Эд Макбейн - Тот, который колеблется

• Название: Тот, который колеблется
• Автор: Эд Макбейн
• Жанр: Полицейский детектив

---

– И что он сказал?

– Он сказал: «Амелия, ты совсем рехнулась».

– А ты что сказала?

– А я сказала: «Луис, пошел ты к чертям».

– И потом?

– Он с, что если увидит нас вместе, то отрежет тебе эти самые – он все назвал своими именами.

– И что, он сделает это?

– Луис – толстый, довольный жизнью таксист, он и не знает, где их искать, потому что у него самого вряд ли что осталось с тех пор, как в пятьдесят третьем он женился на Мерседес. Слушай, это ничего, что я так говорю?

– Как – «так»?

– Ну, слишком свободно, что ли. Хотя на самом деле я повторяю не все слова, которые говорил мой брат. Как бы там ни было, я снова послала его к черту и ушла.

– А это ничего.

– О чем это ты?

– Что ты выражаешься в таком духе. – Роджер сделал паузу. – Мы никогда дома не употребляем сильных выражений. У нас мать в этом отношении очень строга.

– Ладно, ну их, наших мамаш, правда? – сказала Амелия.

Роджер почувствовал секундное раздражение от этой фразы Амелии, но только кивнул и спросил:

– Что мы будем делать?

– Прогуляемся немного. Я люблю снег. На фоне снега я так выделяюсь!

– Ты и без него ещё как выделяешься, – произнес Роджер.

– Да-а?

– Да.

– Ты умеешь говорить приятные вещи. Ох, предупреждала меня мамочка! Ой, извини, мы же условились не говорить о матерях.

– Куда прогуляемся?

– Куда глаза глядят, какая разница?

Ему не понравилось, как Амелия произнесла это, но он сказал себе: спокойно, не расходись. В конце концов, она предоставляет ему инициативу. Она дает ему понять, что последует за ним, куда бы он ни пошел. Она позволяет ему быть мужчиной, ему, который уже давно мужчина в своей семье! Ему совсем не хочется выходить из себя, как это случилось прошлой ночью, когда он был с Молли. Тогда он начал заводиться, когда Молли стала рассказывать ему о том мужчине из Сакраменто. Потом он сказал себе, что ей не следовало говорить с ним о другом мужчине, лежа в постели с ним, Роджером. Вот что так разозлило его. Но даже когда он пытался убедить себя в этом, в глубине души у него таилась мыслишка, что истинной причиной внезапной вспышки гнева с его стороны был отнюдь не человек из Сакраменто. Он сам не мог до конца понять этого, но каким-то шестым чувством распознал, что разозлился на Молли только потому, что она начала сильно нравиться ему. Вот этого он никак не мог понять.

– По-настоящему у меня был только один мужчина в жизни, – сказала ему Молли прошлой ночью. – Только один до тебя.

Он ничего не сказал ей на это. Они лежали обнаженными на кровати в его комнате. Роджер чувствовал себя обессиленным и довольным. Он лежал и слушал завывания февральского ветра за окном. Ночью ветер всегда кажется сильнее, особенно в чужом городе.

– Я встретила его, когда мне было двадцать лет, прошел как раз год после смерти матери. Ничего, что я говорю с тобой об этом?

– Ничего, – ответил он, потому что в тот момент он и вправду не возражал, его ещё ничто не раздражало, она ему очень нравилась. Он думал о том, как его мать будет посмеиваться над ним из-за того, что он привел в дом ещё одного гадкого утенка, а он ей скажет: «Мам, ты что, она же красивая».

– Это была моя первая работа после окончания курсов. Я ещё не умела ни по-человечески делать свою работу, ни обращаться с ним. Я никогда до этого не гуляла с мальчиками, ребята не приглашали меня на свидания. Мне кажется, меня за всю жизнь целовали пяток раз, не больше, да однажды мальчик коснулся моей груди, когда мы украшали спортзал, готовясь к выпускному балу в школе. А во время бала я даже ни разу не танцевала, потому что меня никто не приглашал. – Молли остановилась. – А того звали Теодор Майклсен. У него был брат, священник из Сан-Диего. Этот мужчина был женат, имел двоих детей – мальчика и девочку, их фотографии стояли у него на рабочем столе. В этой же рамке была и жена, но это была такая рамка, которая открывалась и закрывалась, как книга. Жена была у него в левой половине, а дети – в правой. Ты не против того, что я рассказываю такие вещи?

– Нет, – ответил он.

Он был действительно не против. Он лежал, обняв её одной рукой и глядя в потолок, чувствуя ухом движения её губ и думая о том, какой у неё нежный голос и как ей тепло и спокойно в его объятиях.

– Я не знаю, как это началось, – продолжала Молли. – Думаю, что однажды он просто поцеловал меня. Пожалуй, это был первый случай в моей жизни, когда меня кто-то поцеловал – как мужчина, я имею в виду. И потом все и началось, не знаю как. Не в этот день, а несколькими днями позже. Кажется, это была Пятница, все ушли домой, а мы остались. Мы занимались этим в его кабинете. Слушай, я же знаю, тебе не хочется слушать все это.

