столь же тоскливо, сколь и предсказуемо. Бумажные рыбки всех цветов мелькали среди голубых лент. Среди рыбок не было ни одного копьеносца, в честь которого был назван их город, но кто она такая, чтобы кого-то поправлять? Она даже не их ученица.

– Господи, – сказал Нардо. – А у тебя есть яйца – явиться сюда вот так.

Он стоял в стороне, рядом со входом – именно там, где Эмили ожидала бы его найти. Тот же черный смокинг, что и у Блейка, но со значком «Я застрелил Джона Ф. К.» на лацкане, который должен был продемонстрировать, что он пришел сюда шутки ради. Он предложил Эмили глотнуть из наполовину пустой бутылки оранжевого «Мэд Дог 20/20».

Она покачала головой:

– Я отказалась от этого на время своего великого поста.

Он хохотнул и сунул бутылку обратно в карман пиджака. Эмили заметила, что его швы уже расходятся под весом дешевого пойла. За ухом у Нардо торчала самокрутка. Эмили вспомнила, что ее отец сказал о нем, когда впервые его встретил:

«Этот парень окажется в тюрьме или на Уолл-стрит, но только не в этом порядке».

– Итак, – он достал сигарету из-за уха и стал искать зажигалку, – что привело такую плохую девчонку, как ты, в такое милое место?

Эмили закатила глаза.

– Где Клэй?

– А что, тебе есть что ему сказать? – он приподнял брови, многозначительно глядя на ее живот.

Эмили подождала, пока он прикурит сигарету. Целой рукой она начала водить по своему животу, как ведьма над хрустальным шаром.

– А что, если мне есть что сказать тебе?

– Черт, – сказал он, нервно взглянув через ее плечо. Они начали привлекать внимание. – Это не смешно, Эмили.

Она снова закатила глаза.

– Где Клэй?

– Откуда я, блять, знаю, – он отвернулся, изображая интерес к лимузину, подъехавшему ко входу.

Эмили направилась в спортзал, потому что знала, что Клэй будет где-то у сцены, скорее всего, в окружении красивых стройных девушек. Она почувствовала ногами холод, когда ступила на полированный деревянный пол спортзала. Морская тема поддерживалась и внутри здания. Воздушные шарики бились о потолок; к концу вечера они сдуются и опустятся вниз. Огромные круглые столы были украшены композициями, посвященными морю, из склеенных ракушек и ярко-розовых персиковых цветов.