Розалин Майлз - Королева

• Название: Королева
• Автор: Розалин Майлз
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 0-330-30-977-3,5-7027-0196-8

Роман написан в форме мемуаров английской королевы Елизаветы Первой, правившей в 1558-1603 гг. Долгая, полная приключений жизнь позади. Королева вспоминает дворцовые интриги и религиозные войны, которые одних ее сподвижников привели к вершинам власти, а других — на эшафот. Она пишет о своем отце, Генрихе VIII, убийце ее матери; о двоюродной сестре Марии Стюарт, павшей жертвой в борьбе за престол; о себе самой — забитой девочке, превратившейся в великую правительницу...

---

Близости?

Духовной или телесной — на что он намекает?

Как ловко он насмехается — оскорбляет, будто и не оскорбляя!

— Лорд Роберт — мой лорд в той же мере, что и все остальные мои лорды — не более чем ближайший друг и брат!

— И моя королева не станет отнимать у Вашего Величества, — проворковал он, глядя притворно-чистыми, словно вода над галькой, глазами, — человека, которого вы называете братом и ближайшим другом. Она добивается лишь того, что причитается ей по праву.

Ах эти скользкие шотландцы! Мой лорд — вот что ей причитается!

— Так она отвергает лорда Роберта?

Мелвилл вкрадчиво улыбнулся:

— Отнюдь, мадам. Как сестра вашей милости и ближайшая наследница, моя королева не хотела бы огорчать вас своим браком! Но что один мужчина для прекрасной королевы, которую должны осаждать тысячи?

Зеркало, зеркало на стене…

Я не устояла перед искушением.

— Насколько красива ваша королева? Как я?

Он деликатно кашлянул в ладошку.

— Она… — помолчал он, — прекраснейшая королева Шотландии, как вы — прекраснейшая королева Англии.

Хмм.

— Она так же бела лицом?

— Чуть смуглее, мадам, но все равно очень привлекательна.

— Но кто из нас красивее?

Сэр Джеймс привычным жестом отбросил со лба серебристую прядь.

— Сам Парис, — легко отвечал он, — вынесший знаменитый суд трем богиням, встреть он вас и мою хозяйку, не знал бы, какой из королев вручить золотое яблоко.

Хмм!

— Какого она роста? Выше меня?

— О да, мадам.

Наконец-то я заставила его признать за ней недостаток!

— Значит, она чересчур рослая — ведь я не слишком высока и не слишком низка!

— Тем легче вам подобрать мужа себе по росту.

Я покачала головой:

— Я не чувствую склонности к супружеству.

Будь моя воля, я бы осталась как есть — королевой-девственницей. Но если ваша королева, которая могла бы стать моей любезной наследницей, вздумает угрожать мне мужем-иноземцем, придется и мне подумать о браке!

Он рассмеялся неожиданно звучным, сочным смехом:

— О нет, мадам, что бы ни делала моя королева, вы о замужестве не помышляете! Вы слишком горды, чтобы покоряться; вы считаете, что в браке станете всего лишь английской королевой, тогда как сейчас вы и королева и король!

Я сверкнула глазами. Он поспешил загладить впечатление:

— Но не тревожьтесь, миледи, моя королева и не думает вам угрожать! Она понимает, чем будет вам обязана, когда вы назовете ее своей наследницей!

Что ж, в этом было свое утешение. Сэр Джеймс обещал, что Мария не выйдет замуж, без моего согласия, если я открыто признаю ее наследницей английского престола. Неплохо — если истинным наследником станет сын Робина! Мы с Марией, почитай, ровесницы. Наверняка я ее переживу, и речь идет о следующем поколении.

Но чтобы она вышла за дона Карлоса, чтобы сын испанца метил на английский престол — нет, это немыслимо! А если она пойдет за Робина…

Поначалу у него глаза полезли на лоб.

— Мадам, вы шутите! — ошарашенно заявил он.

Я взяла его за руку, принялась разглядывать длинные, бледные в зимнем свете пальцы.

— Вы говорите, будто любите меня, а сами отказываете мне в таком пустяке?

Он сглотнул.

— Пустяке? Мадам…

— Робин… — Я приложила палец к его губам. — Я не могу позволить, чтобы королева Шотландская вышла за врага Англии.

Но отдать ей моего лучшего друга? Я отвернулась.

Он расхохотался:

— Я вас раскусил! Моя мудрая госпожа все рассчитала! Покуда мы уютно сидим в Уайтхолле, греемся у огня и смотрим на снег за окном, вы бросаете меня под ноги этой охотнице за мужьями, чтобы отсрочить ее брак с кем-то другим и заставить ее, словно собачонку, бежать за вами в надежде заполучить ваше официальное признание, сделаться вашей признанной наследницей! — Он перевернул мою руку ладонью вверх, поднес к губам. — Поздравляю вас, миледи!

— Все совсем не так! — выговорила я.

— Ну разумеется, не так! — Он улыбнулся во весь рот, словно щука, завидевшая пескаря. — Вы предлагаете меня и таким образом распугиваете других искателей; король, скажем. Испанский поостережется переходить дорогу английской королеве, которой вздумалось посадить на престол своего бесценного фаворита!

Его рука в моей была тепла. Я играла его длинными пальцами, сгибала их, разгибала, гладила каждый в отдельности.

— Вы так полагаете? Значит, вы видите, что я думаю, забочусь о вас.

— О, миледи… — Он погрустнел, стиснул мою руку, прижал к губам. — Поверьте, ваши намерения мне ясны. Вы испытываете мою любовь, словно в тисках — заворачиваете винт, пока не выдавите все чувство до капли. Скажи я «нет» — вы объявите меня недостойным рыцарем, отказавшим даме в ее просьбе, когда ему надлежит быть — как там девиз вашего батюшки? — «COEUR LOYAL» — верным до смерти, пусть это будет смерть моего сердца.. Ответь я радостным согласием: «Да, мадам, сделайте меня королем Шотландским» — где тогда будет моя любовь, мое постоянство? Да я покрою себя вечным позором!

Теперь настал мой черед смеяться. Гладя его лицо, я пыталась вызвать на нем улыбку.

— Вы проникли в мои намерения глубже, чем они простираются! Я всего лишь хотела поделиться вашим приятным обществом с моей шотландской сестрой!

Он пристально взглянул мне в глаза.

— Предупреждаю, мадам: я напишу шотландской королеве, что вы используете меня в качестве подсадной утки, — не думайте, будто любовь к вам превратила меня в ручную змею!

Он во мне сомневается? Сейчас я уломаю его поцелуями, начну с ногтя на мизинце. Внезапно он схватил меня за руки — он то мял их грубо, то нежно целовал, ласкал ладонь, локоть, плечо…

Во мне закипала страсть.

— Это лишь показывает, каким хорошим мужем вы будете для любой женщины, — простонала я, вырываясь.

«Тогда почему не вам, госпожа?» — явственно спрашивали его глаза. Однако вслух он сказал:

— Это новая пытка? Испытание моей верности? Игра?

Я отвернулась. Я не ответила, потому что не знала.

Отказаться от своего замысла? Пока я думала о своем плане — и о Робине, и о Марии, двух противоположных полюсах моей вселенной, — сэр Джеймс Мелвилл и мой Рандольф беспрестанно разъезжали между двумя столицами. К Мелвиллу присоединился другой любимый Мариин посол — Мэтленд Летингтон, с моей стороны в игру вступил Сесил, с ее — граф Морей, побочный единокровный брат Марии и доверенный приближенный.

Ибо Шотландии с Англией предстояло уладить не один этот вопрос. В постоянных приграничных стычках шотландцы сумели прибрать к рукам земли многих наших северных графов. Теперь, когда шотландские лэрды замирились со своей королевой и она отослала французов в Париж — пусть там воюют между собой, — пришла пора поговорить о возврате захваченного.

А чтобы сделать Марию сговорчивей в вопросах брака, не мешало нажать на нее с другой стороны. Я послала в Эдинбург графа Леннокса (он потерял земли по обе стороны границы) — требовать их возвращения.

Не успел он уехать, а меня уже затрясло.

Я послала за Сесилом и выложила ему свои сомнения:

— Леннокс ненадежен! Он одной ногой в Англии, другой — в Шотландии; Бог весть куда ему вздумается прыгнуть.

Сесилу самому тогда было тяжко: долгожданный ребенок, о котором он молился восемнадцать лет супружества, его первенец Роберт появился на свет горбуном, жалким скрюченным карликом, и вообще, похоже, был не жилец. Мой секретарь кисло улыбнулся:

— Простите, мадам, но его жена, графиня, еще ненадежнее.

Мне пришлось простить, хотя он дурно отозвался о моей кровной родственнице. Леди Маргарита была моим недругом со времен Марии.

Тогда я ненавидела ее, а как папистка она ничуть не подобрела с моим восшествием на престол. Она страдала тем же недугом, что и кузина Екатерина Грей, — примесью тюдоровской крови, достаточной, чтобы вообразить о себе невесть что, но недостаточной, чтобы трезво смотреть на вещи. Дочь старшей сестры моего отца, вышедшей замуж за шотландца, и, следовательно, чужеземка, рожденная вне Англии, католичка — женщина! — она была еще моим отцом решительно исключена из списка наследников. Его сквернейшество Папа Римский и тот с большим основанием мечтал бы об английском престоле!

Но мадам Маргарита владела этим бесценным сокровищем, живым и здоровым сыном, этим святым Граалем, мальчиком с кровью Тюдоров в жилах, пусть жидкой, пусть разбавленной, но все же Тюдоров, а с отцовской стороны — прямым потомком шотландского короля Якова II.

Она всегда похвалялась своим сыном, кричала: «Его зовут Генрих!» — еще до того, как он испустил свой первый крик, в родовых судорогах.

— А сейчас, — мрачно сказал Сесил, — мне доносят, что она думает женить своего сына на вдовствующей королеве Марии — и сделать его королем.

— Что?! Нет, нет, это чепуха! Он еще мальчишка, у него молоко на губах не обсохло! — Я вспомнила двор при Марии и его — ребенком рядом со своей несносной мамашей. Ведь это было совсем недавно!