Карл Май - Верная Рука

• Название: Верная Рука
• Автор: Карл Май
• Жанр: Приключения про индейцев

---

Когда мы покинули песчаную бухту и вновь повернули на запад, мне вдруг показалось, что далеко на юге, у горизонта, происходит какое-то движение. Направив туда свою трубу, я понял, что не ошибся — это были всадники. Сосчитать их было пока что невозможно, но скоро я увидел, что их всего восемь и при них четыре вьючные лошади или, возможно, мула. Они двигались на северо-восток» и должны были, следовательно, пройти по внутренней кромке кактусовых зарослей, внешний фронт которого сторожили наши апачи. А что, если они заметят команчей и помогут им выбраться из кактусов? Конечно, это было маловероятно, но мне слишком часто приходилось быть свидетелем того, как какая-нибудь ничтожная причина превращала, казалось бы, еще минуту назад совершенно невероятное в свершившийся факт. И значит, надо было сделать так, чтобы заставить их изменить направление и переместиться на другую сторону кромки кактусовых зарослей.

Как я заметил, из восьми всадников четверо были индейцы. К какому племени они принадлежали? Это следовало выяснить прежде, чем решать, что делать дальше. Мы двигались к югу, пока не оказались у них на пути, и стали ждать. Они нас также заметили и, остановившись на некоторое время, чтобы посовещаться, снова двинулись по направлению к нам.

Лишь двое из них обратили на себя мое внимание -один был белый, другой — индеец. В волосах у индейца красовались орлиные перья, следовательно, это был вождь. Белый был чрезвычайно худ и высок ростом, лет примерно пятидесяти-шестидесяти. Его одежда являла собой совершенно фантастическое смешение различных атрибутов военной формы и обычного гражданского платья, в довершение ко всему на боку у него непонятно зачем болталась сабля. Когда они подъехали настолько близко, что мы смогли разглядеть их лица, то я увидел, что этот белый не внушает к себе особого доверия.

Они остановились на некотором удалении от нас, белый сделал небрежный, можно сказать, даже презрительный жест рукой и, прикоснувшись ею к полям своей шляпы, сказал:

— Привет, мальчики! Что это вы тут болтаетесь посреди пустыни?

— Да вот выехали немножко прогуляться, — ответил я.

— Прогуляться? Хорошенькое удовольствие! Если бы мне не нужно было позарез пересечь Льяно, я ни за что бы сюда не сунулся. А кто вы такие, собственно говоря?

— Мы-то? Вы правильно нас назвали, мы — мальчики.

— Ладно, пошутили и хватит!

— Нет, отчего же, нам очень нравится быть мальчиками.

— Ну хватит морочить мне голову! У меня нет времени на такую ерунду. Когда встречаешь кого-нибудь в Льяно, то надо знать, с кем имеешь дело.

— Это верно.

— Прекрасно. Вы попались мне на дороге, и значит… ну?

— Нам вы также попались на дороге, значит… ну?

— Послушайте, вы, похоже, довольно странный малый! Я вообще-то не очень привык спускать кому попало такие шуточки, но на этот раз, так уж и быть, сделаю исключение. Надеюсь, вы видите, что я офицер?

— Возможно.

— Вы когда-нибудь слышали о знаменитом Дугласе, я говорю о генерале Дугласе?

— Нет.

— Что? Нет?

— Нет.

— Так значит, вы абсолютно незнакомы с военной историей Соединенных Штатов.

— И это тоже возможно.

— Генерал Дуглас — это я!

И он принял позу, в которой никак нельзя было представить настоящего генерала.

— Отлично! Я рад, сэр!

— Я сражался при Булл-Ран! [Автор упоминает о важнейших сражениях гражданской войны: 1861-1865 гг. в США. В сражениях при Булл-Ран (они называются также битвами при Манассасе) 21 июля 1861 года и 29-30 августа 1862 года победили южане; при Геттисберге (1 марта 1863 года) произошло кровопролитное сражение с большими потерями с обеих

сторон, в результате которого южане отступили со своих позиций; при Чаттанунге — имеется в виду Форт-Гаттерас — укрепление южан на островке близ побережья Северной Каролины; во время гражданской войны значительных военных столкновений там не было. Еще одно упомянутое сражение связано с именем известного борца за свободу негров Джона Брауна (1800-1829): 16 октября 1859 года его насчитывавший всего 16 человек отряд захватил правительственный арсенал в Харпере-Фарри, но был окружен и почти полностью истреблен правительственными войсками.]

— Это делает вам честь.

— При Геттисбурге, Харпер-Ферри, Чаттануге и еще в двадцати местах. И всегда был победителем. Вы мне верите?

При этих словах он ударил рукой по сабле так, что она зазвенела.

— Почему бы нет? — ответил я.

— Well! Ничего иного я вам и не рекомендую! Сейчас я пересекаю Льяно. Эти белые — мои слуги, а индейцы — проводники. Их предводителя зовут Мба. Он — вождь шикасавов 50.

Один палец этого вождя имел в моих глазах больше цены, чем весь так называемый генерал целиком. Я спросил его:

— Не выкопали ли случайно шикасавы топор войны против какого-либо племени?

— Нет, — ответил он.

— Ни против команчей, ни против апачей?

— Нет.

— Значит, Мба, вождь дружественного племени, будет сейчас сильно удивлен. Выше, с той стороны кактусов, находится Виннету, вождь апачей, который, окружив со своими воинами Вупа-Умуги и его людей, хочет вынудить их сдаться. Ты хочешь посмотреть на это?

— Я еду туда! — ответил он, сверкнув глазами.

— Виннету? — переспросил Генерал. — Я должен на него посмотреть. Естественно, мы туда поедем! А кто вы будете, сэр?

— Я из партии Виннету, и зовут меня Олд Шеттерхэнд.

Выкатив удивленные глаза, он посмотрел на меня совсем иначе, чем до этого, и сказал:

— Много о вас слышал, сэр. Рад с вами познакомиться. Вот вам моя рука, рука боевого генерала!

Я дал ему свою, очень довольный тем, что они добровольно поехали с нами. В дороге Мба молчал, но я читал по его лицу, что встречу с нами он считает за честь. Дуглас же говорил за двоих. Он хотел знать все мыслимые и немыслимые подробности столкновения апачей с команчами, и я предоставил ему ровно столько информации, сколько счел необходимым, потому что вид у него был плутоватый. Когда среди прочих героев своей истории я упомянул Олд Шурхэнда, он пришел в явное замешательство, определенно их что-то связывало. Я решил не спускать с него глаз.

Когда мы подъехали к нашим апачам, они были немало удивлены тем, что мы привели с собой целое общество, найденное к тому же посреди пустыни, но еще больше тем, что эти люди решились предпринять такую поездку, хотя их вьючные лошади и были нагружены изрядным запасом воды. Я назвал имена. Виннету дружески приветствовал Мба, с Генералом же поздоровался довольно сухо. Олд Шурхэнд посмотрел на последнего с большим изумлением; его удивила внешность этого человека, однако, похоже, он все же не был с ним знаком. Напротив, в глазах мнимого генерала, когда он посмотрел на Олд Шурхэнда, застыл почти панический страх, и он успокоился не раньше, чем понял, что тот обходится с ним как с совершенно незнакомым человеком. Это еще больше укрепило меня в мысли, что с этим типом надо держать ухо востро. Оказавшись вне его поля зрения, я сразу же задал Олд Шурхэнду вопрос:

— Вам знаком этот самозваный генерал, сэр?

— Нет, — ответил он.

— И вы никогда с ним раньше не встречались?

— Нет. Я вижу его первый раз.

— Поройтесь-ка хорошенько в памяти, может, все-таки что-то, связанное с ним, припомните?

— У меня нет необходимости это делать, дело обстоит именно таким образом. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Похоже на то, что он имеет к вам какое-то отношение.

— Почему?

— Он испугался, когда я назвал ваше имя.

— Вероятно, вам это просто показалось!

— Нет, это проявилось очень отчетливо. Кроме того, и посмотрел он на вас тоже весьма испуганно.

— В самом деле?

— Да. Было весьма заметно, что его сильно беспокоило, узнаете вы его или нет.

— Хм! Мне известна ваша наблюдательность, мистер Шеттерхэнд, но в данном случае вы ошибаетесь. Я никогда не имел никаких дел с этим Дугласом.

— Но, судя по его поведению, он-то с вами их имел. Я продолжу свои наблюдения за ним.

— О, займитесь этим, сэр! И вы увидите, что я был прав.

Солнце палило немилосердно, уже минул полдень, но мы так и не получили никакого ответа от команчей. И вдруг мы заметили в их рядах некоторое оживление, из которого можно было понять, что они снова собрались все вместе. Вупа-Умуги наконец осознал полную невозможность пробить путь сквозь толщу кактусов и вернулся назад. Теперь ему не оставалось ничего другого, как еще раз пойти на переговоры с нами. И в самом деле, вскоре мы увидели, что к нам приближается один из команчей, который издалека крикнул, что оба вождя хотят еще раз с нами поговорить. Мы выразили согласие на это и пошли к тому же месту, где беседовали с ними в первый раз. Однако, перед тем как идти, я залез в свою седельную сумку и достал оттуда амулеты, добытые мной в Заячьей долине и сунул их во внутренний карман моей охотничьей куртки.

Мы едва успели сесть, когда появились Вупа-Умуги и Апаначка. Они заняли свои прежние места напротив нас и постарались сделать вид, что у них нет ровно никаких причин для беспокойства. Но, несмотря на все их актерские ухищрения, глядя на них, нетрудно было понять, что их гнетет какая-то тяжелая забота. И в то же время в направленных на нас глазах Апаначки не было враждебности, чего никак нельзя было сказать о глазах Вупа-Умуги — его тяжелый взгляд источал ненависть и злобу.