Анна Малышева - Тамбур

• Название: Тамбур
• Автор: Анна Малышева
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031870-7, 5-271-12187-9

Если соседи но тамбуру доверяют друг другу, они не запирают дверей. Если мужчина обманывает нескольких женщин сразу, одна из них непременно отомстит. Если в семье нет доверия — она разрушится. Если любят слишком сильно, порой убивают Аксиома не требует доказательств. Преступление — требует. И оно уже совершено…

---

— А ты, мам? — спросила девочка, глядя на Юлию и явно еще не веря своему счастью.

— А я поеду так. Все-таки утро!

— Там открыто?

— Это круглосуточный ресторан.

Она только припудрилась и заново накрасила губы.

Затем скупо надушилась. Духи подарили ей коллеги по «телефону доверия», на последний день рождения.

«А когда Илья дарил мне духи, я уже не помню».

* * *

До ресторана добрались за полчаса. В такси Юлия слегка задремала и очнулась только, когда шофер второй раз сообщил ей, что приехали. Ресторанчик с кавказской кухней располагался возле одной из кольцевых станций метро. Входя туда, Юлия слегка робела — ей нечасто приходилось есть вне дома. Зарплата мужа была средней, а ее — совсем небольшой. Жили прилично, однако в лишние расходы никогда не пускались. Да еще девочка — нужно ведь и на ее счет что-то положить!

Однако, ради дочери, Юлия держалась уверенно, как будто всю жизнь прожигала в подобных заведениях. Оля, напротив, была спокойна и всем довольна.

Сутра в маленьком ресторанчике было почти пусто.

Им дали лучший столик на двоих — у окна. Юный белокурый официант с улыбкой подал меню в обложке из деревянных пластин. Оля с важным видом развернула его и принялась рассматривать цены. Юлия также первым делом обратила внимание не на блюда, а на цены, и с облегчением поняла, что не промахнулась. Денег у нее хватит. Хоть какой-то праздник! Для себя, вконец измотанной этой ночью, и для дочки, которой эта ночь тоже ничего хорошего не принесла.

— Два шашлыка, — принялась заказывать она. — Из бараньих семенников и из почек. Картошка. Овощи и зелень. Оль, давай возьмем еще один шашлык — из перепелов?

— Ну, мама, — с восхищением смотрела на нее девочка, — ты даешь!

— Значит, еще из перепелов, — обратилась Юлия к официанту, который смотрел на нее с такой симпатией, будто бабушку родную увидел. — Вино красное сухое, какое у вас получше?

— «Тьерра Арена», чилийское, — посоветовал тот.

— Значит, бутылку, — согласилась Юлия. — И «Боржоми». И лепешку. И… И пока все.

Когда официант исчез, прихватив меню, Оля перегнулась через стол и с недоумением спросила:

— Мам, а куда же бутылку? Ты все выпьешь?

— Почему я? И ты попробуешь. От бокала хорошего вина еще никто не заболел. А тебе надо расслабиться. — Она вздохнула и прибавила:

— Да и мне тоже.

— Ты очень устаешь, да?

Этот вопрос дочь задала ей впервые, и у Юлии чуть слезы не навернулись. «Наконец-то! Наконец она заметила, поняла, что мне приходится нелегко, и если я не провожу с нею больше времени, так ведь не по своей вине!» А вслух сказала:

— Я раньше не хотела с тобой об этом говорить. По собственной глупости, конечно. Думала — зачем тебе знать, ты еще ребенок. А теперь понимаю, как была не права.

Новое потрясение так ясно отразилось в голубых светлых глазах дочери, что Юлия была ошеломлена эффектом. "Ей давно нужен был взрослый разговор, а я отделывалась нотациями. А ведь она почти женщина!

Вон как выросла!"

— Устаю, и сильно, — продолжала Юлия. — И больше морально. Представь себя на моем месте. Всю ночь сидеть за телефоном и помогать прийти в себя людям, которые несчастны, одиноки, хотят покончить с собой…

— Я бы не смогла, — тихо ответила дочь, теребя край скатерти. — А знаешь, я как-то сама хотела тебе позвонить, поговорить…

— Ты?!

— Да. Но анонимно. Потом подумала, что узнаешь голос, и не стала…

— а о чем ты хотела поговорить? — начала было Юлия. Но тут официант подлетел с бутылкой вина и пришлось замолчать. Когда ей налили полбокала, женщина с улыбкой указала глазами на дочь:

— И юной леди тоже.

— Капельку, — шепотом добавила Оля.

Сразу вслед за вином «Боржоми» и тут же — шашлыки, картошку, овощи… Все выглядело так аппетитно, что мать с дочерью переглянулись и принялись за еду.

Юлия залпом выпила вино — тосты она считала неуместными. Дочь едва пригубила, настороженно поглядывая на родительницу.

