Кейси Майклз - Маскарад в лунном свете

• Название: Маскарад в лунном свете
• Автор: Кейси Майклз
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Девятнадцатилетняя красавица, известная своими симпатиями к зрелым мужчинам, собрала вокруг себя круг почитателей — видных аристократов, не подозревающих, что Маргарита готовит их гибель, лелея планы мести.

---

И что будет с ними обоими? Что делать с этой болезненной страстью, разгоравшейся в их сердцах, с этим жгучим влечением, которое невозможно было подавить и которому невозможно было дать волю? С этой уверенностью, что все происходящее между ними легко может погубить их обоих?

Она убежала от него сегодня не из страха быть застигнутой с ним в кустах, а потому, что ее привели в ужас собственные желания. Одного взгляда его смеющихся голубых глаз, одного прикосновения его руки к ее руке, одной улыбки, от которой приподнимались кончики этих его нелепых усов, — словом, любого самого безобидного жеста было достаточно, чтобы она, утратив способность к сопротивлению, упала бы к его ногам в радостном ожидании его ласк, его интимных прикосновений, его сладкой лжи, в которую было так легко поверить. Она не могла доверять ему, но могла любить его.

Может, она уже любила его? Как это узнать? Сумеет ли она распознать любовь, когда та придет к ней?

Подняв голову, Маргарита сквозь слезы посмотрела на портрет отца.

— Ах, папа, как мне тебя не хватает. Я так долго вынашивала свои планы мести, а теперь я ни в чем не уверена. Следовать твоему котенку велениям разума или сердца?

Тяжелые бархатные шторы на окнах были задернуты, закрывая лучам утреннего солнца доступ в небольшую комнату, используемую сэром Ральфом в качестве личного кабинета.

Сэр Ральф поправил одну штору, затем зажег две маленькие свечки, стоявшие на столе, являвшемся едва ли не единственным предметом мебели в комнате, и уселся перед ним лицом к двери. Спустя минуту в дверь постучали и он крикнул: «Входите», — прикоснувшись одновременно к колоде карт таро, лежавшей между свечами, и тут же отдернув руку.

Не годится проявлять беспокойство.

Высокий худой человек в рубашке с потертым воротничком и обтрепанными манжетами вошел в комнату и сел за стол напротив сэра Ральфа. Длинными костлявыми пальцами он взял колоду, улыбнувшись сэру Ральфу.

— Не сегодня, мой друг, — проговорил он глубоким и каким-то скрипучим голосом, кладя карты в карман. — Вы слышите меня, мой друг? Сегодня звезды повелевают мне прибегнуть к древнему искусству хиромантии. Будьте добры, дайте мне обе руки.

— Гадание по руке, Максвелл? — нахмурившись, спросил сэр Ральф, кладя обе руки на стол ладонями вверх, словно не мог ослушаться, что, конечно же, было нелепо — ведь он был хозяином самому себе, а не чьей-то марионеткой.

Он избегал гадания по руке вот уже больше десяти лет, с того дня, когда старая сморщенная старуха, которую он встретил в Италии, показала ему его линию жизни и предупредила, чтобы он не курил сигары и не пил слишком много. Он приучил себя к умеренной жизни, научился управлять своими эмоциями, сдерживать свои желания. Он жил просто, чуть ли не аскетично, не зная взлетов и падений, которые изнашивают человека, укорачивая ему жизнь.

— Вы мне не доверяете, мой друг?

Сэр Ральф поднял голову и посмотрел в угольно-черные глаза Максвелла, смотревшие прямо на него, внутрь него. Предсказатель наводил на него страх, но он чаще бывал прав, чем не прав, на протяжении этих двух последних недель, прошедших с того дня, когда Максвелл подошел к сэру Ральфу на улице и заявил, что «звезды повелели ему найти благородного джентльмена, попавшего в беду, и помочь ему переплыть бурные воды и попасть в безопасную бухту».

Вообще-то, с его стороны было глупостью поверить подобному человеку, но сэр Ральф всю жизнь верил в предсказания и предзнаменования; он не смог бы спокойно спать по ночам, если бы отделался от этого человека, кинув ему монету или выругавшись. Он встретился с Максвеллом позже в тот же день и после этого продолжал встречаться ежедневно, не слишком-то веря, что Максвелл было его настоящее имя, но будучи вполне уверенным в том, что дело свое он знал.

Хервуд продолжал смотреть на Максвелла не в силах отвести глаз.

Максвелл знал о нем вещи, которые мог знать только тот, кто был знаком с ним долгие годы, например то, что он не любит мясо с кровью и то, что он был очень привязан к покойной матери. И многое другое.

Разве не Максвелл предсказал, что один из его близких знакомых станет вскоре жертвой стрелы Купидона и что это к тому же будет абсолютно неподходящая ему пара.

Не он ли описал травму, которую получил Вильям, правда, уже после того, как это случилось, и намекнул на «иностранное» вмешательство в его жизнь?

И не он ли предсказал, что Перри обнаружит какой-то нелепый зашифрованный манускрипт, охарактеризовав при том Тоттона как честолюбивого человека, явно переоценивающего собственную значительность?

А совсем недавно — и это было, пожалуй, самым убедительным доказательством его способностей — Максвелл вытащил карту с изображением повешенного и заговорил об общем стыде, темной тайне, в которую даже он, несмотря на свой многолетний опыт, не смог пока проникнуть. Он заговорил о давнем преступлении, вина за которое была несправедливо возложена на всех.

Повешенный. Именно этот сеанс, эта проклятая карта не только стали доказательством талантов Максвелла, но и высвободили глубоко запрятанное возмущение Хервуда. Это была вина Вильяма. Это всегда была вина Вильяма.

Сэр Ральф быстро заморгал, глубоко вздохнул и вытянул перед собой руки, доказывая тем самым свое доверие.

Максвелл взял левую руку сэра Ральфа и, зажав ее, стал массировать ладонь, затрагивая при этом и каждый палец по очереди.

— Расслабьтесь, мой друг. Ваше напряжение мешает мне сконцентрироваться. А… как я и предполагал. Вы предназначены для великих дел, мой друг. Вот эти холмики здесь и здесь означают успех, богатство и… да, даже власть. Власть особенно. Вы прирожденный лидер, мой друг.

Мой друг. Мой друг. Мой друг. Как успокаивающе. Как приятно. Я чувствую себя покойно сейчас. Я всегда чувствую себя расслабленным, когда Максвелл со мной. Я мог бы слушать эти слова вечно. Мой друг.

— О, да, да, я вас слышу. — Сэр Ральф наклонился вперед и уставился на собственную руку, пытаясь увидеть то, что видел Максвелл. — Продолжайте. Пожалуйста.

Максвелл улыбнулся.

— Я продолжу, мой друг. Теперь вы должны дать мне правую руку. До сих пор я говорил вам о том, что было предназначено вам от рождения. По правой руке я скажу, чего вы добились в действительности.

Сэр Ральф заколебался. Несмотря на сумятицу чувств, им снова овладел старый, но вечно живой страх.

— Я знаю свое прошлое, Максвелл. Меня интересует будущее.

— Ваше прошлое — это ваше будущее, — ответил Максвелл успокаивающим тоном и начал массировать правую руку сэра Ральфа, сначала держа ее ладонью вниз и осторожно потягивая каждый палец, потом повернув ладонью вверх.

Он провел пальцем по линиям на ладони сэра Ральфа и вопросительно посмотрел на него.

— Я сбит с толку, друг мой. Такая алчность. Такая скупость. Я вижу деньги, много денег, идущих вам в руки. Но вы ведете простой образ жизни. У вас только один скромный экипаж. И живете вы в этих нескольких комнатах; спартанская жизнь без всякой роскоши. Почему, друг мой, когда вы так богаты?

Максвелл подобрался слишком близко. Сэр Ральф отдернул руку и, сжав ее в кулак, положил на колено.

— А это вас не касается. Как я распоряжаюсь моими деньгами — мое дело. — Он снова положил руку на стол, удивившись собственной смелости. — Посмотрите еще раз. Посмотрите на мою линию жизни. Скажите, что вы видите.

Максвелл покачал головой.

— Нет, друг мой. Вам не захочется узнать, что я вижу.

— Почему? — сэр Ральф с трудом выдавил из себя этот вопрос.

Он словно перенесся снова в Италию и услышал, как старуха со смехом предсказывает ему его ужасную судьбу. Неужели ничего не изменилось? Неужели при всем том, что он делал, при всех предосторожностях, какие он принимал, его будущее не изменилось хотя бы немного? Он жил просто, экономно, бережливо, копя деньги на старость, до которой, выходит, он не доживет. Неужели он скоро умрет? О Боже, он не хотел умирать. Не сейчас. Никогда.

— Потому что без вашего сотрудничества, мой друг, мои выводы будут неполными. Я могу упустить что-то, имеющее огромное значение. — Максвелл наклонился вперед, его угольно-черные глаза зажглись, казалось, красным огнем, так что сэр Ральф не мог отвести взгляда. — Я хочу помочь вам, мой друг. Мне нужно вам помочь. Доверьтесь мне, мой друг. И скажите, скажите сейчас: для чего вам столько денег?

Мой друг. Мой друг. Во рту у сэра Ральфа пересохло, и сердце забилось в груди, как молот кузнеца по наковальне. Он продолжал смотреть в черные горящие глаза Максвелла. Он чувствовал себя так, словно очутился в другом мире, словно парил над стулом, поднятый невидимыми лучами энергии, исходившей от предсказателя.

Последняя защитная преграда рухнула. Он больше не мог ни в чем отказать этому человеку. Он не хотел ни в чем ему отказывать.

— Это… это звучит глупо, Максвелл, но я копил деньги, жил экономно для того, чтобы прожить дольше, — услышал он собственный голос, сообщающий то, в чем он поклялся никому не признаваться. — Я хочу иметь обеспеченную старость. Я хочу жить… долго. Очень долго.