– Нет-нет, все нормально, – отреагировал Роджер.

– Мы делали это каждый день, – сказала она. И добавила: – Мне понравилось.

Вот тут на него и накатила злость...

Под ногами у него скрипел снег. Крепко держа его руку, Амелия сказала:

– Мы идем к реке, ты знаешь?

– Нет, не знаю.

– А о чем ты сейчас думал?

– Сейчас думал? – Он замотал головой. – Ни о чем не думал.

– Думал. Точно думал. Только что. Ты был от меня в миллионе миль.

– Думал, что надо ехать домой. – Девушка я, конечно, неотразимая. Ты прогуливаешься со мной, и единственно, о чем способен думать в это время – это о возвращении домой.

– Ты меня не так поняла. Просто мать там совсем одна. Ну, не совсем одна, там младший брат, но это...

– Конечно.

– Я сейчас единственный мужчина в семье.

– Да-да.

– Вот и все. – Роджер обиженно пожал плечами.

– Но пока ты здесь, и пока ты со мной.

– Да, я понимаю. Прости, я не должен был...

– Я хочу сказать5 что я довольно привлекательная девочка. Ах5 какой у меня красивый воротник! А какой обворожительный черный джемпер! – Амелия широко улыбнулась. – Я что хочу тебе сказать... Понимаешь, девушка не затем принаряжается, чтобы парень, который гуляет с ней, думал при этом только о том, как бы поскорее сбежать от неё в свой Галчуотер.

– Кэри, – поправил её Роджер и улыбнулся.

– Я правильно говорю?

– Правильно.

– Так что ты собираешься делать? Имей в виду, на реке сейчас лед, мы можем нечаянно перейти на тот берег.

– Ночью не было никакого льда, – возразил Роджер.

– Что?

– Ничего.

– Ты был здесь ночью?

– Я имел в виду почти – рано утром. Где-то после трех.

– А что ты делал здесь в такое время?

– Я был не именно здесь.

– Но ты только что сказал...

– Я должен был отвезти груз.

– Груз?

– Да, овощи.

– А-а.

– Так что у меня была возможность взглянуть на реку, вот что я хотел сказать.

– И льда не было.

– Не было. Не та была температура, чтоб реке замерзнуть.

– Но вчера к ночи значительно похолодало.

– Да, но река была чистой, безо льда.

– О'кей, – сказала Амелия. – Значит, пойдем на тот берег?

– Нет, не пойдем.

– Так ты говоришь – овощи?

– Да, мне один человек подкинул работенку – отвезти на грузовике партию овощей и сгрузить их.

– А-а. – Амелия понимающе кивнула, а потом спросила: – Как ты думаешь, сколько сейчас на улице?

– Не знаю. Думаю, около двадцати.

– Ты не замерз?

– Немножко.

– У меня ноги замерзли, – сказала Амелия.

– Хочешь, зайдем куда-нибудь. Кофе выпьем или ещё чего-нибудь.

– У тебя же есть номер.

– Да, есть.

– Так пойдем туда.

Некоторое время они шли молча. Река оказалась замерзшей от берега до берега. Мост висел надо льдом, вырастал изо льда и был его серебристым и легким, как кружево, продолжением.

– Амелия, я не хотел бы причинить тебе боль, – тихо промолвил Роджер.

– Причинить боль? Как ты можешь причинить мне боль?

– Я не знаю, – промямлил он и пожал плечами.

– Милый мой, – сказала Амелия. – Я побывала в руках таких спецов...

– Амелия, тут есть... – Роджер в нерешительности замотал головой.

– Да( Что?

– Есть много вещей... – И снова он замотал головой.

– В чем дело, Роджер?

– Надо кое-что сделать.

– Что?

– Есть кое-какие дела.

– Например,?

–  – Ну, как сказать?.. Я хочу быть с тобой...

– Да, и я хочу.

– Хочу снова поцеловать тебя. Хочу с тех самых пор...

– Да-да?

– Но не хочу причинять тебе боль...

– Роджер, как это возможно?

– Да нет, я просто хочу, чтобы ты это знала. Она молча взглянула на него. Потом произнесла:

– Глупый.

С этими словами Амелия порывисто обняла его и быстро поцеловала в губы. Отстранившись от него, она посмотрела ему в глаза и, взяв его за руку, тихо сказала:

– Пойдем.

Глава 12

Вечеринка в номере Роджера началась примерно в половине шестого, когда пришел Фук Шэнехен и привел с собой незнакомого Роджеру человека с третьего этажа. Они с Амелией только вошли и, едва успев снять верхнюю одежду, услышали стук в дверь. Роджер ещё и рта не открыл, чтобы ответить, как дверь распахнулась и вошел Фук, сопровождаемый очень высоким человеком – седеющим шатеном с пышной шевелюрой, в очках, заключенных в массивную оправу. Брови у него, густые и косматые, совсем уже побелели. Они казались Роджеру неестественными, будто специально наклеенными, чтобы изменить внешность. В одной руке Фук держал бутылку бурбона, а в другой – два стакана. Он прямиком прошел к туалетному столику, поставил на него бутылку и стаканы, и только потом повернулся к Роджеру и сказал: