Росс Макдональд - Беда преследует меня

• Название: Беда преследует меня
• Автор: Росс Макдональд
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Шпионский детектив

---

— Пожалуй, вы правы.

— Будет лучше, если вы как следует отдохнете, — заметил он покровительственно, поднимаясь, чтобы уйти. У меня был импульс остановить его, бросить на пол, обшарить его карманы в поисках доказательств. Но я поборол этот порыв.

Глава 10

Находясь в неопределенном состоянии между желанием что-то предпринять и стремлением не выглядеть глупо, я снова сел и продолжил курить в одиночестве, пока напряжение не ослабло и я не почувствовал, что смогу заснуть. После этого попросил проводника застелить мою полку. Он подошел к двери купе и остановился с каменным лицом, хмуро глядя на меня.

— Что-нибудь случилось?

Он подошел ко мне ближе и произнес расстроенным, шипящим голосом:

— Мистер Дрейк, вы обещали никому не говорить о том, что я рассказал вам сегодня.

— Я и не говорил. Но и не обещал, что не буду рассказывать. Я обещал не указывать на источник.

— Это я и имею в виду, сэр. Вы обещали никому не говорить о том, что я знаю о "Черном Израиле". — Он поглядел по сторонам, как будто боялся, что сонм людей из "Черного Израиля" мог собраться возле дверей, чтобы его прикончить.

— Этого я не делал и не сделаю.

— Может быть, вы этого и не сделали, сэр. Но тот человек знает. — Он кивнул на другое купе.

— Кто знает и о чем?

— Мистер Гордон знает, что я вам рассказывал об организации "Черный Израиль".

— Кто такой мистер Гордон?

— Смуглый мужчина в купе "Б".

— Да?

— Да, сэр. Сегодня он меня тоже начал расспрашивать о "Черном Израиле". Я ответил ему, что ничего об этом не знаю. Вам не следовало говорить ему, мистер Дрейк. Мне не нравится его вид.

— Мне тоже. И хочу еще раз заверить вас в том, что ничего ему не говорил и никогда не скажу. Ни ему, ни кому-либо другому.

— Да, сэр, — уныло повторил он; лицо его хранило выражение бесстрастной печали, которую издавна усвоили негры, поверившие белым людям, но обжегшие себе пальцы.

— Не знаю, почему он стал вас расспрашивать, но я к этому не имею никакого отношения. Он не мог и подслушать в тамбуре, потому что я наблюдал за ним...

— Вы наблюдали за ним? Кто же он такой, мистер Дрейк?

— Не знаю. Но постараюсь разузнать. Он мне не нравится не меньше, чем вам.

Проводник начал приводить в порядок мою полку, а я пошел и постучал в дверь купе "Б". На стук ответил смуглый мужчина. На нем была рубашка с короткими рукавами, помятая возле левого плеча, что могло быть результатом соприкосновения с кобурой, скрытой под пиджаком.

— Полагаю, что вы — мистер Гордон?

— Знаю, что вы — мистер Дрейк: Вы пришли, чтобы извиниться?

— Я извинюсь, когда все карты будут открыты. Почему вас интересует организация "Черный Израиль"?

— Я социолог.

— Можете ли вы доказать это?

— Конечно нет. Разве есть в этом необходимость?

— Такая необходимость может возникнуть.

— В таком случае скажу вам, что я не социолог, однако меня занимает психология. В настоящее время меня заинтересовали вы, мистер Дрейк.

— Вы, мистер Гордон, как будто читаете мои мысли. Я очень заинтересовался связанными с вами проблемами.

— Меня удивляет в вас вот что, — произнес он ровным, спокойным голосом, который как нельзя лучше гармонировал с выражением его холодных, спокойных глаз. — Что за странные галлюцинации заставляют вас задавать незнакомым людям личные вопросы и даже угрожать им, не получая должного отпора? — И захлопнул дверь перед моим носом.

Я еле удержался от того, чтобы пнуть ее ногой, хотя раньше не терял в такой степени уважения к законом и условностям цивилизованного мира. Я опять отправился в курительную комнату и выкурил там еще несколько сигарет. Физическое насилие довело мои эмоции до животного состояния, и я просто-таки искал повода, чтобы в физической схватке дать им выход. И все же я сидел и помалкивал, как бы предаваясь игре в шахматы, в которой у меня не было половины фигур, да и сама доска оставалась в потемках. А сражался я с неизвестным противником, который на каждый мой ход отвечал тремя своими.

Мое застывшее воображение отвергало создаваемую движением поезда иллюзию о том, что я постепенно чего-то добиваюсь. Мне надоело монотонное поскрипывание, следование по идиотскому курсу наименьшего сопротивления к заранее определенной точке. Я чувствовал себя загнанным в угол.