Ели молча. Во-первых, было очень вкусно («дома бы я так не приготовила»), а во-вторых, каждая втайне оттягивала предстоящий откровенный разговор. Юлия отлично понимала, что дочь едва сдерживается, чтобы не выплеснуть перед нею свои тайны и невзгоды, но не торопила событий. А девочка как будто что-то тщательно обдумывала.

— Будешь еще вина? — спросила ее мать.

— У меня есть.

— Тогда я допью. Все равно поедем на такси. — И Юлия опорожнила бутылку в свой бокал. — Кофе хочешь? Пирожное?

— Нет, я лопну.

Допили вино — снова без тостов. Ресторан совсем опустел. Вдоль застекленных с пола до потолка дымчатых стен стояли официанты — в профессиональных позах — прямо, заложив руки за спины. Казалось, они могут стоять так лет сто, прежде чем их кто-нибудь не расколдует.

— Я еще закурю, — предупредила Юлия, слегка осоловев. Вино не слишком на нее подействовало — то ли усталости, то ли от недосыпа. Ей просто было тепло и приятно, она ощущала сытость и радовалась, что не нужно мыть посуду. И еще — что доставила дочери развлечение.

— Кури, — Оля подняла глаза — очень серьезные. — Хочешь спросить, отчего я собиралась тебе звонить?

— Сама скажешь, если действительно хотела позвонить. Представь, что звонишь.

Она улыбнулась, но дочь не ответила на улыбку. Она отвернулась к застекленной стене и уставилась на людской поток, плотно огибавший здание ресторанчика.

— У отца есть другая женщина, — произнесла Оля.

— Ты уже говорила. Я поняла.

— И ты ответила, что так надо!

— Нет, не надо, — с нажимом уточнила Юлия. — Но пойми — у каждого мужчины бывает период, когда ему нужно убедиться, что он еще может кого-то привлечь. Это инстинкт.

— Это гадость! — резко возразила дочь.

— Инстинкт, — повторила мать. — Это больно не только для тебя и меня. Ему и самому несладко. Он предпочел бы убедиться в этом через меня… Стало быть, не смог.

— Не понимаю!

— Я сама виновата. — Юлия говорила уже совсем доверительно, будто со сверстницей. Вино все-таки подействовало расслабляюще. — Забросила дом. Да и себя тоже… Он решил, что никому тут не нужен, попытался найти отдушину… Спасибо, что сказала. Я подтянусь.

«В самом деле, он давно просит выстирать ему эту рыжую майку! А я — ни с места! А когда сама-то за собой ухаживала? Когда была в парикмахерской? Так нельзя!»

— Как ты узнала? — спросила женщина, допивая остатки вина.

— Подслушала телефонный разговор.

— Давно?

— Несколько месяцев назад.

Юлия сжала губы со съеденной помадой. Несколько месяцев назад? И она до сих пор ничего не замечала?

Безумие… Так заботиться о чужих проблемах и настолько не видеть своих!

— Как это было? — жестко, отбросив дипломатию, спросила она.

— Случайно, — почти испуганно исповедовалась дочь. — Ночью, когда ты была на телефоне доверия, я услышала, что кто-то говорит на кухне. Я думала, что папа спит. А кто тогда там? Мне стало страшно. Я встала, босиком туда пошла… А на кухне света нет, только голос раздается. Я-то боялась, что воры залезли, а это был он.

— И что же он говорил?

— Назначал свидание, — с мукой в голосе произнесла девочка, и Юлия вдруг опомнилась. Что она делает? Мучает, допрашивает ребенка, которому и без того несладко…

— Забудь, — приказала она, поднимая палец и подзывая официанта, чтобы расплатиться по счету. — Я сама во всем разберусь.

— Только ты не говори, что я…

— Не скажу. — Перед нею положили книжку со счетом и деликатно отошли. Юлия расплатилась, едва видя цифры, оставила чаевые. — А что было сегодня ночью? Кто ему звонил?

— Она, — с ненавистью ответила Оля.

— Как ее зовут? Что ты о ней знаешь?

— Ничего, мам. — Взгляд девочки беспомощно метался.

— Больше не подслушивай. — Юлия встала и знаком пригласила дочь последовать за нею. И уже на улице, ловя такси, твердо напомнила: забыть обо всем. И дала слово — она все уладит.

* * *

Исаева привели в чувство довольно быстро, но следователя к нему допустили только после полудня. Даня лежал в общей палате, безо всякого интереса разглядывая обстановку и своих соседей. Перед тем как идти к нему, следователь наскоро переговорил с врачом и остался доволен — молодого человека можно было выписывать через несколько дней. Но поговорить было необходимо сейчас. Все утро группа занималась выяснением того, кем был Боровин, и узнала немало интересного.

Одна часть группы тщательно обыскала его квартиру — тоже, разумеется, незапертую. