Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 1

• Название: Возвращение в Эдем. Книга 1
• Автор: Розалин Майлз
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-88196-087-4

Стефани Харпер, героиня увлекательного романа австралийской писательницы Розалин Майлз «Возвращение в Эдем», с детства мечтавшая о прекрасном принце, наконец встречает его. Самая богатая женщина Австралии, наследница нефтяного магната, мать двоих детей, выходит замуж за знаменитого теннисиста, молодого красавца Грега Марсдена. Медовый месяц заканчивается для Стефани трагически — горячо любимый муж во время охоты сталкивает ее в реку, кишащую крокодилами.

Чудом оставшись в живых, Стефани возрождается к новой жизни. Тара Уэллс — ее новое имя.

---

— Да она сейчас самостоятельно не сможет шевельнуть ни рукой, ни ногой, это уж точно, — потихоньку поделился Ридер со своим сыном Мальком. — Так что чем скорее он ее уберет отсюда, тем лучше.

Весь этот долгий день катера на подводных крыльях без устали сновали взад и вперед, постепенно увеличивая район поиска, но так ничего и не находя. Устав в конце концов сидеть в лагере, Ридер поручил своему сыну координировать работу спасателей, а сам отправился вместе с одной из групп, вновь вышедшей на поиск после короткой передышки. Час за часом они упорно продвигались все дальше, осматривая каждую ямку между корнями деревьев, зондируя глубокие водоемы длинными шестами, переходя отмели вброд и переворачивая каждый сучок и каждый листок. Никаких следов. Уверенность Ридера таяла с каждой минутой, приближавшей закат. Когда же второй по счету красочный закат после того злополучного, который отправилась фотографировать Стефани, сменила ночь, оптимизм Ридера окончательно улетучился. Вернувшись в лагерь, он столкнулся с Грегом, возвращавшимся вместе с другой группой поиска. Никто из спасателей даже не пытался спрашивать других о результатах поиска. Про себя каждый из них оставил всякую надежду на успех.

— Значит, все, конец? — спросил Малек, которому Ридер излил душу.

— По крайней мере, это конец для той бедняги, — мрачно сказал Ридер. — Но это еще не конец. Просто теперь будут искать не женщину, а то, что от нее осталось, вполне возможно — одни кости.

Предрассветный туман низко висел над рекой и окутывал деревья. Слышен был странный хриплый плач одинокой птицы. Какая-то фигура, наполовину скрытая клубящимся туманом, пробиралась по болотистому мелководью на плоскодонке, отталкиваясь от дна длинным шестом. Дейв Уэллс, старатель и отшельник, уже много лет жил здесь в полном одиночестве. Приезжие искатели приключений его не беспокоили. Он просто затаивался до тех пор, пока они не уезжали восвояси. Сейчас он, как обычно, бросив рыболовные снасти и охотничье снаряжение на дно лодки, искал возможность пополнить съестные припасы.

Внезапно его привлекло красное пятно среди бурой грязи на дальнем берегу. Изменив курс, чтобы посмотреть, что там такое, он услышал впереди себя тяжелый всплеск и заметил, что в воду бросился крупный крокодил, внимание которого, судя по всему, привлек тот же самый предмет. Подобравшись поближе, Дейв увидел холмик, покрытый темным речным илом, на котором местами были видны алые потеки, а рядом с ним — к своему ужасу — нечто, похожее на человеческую руку. Примерно с такой же скоростью сюда подплывал и крокодил. Удвоив свои усилия, старик вплотную приблизился к неподвижному предмету, в котором лишь с трудом можно было узнать человеческое тело, точнее — тело женщины. Она лежала ничком, уткнувшись лицом в ил, вытянув вперед руку и вцепившись пальцами в грязь: очевидно, так она выбиралась из болота, прежде чем потеряла сознание.

Дейв собрал все свои силы, чтобы высвободить ее из цепких объятий жидкой грязи, и неимоверным усилием своих жилистых мускулов рывком поднял безжизненное тело на руки.

— Обойдешься нынче без завтрака! — крикнул он крокодилу, который уже выбрался на берег крошечной бухточки и со зловещим видом заковылял в их сторону. Тяжело дыша, Дейв опустил женщину в лодку, запрыгнул в нее сам и оттолкнул ее от берега.

— Не волнуйся, милая, — обратился он к неподвижному телу. — Старый Дейв знает, что к чему. Все будет в порядке.

— Ну вот, поехали… Едем, едем… — И так Дейв продолжал добродушно беседовать со своей находкой, не зная, жива она или нет, всю дорогу, пока не добрался до своей хижины, запрятанной далеко в потаенном уголке этого безлюдного края. Лишь после того, как он с трудом внес ее в дом, осторожно срезал с нее остатки лохмотьев, все еще прилипавших к ее телу, тщательно обмыл и укрыл теплыми одеялами, у него появилась надежда, что она, может быть, и выживет.

Когда день был уже в полном разгаре и поднявшееся солнце согрело хижину, тело женщины потеплело, и он нащупал у нее на запястье чуть заметный пульс. Дейв сдвинул свою видавшую виды старую шляпу на затылок, Она жива. Вот и отлично.

Пройдя на другой конец хижины, он взял фонарь-»молнию», зажег его и подвесил к потолку прямо над кроватью, где лежала женщина. В его золотистом свете он нашел старую жестянку, открыл ее и достал оттуда отрезок кетгута и большую иглу. Он постоял мгновение, глядя на нее своими пронзительно синими глазами, полными необычайной жалости. Затем приступил к работе. Лучше уж сделать это сейчас, пока она все еще без сознания. Он наклонился над ней и с величайшей осторожностью начал сшивать клочья рваной кожи.

— А-а-а! — она вздрогнула, застонала и вцепилась рукой ему в плечо. Дейв как ни в чем не бывало продолжал свое дело.

— Держись, милая, держись, — бормотал он. — Старый Дейв приведет тебя в порядок. Только потерпи немного.

Наконец он завершил свою работу. Привстав, он устало потер глаза. Затем, зачерпнув из банки, стоявшей возле кровати, густую желтую пасту, он осторожно нанес ее толстым слоем на раны. Женщина снова вернулась в бессознательное состояние задолго до того, как он закончил ее шить. Подождав, когда паста подсохнет, он снова по-матерински нежно укрыл ее и долго еще сидел возле, прежде чем самому заснуть.

Стефани не знала, сколько времени она провела между жизнью и смертью, то приходя в сознание, то снова его теряя от нестерпимой боли. Постепенно она стала различать жилистые руки, одна из которых поддерживала ее голову, а другая подносила питье; доброе лицо, время от времени возникавшее в поле ее зрения; и ощущение спокойствия от присутствия человека, не отходившего от нее ни днем, ни ночью. Когда ее глаза привыкли к окружающей обстановке, она увидела забитое всякой всячиной убогое жилище с низким потолком и сидевшего рядом с ней человека, в глазах которого светилось сострадание.

— Как твои дела, милая? — тихо спросил он. — Как я рад, что ты приходишь в себя. Я уж и не знал, выживешь ли ты. Меня зовут Дейв Уэллс. Этого с тебя пока вполне достаточно. Хлебни вот этого и отдыхай дальше.

С течением дней он начал ей урывками рассказывать о том, что произошло, но она почти ничего из его рассказов толком не могла понять из-за того, что в ее памяти зияли огромные дыры, и она не знала, кто она такая.

— Уж больше недели, как я вытащил тебя из воды. Просто чудо какое-то, это уж точно. У этих больших старых крокодилов привычка такая — прятать добычу на время, перед тем, как сожрать ее, и если бы я не утащил тебя из его кладовки, тебя бы сейчас тут не было… У тебя челюсть сломана, так что не пытайся говорить. А ежели что сломано, не шевели, оно и срастется — это я усвоил еще в опаловых копях в Кубер Педи много лет назад… Ну а теперь еще попей, за старого Дейва, ну-ка, давай…

Постепенно силы начали возвращаться к ней, хотя сознание ее восстановилось далеко не полностью. И вот однажды она почувствовала в себе достаточно сил для того, чтобы попытаться ощупать себя, и обнаружила, что на ней была мужская одежда — рубашка и штаны.

— Это моя одежда, — объяснил ей Дейв. — От твоей ничего не осталось, — кроме лохмотьев. Я их сохранил, чтобы тебе было легче вспоминать, кто ты. — Но вид пропитанных давно уже высохшей грязью и кровью обрывков ткани ни о чем ей не говорил.

— А ты не хочешь попробовать пройтись?

Она теперь постоянно чувствовала боль. Постепенно, опираясь на загорелую сильную руку Дейва, она снова научилась ходить. Ночью, лежа в постели, она проводила пальцами по зарубцевавшимся ранам на одной стороне лица и шеи, по уродливым шрамам на плече и груди и по грубым рубцам на бедре. Дейв же ее все время подбадривал.

— Ты хорошо заживаешь, милая, — говорил он ей. — Уже все зарубцевалось. Помог тот состав, что я получил от своего приятеля-аборигена. Хорошая штука. Они его делают из цветов и глины. Слегка подванивает, но всегда помогает. У тебя ведь никакого заражения нет, ясно?

Однажды Дейв подошел к ее постели с непривычно озорным и самодовольным видом.

— Собираюсь нынче в город, — сообщил он, — или хотя бы в эту деревню, что на дороге туда. Соображу тебе кое-какую одежонку. Ты уже вот-вот как следует встанешь на ноги. Чем скорее мы приведем тебя в порядок, тем скорее ты сможешь связаться с родными и близкими. Не беспокойся, меня не будет несколько часов. Вернусь до темноты.

После ухода Дейва она долго лежала, прокручивая в голове одни и те же мысли. Родные? Близкие? Почему от этих слов ее бросало в дрожь и начинало казаться, что здесь — единственное место, где она может чувствовать себя в безопасности? Как она сюда попала? И кто она? «Я ведь даже не знаю, как я выгляжу», — подумала она с немым отчаянием. В хижине у Дейва не было ничего похожего на зеркало. «Кто я?» — стучало у нее в голове.

Наконец, устав от этих навязчивых мыслей, она решила подняться. Скоро вернется Дейв. Сейчас она сходит с чайником набрать воды из бочки, как обычно это делает он, и вскипятит воды, чтобы приготовить чай к его возвращению. С трудом передвигаясь, она взяла чайник и медленно подошла к двери. Она постояла на пороге, и ее раненая душа немного ожила при виде чудесного дня. Высоко в безоблачном небе сияло солнце, на деревьях пели птицы, и убогая нора Дейва казалась настоящим раем. Позволив первым слабым росткам надежды распуститься в своем сердце, Стефани вышла наружу и подошла к бочке с водой, стоявшей около угла хижины под грубым подобием водосточной трубы. Наклонившись над бочкой, она погрузила в нее чайник, потревожив гладкую поверхность воды.