Так прошло много времени. Мэри, одетая в халат, заглянула в дверь:

— Вы не собираетесь ложиться спать, Сэм? Уже очень поздно. К тому же мне не нравится, что вы сидите здесь в одиночестве.

— Конечно. Я ложусь спать.

Все полки были застелены, занавески задернуты. Возле моей полки, как увещевание, стояла лесенка.

Я пожелал Мэри доброй ночи и поцеловал ее. Она подалась ко мне всем телом и нежно ответила на мой поцелуй. Не отрывая своих губ от моих, она предложила:

— Сэм, иди ко мне.

Мы лежали вместе и смотрели, как за окном проплывают пейзажи штата Нью-Мексико. Слабый свет луны бросал на землю зеленоватые блики, и окрестности напоминали морское дно. Но так как на моей руке покоилась голова девушки, эта местность приобрела в моем воображении женственные формы, наполнилась таинственной и сексуальной прелестью.

— Путешествие в поезде оказывает на меня странное воздействие, — сказала Мэри. — Мне чудится, что я отрезана от реального мира, изолирована и ни за что не отвечаю. Время, которое я провожу в поезде, представляется мне эпизодом, вырванным из реальной жизни.

— Эта местность кажется мне сказочной страной, — отозвался я. — Выйдешь ли ты за меня замуж, если я попрошу?

— Не надо об этом сейчас, — ответила Мэри сонным голосом. — Опусти штору и спроси меня в потемках, люблю ли я тебя.

Этой ночью мне не снились плохие сны.

В шесть часов утра в моей голове словно прозвонил будильник. Еще не открыв глаза, я почувствовал теплый аромат женского дыхания. Мэри спала. Двигаясь очень осторожно, чтобы ее не потревожить, я собрал свою одежду и встал.

Проход между зелеными занавесками был таким же пустынным, как лесная просека, и так же полон тишины, которая поглотила шорохи и шепот скрытой жизни. Изредка тишину прорезал долгий удушливый храп, как будто в лесу валилось дерево. Я постарался поскорее проскользнуть мимо, но не успел добраться до конца вагона, как зашевелилась и отодвинулась занавеска. Небольшая юркая фигура в полосатой пижаме вылезла оттуда задом, как медвежонок. Я знал, что там полка миссис Тессингер. Взъерошенный, весело поглядывающий мужчина оказался Тедди Трэском.

Он приложил палец к губам и заулыбался. Не говоря ни слова, я последовал за ним в мужскую комнату.

— Пойман с поличным. Ну и дела!

— Спите с кем хотите. Но я думал, что вы обрабатываете Риту.

— Я тоже так думал. Только, ради Бога, не проболтайтесь Рите, что я переспал с ее мамой. Она с ней перестанет разговаривать.

— Это поставило бы меня в такое же неловкое положение, как и Риту.

— Точно. А мне будет вдвойне неловко.

Я наполнил раковину водой и снял обертку с кусочка мыла.

— У меня сложилось впечатление, что вы предпочитаете молоденьких.

— На этот раз не удалось. О Господи, меня фактически изнасиловали. Но, впрочем, думаю, что все получилось правильно. Мне не на что жаловаться.

Бурлившая в металлической раковине вода была чистой и горячей. Я с пониманием реагировал на происшедшее. Довольно низкопробная связь Тедди Трэска с миссис Тессингер показалась мне необычайно смешной. Я испытал одновременно чувства настороженности и облегчения и приготовился к любому развитию событий.

Спустя час или немного больше, во время завтрака, мне представилась возможность расспросить Тедди немного подробнее о его временном коде:

— Вы сказали, что предлагали его армейской сигнальной службе. Как думаете, можно ли его использовать на радио?

— А почему бы и нет, — ответил он, охотно включаясь в обсуждение своего любимого вопроса. — Вы можете выйти в эфир и ничего не передавать, кроме тиканья. Враг может и не знать, что вы что-то передаете по радио. Но если они все же узнают об этом, то услышат одинаковые сигналы через разные промежутки времени. В этом и состоит отличие этого кода от других. Сигналы сами по себе не имеют никакого смысла. Смысл заложен во временных отрезках между сигналами.

— Мы используем такой же принцип в сигнализации свистками. Свисток продолжительностью в шесть секунд означает одно, а в двенадцать секунд — совершенно другое.

— Абсолютно правильно, принцип тот же, — согласился он.

— Скажем, армия решила воспользоваться вашим кодом. Много ли уйдет времени, чтобы передать небольшую информацию? И не будет ли слишком ограничено число слов, которые вы можете использовать?

Он отпил кофе и закурил сигарету.