Алистер Маклин - 10 баллов с острова Наварон

• Название: 10 баллов с острова Наварон
• Автор: Алистер Маклин
• Жанр: Боевик

---

Меллори улыбнулся:

— Неподчинение старшему по званию в боевой обстановке?

— Бросьте придираться! — возмутился Рейнольдс.

— Не «бросьте придираться», а «бросьте придираться, сэр»!

— Бросьте придираться, сэр, — Рейнольдс неожиданно улыбнулся. — Ладно уж, давайте ножницы.

— Видите ли, — пояснил Меллори, — мне меньше всего хочется попасть в лапы фашистов.

— Аминь, — не удержался Миллер.

— Но для того, чтобы добыть необходимую информацию, нам придется действовать в непосредственной близости, а возможно, даже и за линией фронта. Нас могут схватить. На этот случай у нас есть легенда.

— А можно узнать, что это за легенда, сэр? — вежливо поинтересовался Гроувс.

— Разумеется, — с раздражением произнес Меллори. Потом продолжил уже спокойнее:

— Неужели вы не понимаете, что в нашем деле успех определяется одним условием — полным взаимным доверием? Как только у нас возникнут секреты друг от друга нам конец!

В сумраке кабины невозможно было заметить, как сидящие в дальнем углу Андреа и Миллер при этих словах многозначительно переглянулись и обменялись кривыми ухмылками.

Выходя из пилотской кабины, Меллори незаметно тронул Миллера за плечо. Минуты через две после этого Миллер зевнул, потянулся, потом встал и пошел следом за Меллори. Тот ждал его в дальнем конце грузового отсека. В руках у него были два сложенных листка бумаги. Он развернул один из них и показал Миллеру, осветив его карманным фонариком. Миллер внимательно изучил бумагу и вопросительно посмотрел на Меллори.

— Что это такое?

— Пусковой механизм подводной мины. На полторы тысячи фунтов. Запомни наизусть.

Миллер долго рассматривал листок, потом кивнул в сторону другой бумаги в руке Меллори.

— А здесь что?

Меллори развернул бумагу. Это была крупномасштабная карта, в центре которой изображен причудливо изогнутый контур водохранилища, вытянутого сначала с востока на запад, а затем под прямым углом поворачивающего на юг до плотины. Южнее плотины по дну извилистого ущелья текла река.

— Эти бумаги надо показать Андреа, после чего уничтожить.

Меллори оставил Миллера учить уроки в одиночестве и, вернувшись в пилотскую кабину, наклонился над столом штурмана.

— Следуем намеченным курсом? — спросил он Гроувса.

— Так точно, сэр. В данный момент огибаем южную оконечность острова Хвар. Впереди уже виден берег, можете убедиться.

Меллори посмотрел в направлении, указанном Гроувсом, и различил впереди несколько едва заметных огоньков. Но тут ему пришлось схватиться рукой за спинку кресла Гроувса, чтобы не потерять равновесие. Самолет начал резко набирать высоту.

Меллори взглянул на Рейнольдса.

— Поднимаемся, сэр. Впереди высокая горка. Посадочные огни партизан должны показаться через полчаса.

— Через тридцать три минуты, — уточнил Гроувс. — Ровно в час двадцать.

Еще около получаса Меллори провел в пилотской кабине, примостившись на откидном стуле. Андреа вышел и больше не появлялся. Миллер тоже отсутствовал. Гроувс склонился над приборами, Рейнольдс не выпускал из рук штурвал, Саундерс приник к своему передатчику. Все молчали. В час пятнадцать Меллори поднялся, велел Саундерсу упаковывать аппаратуру и вышел из кабины. Он обнаружил Андреа и все-таки жалобно выглядящего Миллера полностью экипированными, уже пристегнувшими парашютные кольца к страховочному шнуру. Андреа отдраил люк и методично бросал обрывки бумаги в зияющую пустоту. Меллори поежился от холода. Андреа ухмыльнулся, жестом подозвал его к себе и кивнул в сторону распахнутого люка.

— Внизу полно снега, — прокричал он. Внизу было действительно много снега. Теперь Меллори стало ясно, почему Дженсен не допускал мысли о посадке самолета в этих местах.

Земля внизу была гористая, крутые склоны чередовались с глубокими ущельями. Долины и подножия гор, поросшие густым сосновым лесом, были покрыты плотным снежным ковром. Меллори отошел в глубь отсека, подальше от двери, и взглянул на часы.

— Час шестнадцать! — ему тоже приходилось кричать.

— У тебя, наверное, часы спешат, — недовольно проорал Миллер. Меллори отрицательно покачал головой. Миллер уныло опустил глаза. Прозвенел звонок, и Меллори направился в кабину, пропустив вышедшего оттуда Саундерса. Когда он вошел, Рейнольдс обернулся, затем показал взглядом вперед. Меллори посмотрел туда и понимающе кивнул.

Три огня, образовав букву "Л", отчетливо виднелись прямо по курсу самолета всего в нескольких милях. Меллори повернулся, тронул Гроувса за плечо и кивнул в сторону выхода. Гроувс вышел. Меллори спросил у Рейнольдса:

— Как подается сигнал готовности к прыжку? Рейнольдс показал на зеленую и красную кнопки.

