Семен Малков - Голубая кровь

• Название: Голубая кровь
• Автор: Семен Малков
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-8189-0257-9

Вторая часть знаменитой эпической трилогии Семена Малкова «Две судьбы».

.. Жизнь продолжается. И вот уже дети полюбившихся читателям героев попадают в сети безответной любви. Драматическая интрига, динамичное действие, откровенные любовные сцены захватывают читателя с первых страниц. Тонкий психолог и мастер слова Семен Малков с необычайной остротой и яркостью рисует внутренний мир наших современников.

Романы «Голубая кровь» и «Золотая клетка» – прекрасные образцы русской эпической прозы.

---

Поглощенные поисками, не обратили внимания на раздавшийся неподалеку треск веток… И вдруг раздался рев приближающегося зверя, почуявшего опасность. Петр от неожиданности остолбенел, но старый таежник не растерялся.

– Быстрее на дерево! – крикнул он напарнику, стремглав бросившись за своим охотничьим ружьем, оставленным около коробок.

Это вывело Петра из оцепенения мгновенно он вскарабкался на ближайшую елку, стараясь взобраться как можно выше. В это мгновение на поляну ввалился огромный медведь – такого устрашающего вида, что у Петра все тело сразу покрылось потом, хоть и был он не трусливого десятка. Можно только гадать, что заставило хозяина тайги вернуться на место преступления.

Увидев, а скорее, почуяв человека, медведь подошел к дереву и ревя во все горло. Появился Фомич, держа на изготовку ружье.

Мгновенно оценив обстановку, поднял его вверх и выпалил в небо из обоих стволов. Оглушенный, растерявшийся зверь завертел головой по сторонам, определяя – откуда угрожает опасность. На мгновение, злобно рыча, уставился в сторону кустов, где прятался Фомич, но струхнул и пустился наутек.

Потрясенный переделкой, в которую попал, Петр сидел на дереве, не решаясь спуститься. Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, не окликни его Фомич. Он вышел из кустов и посмеиваясь произнес:

– Ну что ты, Петя? Не помер со страху-то? Давай спускайся! Будь спокоен, Топтыгин не вернется! Раз уж испугался – обратно не сунется. Он зверь осторожный.

Все еще не в себе, Петр спустился с дерева на землю медленнее, чем на него забрался. Стараясь не показывать, как сильно напуган, спросил:

– А почему ты, Фомич, стрелял в воздух? Что, медвежья шкура не нужна? – попытался он пошутить. – Надо было его наказать.

– Сразу видно, ты, парень, тайги не знаешь, – не принимая шутки, серьезно объяснил Фомич. – Раненый медведь опаснее невредимого! А если б я его разом не уложил? Мне еще жизнь дорога! И тебе, думаю, тоже.

Больше они об этом не говорили и занялись тем, что стали упаковывать снаряжение и оставшиеся продукты, чтобы наутро перенести на новое место.

– Не густо у нас с продовольствием. Долго на таких харчах не протянешь, – угрюмо заключил Фомич, когда с этим покончили. – Что ж, придется нам с тобой, Петя, пораньше поворачивать оглобли!

Поразмыслил и бодро добавил:

– Дней десять еще здесь побудем; намоем золотишка, все как следует разузнаем – и в обратный путь! Клавка нас небось уже поминает недобрым словом.

– А с голоду мы не загнемся, Фомич? – усомнился Петр. – Того, что осталось, нам хватит максимум на три дня!

– Ну а эта штука, по-твоему, на что? – с усмешкой взглянул на него старый таежник, указывая на ружье. – Без еды не будем! А ты разве никогда не стрелял?

– Стрелял, и неплохо. В том числе по движущейся цели, – с гордостью ответил Петр. – Но охотиться не приходилось. Это не мое!

– Вот даже как? неодобрительно отозвался Фомич. – Ничего, парень, шибко жрать захочешь – будешь охотиться!

Вопросительно посмотрел на Петра, устало спросил:

– Ну как, чайку согреем или сразу спать? Тяжелый выдался денек…

– Все равно уснуть не сможем, – покачал головой Петр. – Ты не беспокойся, Фомич, я сам все сделаю! – И принялся разжигать огонь.

Все утро и половину следующего дня переносили вещи, обустраивались на новом месте – в глубокой выемке под скалой, образовавшей естественное укрытие наподобие грота. В глубине его Фомич разместил имущество и хозяйственную утварь. Там же, набросав лапника и мха, оборудовал себе лежанку. Такую же мягкую подстилку сделал под свой спальный мешок и Петр, но поближе к выходу, поскольку не переносил духоты.

На следующий день снова предстояла тяжелая, однообразная работа: сначала очищали намеченный для разработки участок от камней, потом они копали шурф и занимались промывкой грунта.

Опытный старатель, Фомич, не ошибся, определяя расположение золотоносной жилы: и в первом шурфе, и во втором, который выдолбили в каменистой почве, время от времени попадались небольшие самородки. К исходу дня вдвоем добыли почти полкилограмма золота. Набрался целый мешочек симпатичных желтеньких зернышек, и Петр решил, что работа идет успешно; но оказалось, что Фомич недоволен.

