Грегори Макдональд - Флетч и вдова Бредли

• Название: Флетч и вдова Бредли
• Автор: Грегори Макдональд
• Жанр: Детектив

Грегори Макдональд – американский журналист и писатель. Родился в 1937 году в Новой Англии, работал журнальным редактором, критиком, журналистом. Известность и славу ему принесла серия романов про Ирвина Морриса Флетчера, более известного как Флетч.

Флетч – остроумный и обаятельный журналист, постоянно влипающий во всякие неприятности, но с блеском из них выпутывающийся.

Fletch and the Widow Bradley (1981)

---

Смит бросил короткий взгляд на Кавалье.

– Это первоклассный отель, мистер Армистед.

– А разве не бывает первоклассных преступников?

– Мы стараемся доставлять нашим гостям минимум неудобств. Разумеется, иногда случаются неприятности... – Кавалье пожал плечами. – Но мы не требуем у наших гостей кредитную карточку. Они нам верят. И мы должны им доверять.

– И многие расплачиваются в отелях наличными? – спросил Флетч.

– Многие, – ответил Кавалье, – Во всяком случае, в этом отеле. У нас часто останавливаются старушки, которые не признают кредитных карточек.

– Наличными платят не только старушки, – Смит хохотнул. – В каждом отеле есть такие клиенты. Как мы говорим, приезжают по частным делам.

– Завтрак на одного, – напомнил Флетч. – Означает ли это, что Крэндолл ни с кем не делил номер?

– Отнюдь, – покачал головой Смит. – День-то большой.

– Так какая часть ваших гостей платит наличными?

– Примерно десять процентов, – ответил Кавалье.

– Скорее, пятнадцать, – поправил его Смит.

– Мистер Смит склонен сгущать краски, – улыбнулся Кавалье.

– Значит, этот Джеймс Сейнт Э. Крэндолл ничем не выделялся?

– Как же не выделялся? – засмеялся Смит. – Удрать от человека, который принес ему двадцать пять тысяч долларов. Такое для нас в диковинку.

Кавалье пристально смотрел на Флетча.

– Надеюсь, вы извините меня, мистер Армистед, но непохожи вы на парковщика машин.

– А вы знакомы со многими?

Кавалье покачал головой.

– Близко – нет.

Флетч поднялся, взял со стола бумажник.

– Спасибо за помощь.

– Бумажник вы берете с собой? – спросил Кавалье.

– Почему нет?

– Ну, не знаю, – он посмотрел на Смита. – Правда, не знаю, что и делать. Не сдашь же его в бюро находок. Наверное, надо известить полицию.

– Именно туда я и собираюсь поехать.

– И правильно, – покивал Смит.

– К вам-то я пришел.

– Да, да, пришли, – Кавалье потер пальцем бровь. – И деньги вы нашли. Но не на территории отеля... так?

– Примерно в двадцати кварталах отсюда.

– И этот мужчина убежал... вы уверены, что позвонили в нужный вам номер?

– Нет, не уверен. Все ошибаются, особенно имея дело с телефоном. Но человек, с которым я говорил, не удивился, узнав, что я нашел его бумажник.

И Флетч засунул бумажник в задний карман.

– Даже не знаю, – в голосе Кавалье слышалась нерешительность. – Наверное, мы должны уведомить полицию, – он улыбнулся Флетчу. – Чтобы обезопасить себя, вы понимаете.

– Молодой человек пришел с двадцатью пятью тысячами долларов и ушел с двадцатью пятью тысячами долларов, – пробормотал Смит.

– Я совсем не против того, чтобы вы звонили в полицию, – Флетч посмотрел на Кавалье. – Вы же записали мой имя, фамилию и адрес, – он указал на блокнот.

– Конечно, конечно, мистер Армистед, – закивал Жак Кавалье. – Я все записал.

ГЛАВА 5

– Банка орехового масла, краюха хлеба, бутылка апельсинового сока и ты, – улыбнулся Флетч.

Они лежали животами на песке, голова к голове, рядом друг с другом, еще мокрые после купания. Вдвоем, на огромном пляже.

– Как романтично, – скорчила гримаску Мокси.

– Очень романтично, – согласился Флетч.

– Совсем не романтично, – в лучах опускающегося к горизонту солнца капельки соленой воды на ее руках, спине, ногах блестели, словно бриллианты. – Ореховое масло, хлеб и апельсиновый сок.

– И ты.

– Блеск, что и говорить. Лучше, конечно, тушеной моркови и консервированных бобов, но причем здесь романтика, Флетч, – Мокси приподнялась, смахнула песок с обнаженной груди, легла щекой на руку Флетча, вздохнула. – На нашу долю романтики уже не осталось.

– Откуда у тебя такие мысли?

– Романтика ушла из жизни. Она принадлежит прошлому...

– Я сейчас заплачу.

– ...Ушла вместе с кринолином и реверансами.

– А я – то почитал себя романтиком.

– Естественно. Вытащить меня из дома в половине второго, отмахнуться от свидания, которое мне назначили на два часа в кафе «Мондрайн», примчаться сломя голову на этот Богом забытый пляж, проскочив по пути несколько ресторанов, где нас могли вкусно накормить...

