Барбара Майклз - Порванный шелк

• Название: Порванный шелк
• Автор: Барбара Майклз
• Издательство: Вече, Селена+, Аст
• Жанр: Детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0298-3, 5-88046-080-0

Таинственные события, любовь, сложное развитие взаимоотношений героев, неожиданные повороты сюжета доставят немало приятных минут читателю увлекательного романа известной американской писательницы.

---

Карен неловко пригладила подол своего платья. Оно было из желтого, выцветшего до нежно-кремового оттенка батиста с мелкими брызгами оранжевых цветочков. Глубокая кружевная гофрированная оборка красиво обрамляла шею и гармонировала с кружевными оборками коротких рукавов.

— Я нашла это на чердаке. Должно быть, оно принадлежало кузине Хэтти. Она была полной женщиной, хотя значительно ниже меня.

— Мне показалось, я почувствовала запах нафталина, — Джули внимательно рассматривала свободно ниспадающие складки платья, его край, едва прикрывающий колени Карен.

— В начале тридцатых они носили длинные платья. Так ты говоришь, на чердаке?

Налив себе чистый тоник со льдом, Карен села. Она никогда не увлекалась спиртным и сейчас не собиралась этого делать.

— Не хитри, Джули, у тебя это плохо получается. Я знаю, ты готова умереть, чтобы попасть на чердак тети Рут.

— Я готова прибить кого-нибудь за возможность попасть туда, — сказала Джули холодно. — Найти нужный товар — одна из величайших проблем в антикварном бизнесе сегодня. Все хорошие вещи давно куплены, просто нечем торговать; каждая маленькая старая леди где-нибудь в провинции знает, что весь ее ненужный старый хлам стоит денег.

— Ты уже говорила мне это сотни раз, — сказала Карен, потягивая напиток. — Именно поэтому ты и взяла меня на работу, не так ли? Ты уже положила глаз на чердак тети Рут.

— На ее и на кое-чей еще.

— К примеру, на миссис МакДугал?

— Она тебе почти что бабушка, не так ли?

— Мы с ней не являемся родственниками. Она — мать Пат, а он, в свою очередь, всего лишь муж моей тетушки.

— Но у него нет своих детей. И я уверена, он думает о тебе и о твоей сестре как о своих собственных детях.

Джули пыталась выглядеть сентиментальной, но безуспешно. Ее зеленые глаза смотрели холодно и расчетливо, как у мелочного торгаша. Карен не отвечала. Делая вид, что она не заметила недовольства Карен, Джули продолжала:

— Старая леди — это здешняя легенда. Члены ее семьи были коренными джорджтаунцами, и она вышла замуж за большие деньги. Это замужество считали тогда мезальянсом. Джексон МакДугал относился к категории магнатов-грабителей. Миллионер, который сделал себя сам и у которого не было ни культуры, ни принадлежности к классу. Но его миллионы компенсировали отсутствие манер.

— Миссис МакДугал не вышла бы замуж за деньги, — сказала Карен непреклонно. — Она очень любила своего мужа.

— Я бы его тоже очень любила. Страстно! Она была самой влиятельной женщиной в Вашингтоне в течение сорока лет. И она знала, как распорядиться деньгами Джексона. Ее дом — настоящий музей! Я там была однажды, на благотворительной экскурсии. Сколько ей лет? Сто?

— Около девяноста. Джули, ты не просто сплетница, ты — вампир. Ты, наверное, сидишь и молишься, чтобы люди скорее умирали, чтобы ты могла купить их антиквариат?

— Ну так, дорогуша, они могут взять все это с собой? Не могут, не так ли? Я слышала, что она собирается продать дом, избавиться от большинства своих вещей и уехать в частную лечебницу. Ценные антикварные вещи, безусловно, попадут на аукцион «Кристи» или «Сотби». У меня нет таких денег, чтобы купить коллекцию, подобную этой, даже если бы я сумела туда проникнуть. Но даже тот хлам, что останется, сделает меня богатой. В свое время она была одной из самых модных женщин в городе. Держу пари, у нее был свой модельер платьев и шляпок и аксессуаров...

— Я думала, ты не имеешь дела с модной одеждой, — сказала Карен и добавила язвительно: — Мы бы не отстали так у нас там, на нашем отчаянно скучном среднем западе. Я знаю, что старая одежда сейчас в моде, а точнее, ее коллекционируют. Но я бы ни за что не стала носить подобные вещи...

— Но это как раз то, что ты сейчас делаешь, — сказала Джули, указывая на ее платье. — Выглядит это на тебе очень славно. И наверняка очень удобно, не так ли?

— Да, но...

— А что «но»? Я не занимаюсь специально модой, но буду заниматься, если будут покупать эти вещи. — Джули наклонилась через стол и потрогала кружевную оборку. — Оно в великолепном состоянии. Я бы могла выручить за него... скажем, семьдесят пять.

— Семьдесят пять долларов за это?

— А ты что думала? Может быть, и больше. Это ходовой размер. Большинство старых вещей шили для эдаких Скарлетт О'Хара, с талией в двадцать дюймов. Сколько еще подобных вещей хранится у твоей тетушки?

— Кучи коробок и сумок.

Джули вскочила на ноги, глаза ее блестели алчностью.

— Покажи, покажи!

— Я покажу, но только расстрою тебя. Рут не собирается продавать свои вещи.

— Но ты можешь попросить ее.

Карен попыталась сменить тему разговора:

— Почему бы нам не переместиться в гостиную, как настоящим леди? Я тебе налью еще...

— Я ненавижу гостиную, — сказала Джули.

— Почему? — с любопытством спросила Карен.

— Это чертовски официально. Я даже не могу положить ноги на кофейный столик.

— Да. Конечно, не можешь. Я поклялась, что верну вещи Рут в том же состоянии, как и получила их.

— Не беспокойся. Я слишком уважаю антиквариат, чтобы обращаться с ним неосторожно. Вот почему я предпочитаю сидеть на кухне. — Джули залпом выпила напиток. — Пойдем на чердак.

Карен очень скоро пожалела о своем беспечном предложении. Ее надежда на то, что дружба была одной из причин, по которой Джули хотела продолжить их знакомство, выглядела все более и более безнадежной при виде алчного выражения ее лица.

Один конец длинной комнаты был заставлен мебелью, принадлежавшей по большей части Пату. У него был собственный дом до того, как он женился и переехал жить к Рут. Карен только сейчас поняла, что почти все предметы мебели первоначально принадлежали его матери. Карен вынуждена была буквально оттаскивать Джули от столовых стульев, расшитых вручную.

Белье, одежда, ковры были сложены по одной стене, отдельно от громоздких вещей. Некоторые вещи были сложены в сундуки и картонные коробки, другие висели на вешалках на металлических планках и были упакованы в специальные чехлы; сильный запах нафталина распространился по всей комнате, когда Джули стала открывать их.

— Давай отнесем их вниз, — сказала она, затаив дыхание. — Здесь слишком темно, чтобы как следует все рассмотреть.

— Джули, я тебе говорила...

— Ты сказала, что я могу посмотреть. Ты же знаешь, что белье и одежду нужно время от времени проветривать и чистить. Ты сделаешь одолжение своей тете, правда. Если она когда-нибудь решится их продать...

— Она никогда не продаст их. Ей не нужны деньги.

— Да, но тебе они нужны. Уж я-то знаю твоего дорогого супруга еще по тем временам, когда он преподавал в Джорджтауне; если он сильно не изменился за это время, то ты должна была бороться за каждый пенс.

Выражение лица Карен предупредило Джули, что она зашла слишком далеко.

— В конце концов ты могла бы носить их сама, разве нет? Уверена, Рут не будет возражать.

— Конечно, нет. Она очень щедрая...

— Тогда давай отнесем все вниз и посмотрим, что мы — я имею в виду — ты имеешь. Мы поиграем в переодевания. Давай, это будет забавно.

«Забавно» — не то слово, которое бы выбрала Карен; жадность была единственной причиной всех этих перемещений. Но она нашла одежду неожиданно очаровательной. Благодаря хозяйственности тети Рут и щедрому использованию нафталина платья и пальто находились в отличном состоянии. Карен достаточно шила сама, чтобы оценить прекрасную работу портного и великолепную ткань. Только женщина с полным отсутствием воображения могла не оценить шарм и чрезвычайную женственность ниспадающих фалд на платьях кузины Хэтти.

Интересно, думала Карен, не ностальгия ли по некогда стройной фигуре заставила Хэтти сохранить некоторые платья. Безусловно, шились они для гибкой стройной женщины, которой, судя по содержимому шкафа, Хэтти к сорока годам уже не была. Ее любимые вещи, обернутые в бумагу и пахнущие нафталином, висели отдельно от черно-белых платьев из набивного ситца, каждый стежок которых был сделан вручную. Возможно, думала Карен, они напоминали Хэтти о каких-то событиях ее жизни, счастливых временах или сентиментальных мгновениях. Вечеринки и пикники, катание на лодках по реке с усатыми галантными кавалерами, которые, глядя прямо в глаза, говорили с придыханием о том, какая она хорошенькая в белых кружевах и рюшечках...

Вещи, которые носила Рут, относились к пятидесятым и шестидесятым, и Джули уверяла Карен, что они тоже стоят денег. Отнюдь не чувства, а само слово «деньги» было движущей силой для Джули.

— Какая жалость, что ты не можешь носить вещи тетушкиного размера, — сказала она бестактно, поглаживая синий шерстяной костюм. — Это копия Шанель, и неплохая, кстати. Вот, примерь это платье. Оно выглядит так, как будто принадлежало пожилой леди после того, как та располнела. Натуральный шифон.