– Это не та жила, что мы нашли с дядей Лукой, – проворчал он, устало вытирая со лба пот. – Понять не могу, куда она подевалась! – Отложил в сторону кирку и пояснил: – Там самородки крупные были, не сравнить с этой мелочью! – И скомандовал, вылезая наверх: – Все, шабашим! На сегодня хватит.

Петр неохотно выбрался из шурфа – азарт его еще не оставил, еще бы поработал.

– А чем плоха эта жила? – Он с удовольствием взвешивал в руке мешочек с добытым золотом. – Разве этого мало? Какая разница – крупные или мелкие?

– Вот когда увидишь своими глазами то золотишко, то поймешь, – устало, но твердо ответил Фомич. – А мы до него обязательно доберемся! Не для того я сюда столько лет стремился!

Ожидая, когда Петр соберет рабочий инструмент, наметил план дальнейших действий:

– Завтра с утра пойдем на охоту, настреляем дичи, не то жрать будет нечего! – И выразительно зыркнул на напарника. – Какая уж тут работа! – Сделал паузу, упрямо выдвинул подбородок. – А как поснедаем – снова поищем нашу жилку. Чую – она где-то рядом! – И добавил неуверенно: – Есть у меня, Петя, одна догадка… Однако дело это, как хохлы говорят, трэба разжуваты. По-нашему значит – хорошенько обмозговать.

Вернулись в укрытие, развели костер; Фомич стал разогревать оставшуюся от обеда гречневую кашу, заправив ее тушеной говядиной из последней банки.

– Может, тебе лучше завтра одному поохотиться? – предложил Петр, когда принялись за еду. – А я бы занялся работой. Все равно охотник из меня никакой!

– Ну, это мы еще посмотрим. Сам говоришь, что меткий стрелок, – не согласился Фомич. – Я ведь, Петя, могу и промазать, – хмуро признался он в том, что скрывал от напарника. – Глаз у меня верный, а вот рука, боюсь, подведет. Чего-то внутрях схватывает. Никак не проходит, как тогда зашибся.

– Но я вообще-то никогда не держал в руках охотничьего ружья, – усомнился Петр в своих способностях. – Стрелял только из мелкокалиберки и боевого оружия.

– Это неважно, ты быстро освоишься. Другого выхода нет.. Пропадем ведь, если приболею.

На том разговор закончился, и оба улеглись спать. Старик сразу захрапел; Петру, взбудораженному мыслями о богатой добыче золота, о предстоящей первой для него охоте и, конечно, о тех, кто остался в далекой Москве, никак не удавалось уснуть. Сначала перед глазами у него стояли золотые самородки, намытые им сегодня и в предыдущие дни. Он вновь любовался ими, гордясь, что сумел собственноручно добыть это богатство. Потом воображение стало рисовать ему эпизоды будущей охоты, и он заранее представлял, как мгновенно вскидывает ружье и стреляет – вот падает на землю сраженная дичь..

В конце концов, хоть и был он перегружен впечатлениями, перед его мысленным взором возникла Даша – и все отошло, растворилось… Видел он не ее саму, а ее заплаканные глаза, и смотрели они на него с горьким укором. Какой у нее несчастный вид до боли в сердце хочется ее защитить, утешить… Но тут он снова, как наяву, увидел позорную сцену ее измены – нет, никогда он этого не забудет, не простит! «Что же ты наделала, Дашенька? Мы ведь были так счастливы! – в отчаянии прошептал он, сознавая, что, несмотря на все, не в силах ее разлюбить. – Неужели подлецу Кириллу удалось соблазнить тебя богатством?! Ты ведь еще пожалеешь об этом!»

Так промучился он еще полчаса, а потом, сраженный физической и моральной усталостью, провалился в тяжелый сон.

В это самое время в Москве в популярном кабаре «Метелица» был самый разгар веселья На маленькой эстраде, заводя мужскую половину общества, резвились, подбрасывая стройные ножки и вертя соблазнительными голыми попками, танцовщицы кордебалета, в воздухе густым облаком висел табачный дым.

Неподалеку от эстрады, в уютной маленькой кабинке, веселый оживленный Кирилл усиленно ухаживал за молчаливо и равнодушно внимавшей ему Дашей. Столик был уставлен изысканной выпивкой и закуской, – о такой Петру в его теперешнем положении, не приходилось и мечтать.

Короткое эстрадное шоу кончилось, грянул джаз, и публика, разгоряченная выпитым и созерцанием обнаженных девиц, с усердием принялась танцевать. Кирилл пригласил Дашу, и она, не выказывая особой охоты, поднялась из-за столика. С трудом вписались в толпу прильнувших друг к другу пар, обнимая партнершу, Кирилл позволил рукам опуститься ниже дозволенного.

– Брось, Кир! Не тревожь ни меня, ни себя понапрасну! – шепнула ему Даша, поднимая его руку до уровня своей талии. – Пойдем лучше присядем, и ты мне наконец расскажешь, что обещал, когда пригласил провести здесь вечер.