— Объявите предварительную готовность. Сколько осталось?

— Около тридцати секунд.

Меллори опять посмотрел в иллюминатор. Огни были уже совсем близко. Он повернулся к Рейнольдсу:

— Включите автопилот. Перекройте кран подачи топлива.

— Как же так? У нас достаточно горючего, чтобы...

— Перекройте этот чертов кран! И выходите. Даю пять секунд.

Рейнольдс выполнил приказ. Меллори последний раз взглянул на приближающиеся огни, нажал на зеленую кнопку, поднялся и быстро вышел из кабины. Когда он подошел к открытому люку, в самолете уже никого не осталось. Меллори закрепил кольцо на страховочном шнуре, ухватился руками за края люка и резким движением вытолкнул себя в черноту суровой боснийской ночи.

Сильный неожиданный рывок заставил Меллори посмотреть наверх. Вид раскрывшегося парашюта его успокоил. Он взглянул вниз и увидел еще пять таких же куполов, два из которых раскачивались так же, как и его собственный, упрямо не желая сохранять равновесие. Ему с Андреа и Миллером еще есть чему поучиться, отметил про себя Меллори. Обращаться с парашютом, к примеру.

Меллори посмотрел на восток, пытаясь разглядеть покинутый ими самолет, но тот уже скрылся из виду. Внезапно еще различимый шум двигателей прекратился. Несколько долгих секунд он слышал только свист ветра в ушах. Вслед за этим раздался мощный глухой звук от удара врезавшегося в землю самолета.

Вспышки не было, во всяком случае, он ее не видел. Только взрыв, затем тишина. Впервые за эту ночь на небе появилась луна.

Андреа, грузно приземлившись, не удержался на ногах, прокатился по снегу и попробовал быстро встать. Обнаружив, что руки и ноги целы, отстегнул парашют и инстинктивно — сработала внутренняя система самосохранения — повернулся на 360 . Ничего подозрительного вокруг. Теперь он уже более внимательно осмотрел место приземления.

Им чертовски повезло. Окажись они сотней футов южнее, пришлось бы провести остаток ночи, а может быть, и подождать окончания войны, болтаясь на верхушках высоченных сосен.

Приземлиться на узком клочке земли между лесом и скалистой горной стеной — вот уж действительно удача!

Впрочем, не все так легко отделались. Метрах в пятнадцати от места приземления Андреа стояло одинокое дерево. В его ветвях запутался парашют. Андреа в изумлении поднял глаза и сорвался с места.

Парашютист повис на стропах, зацепившись за мощный сук вековой сосны. Пальцы его рук были судорожно сжаты в кулаки, колени подтянуты, локти прижаты к туловищу в классической позе для приземления. Однако до земли оставалось чуть более полуметра. Глаза его были крепко зажмурены. Очевидно, происходящее не доставляло Миллеру удовольствие.

Андреа подошел и слегка тронул его за плечо. Миллер раскрыл глаза и посмотрел вниз. Затем медленно разогнул колени.

До земли оставалось сантиметров десять. Андреа вытащил нож, полоснул по стропам, и Миллер благополучно завершил свой затянувшийся прыжок. Спокойно одернул куртку и вопросительно посмотрел на Андреа. Андреа также невозмутимо кивнул в сторону поляны. Трое из оставшихся благополучно приземлились, четвертый, Меллори, вот-вот должен был коснуться земли.

Через пару минут, когда все шестеро подходили к догорающему сигнальному костру, послышался крик, и они увидели фигуру бегущего к ним человека. Сначала они машинально схватились за автоматы, но тут же опустили их, поняв, что в этом нет необходимости — бегущий держал автомат в левой руке, дулом вниз, а правой приветственно размахивал над головой. Он был облачен в выцветшие лохмотья, некогда бывшие военной формой незнакомой армии. Длинные волосы до плеч, всклокоченная рыжая борода и косящий правый глаз довершали живописную картину. То, что он их приветствовал, не вызывало сомнений. Бормоча что-то непонятное, он по очереди пожал всем руки и безобразно осклабился, выражая таким образом свою радость.

Вскоре к нему присоединилось еще человек десять. Все бородатые, все в непонятной форме самой разнообразной принадлежности, и все в праздничном настроении. Вдруг, словно по сигналу, они замолкли и почтительно расступились, пропуская появившегося из леса человека, очевидно, их командира. Он был совсем не похож на своих подчиненных. В первую очередь тем, что был гладко выбрит и облачен в форму британского солдата. Кроме того, он не улыбался. По угрюмому выражению его лица трудно было предположить, что он вообще способен улыбаться. Он выделялся среди остальных, помимо прочего, гигантским ростом под два метра и хищным орлиным профилем. На поясе — четыре зловеще изогнутых кинжала. Подобные излишества могли показаться нелепыми и даже смешными, но, глядя на него, почему-то смеяться не хотелось. Он заговорил по-английски немного напыщенно, но правильно строя фразы.