– Ты голодна...

– Бросить в прибой, как собачонку, – Мокси чуть потянулась и чмокнула его в щеку, – использовать на песке, даже без полотенца, не говоря уже об одеяле.

– Мы лежали на боку, так что условия для нас были одинаковые.

– Не очень романтичные, – Мокси дунула ему в нос.

– Романтика – это химера, выдуманная виноделами и кондитерами.

– И еще теми, кто продает нюхательные соли.

Она лизнула его в щеку.

– Что может быть романтичнее орехового масла и апельсинового сока. Полезные продукты, богатые белком и витамином С. И очень калорийные, от них сразу прибавляется энергии.

– Я вижу, Флетч, с энергией у тебя снова все в порядке.

– Конечно, – подтвердил он. – Уже целых пять минут.

Они посмотрели на поднимающиеся за пляжем холмы. Только один дом, да и тот довольно далеко. Окна с тонированными стеклами. Тот, кто мог наблюдать за ними, сам оставался невидимым.

Они сидели на песке, запивая апельсиновым соком хлеб с толстым слоем орехового масла.

– И что потом? – спросила Мокси.

– А потом я взял эти двадцать пять тысяч долларов, – Флетч отпил сока из бумажного стаканчика. – Что еще тебя интересует?

– Вчера вечером, если я не ошибаюсь, ты упивался собственной важностью и гордо вещал о том, что должен вовремя быть в редакции, чтобы не опоздать к началу ночной смены, а потому, если я хочу поехать с тобой на пляж, то должна собрать вещи и подготовиться к отъезду до того, как проснусь...

– Собственной важностью?

– Напоминал распушившего хвост павлина.

– Если ты чем и знаменита, Мокси, то уж не ранними подъемами.

– Я вообще не знаменита. Пока. А спать поздно я научилась в драматической студии.

– Правда?

– Да. Занятия там начинались после полудня.

– Этим артисты отличаются от всех прочих.

– Я не знаю, когда начинается ночная смена в газете, Флетч, но эта красная лягушка, ползущая над океаном – заходящее солнце. А если я не ошибаюсь, от твоей драгоценной редакции нас отделяют семь часов быстрой езды.

– Я теперь другой человек.

– Другой?

– Меня уволили.

– Однако, – на пару секунд она даже перестала жевать. – Тебе же нравилась эта работа.

– За нее еще и платили.

– Ты можешь найти работу в другой газете. Так ведь?

– Я в этом сомневаюсь.

– Что случилось?

– Длинная история. Запутанная.

– А ты расскажи. В самых общих чертах. Если я чегото не пойму сразу, то смогу задать тебе вопрос-другой. Так?

– В общем, мне поручили написать проходную статью о мало кому известной компании, и я, похоже, обманул читателей. Всю информацию я получал от одного парня по фамилии Блейн. Чарлз Блейн. Вице-президент и начальник финансового отдела. Он принес мне ворох служебных записок, направленных ему председателем совета директоров компании, Томом Бредли, и сказал, что я могу ссылаться на них. Что я и сделал.

– Так в чем же твоя ошибка?

– Том Бредли умер два года тому назад.

– Умер?

– Умер.

– Совсем умер?

– Сейчас он мертвее романтики.

– Ты цитировал умершего человека?

– И очень подробно. Мокси хихикнула.

– По-моему, в этом нет ничего плохого.

– Могло, конечно, быть хуже, – Флетч покачал головой. – Я мог процитировать человека, которого вообще не существовало.

– Извини, – Мокси почесала нос.

– За что?

– За мой смех.

– Да нет, ситуация действительно смешная.

– А когда написаны документы, на которые ты ссылался? Не в последнее же время?

– В том-то и дело, что даты свежие. Я привел их в статье.

– Я ничего не понимаю.

– Считай, что нас уже двое.

Мокси посмотрела на заходящее солнце.

– А может, это чья-то злая шутка?

– Очень злая. Кто-то сознательно хотел навредить прессе.

– Кто? Почему?

– Я полагаю, Блейн. Он знал, что делает, подсовывая мне служебные записки от покойного. Может, он чокнутый.

– А потом ты с ним виделся? Пытался связаться?

– Пытался, этим утром. Он ушел с работы. Грипп.

– Нет, – Мокси покачала головой. – Какое-то безумие. Никто на это не пойдет. Особенно ради шутки.

– Это не шутка, – возразил Флетч. – Возможно, ты слышала, что некоторые американские фирмы ведут хорошо продуманную кампанию, цель который – выставить на посмешище газеты и телевидение.

– Где я могла это слышать?

– Кампания эта набирает обороты. Они говорят, что среди журналистов слишком много либералов. Настроенных против бизнеса как такового.

– Это так?

– Возможно. А возвращаясь к моему случаю, отмечу, что два или три года тому назад корпорации «Уэгнолл-Фиппс» как следует досталось от «Ньюс-Трибюн».

– За что?

– Заигрывание с должностными лицами. Они кормили и поили конгрессменов, мэров, более мелких чиновников, получавших жалование от государства, чтобы соответствующие службы покупали лопаты и зубочистки у «Уэгнолл-Фиппс».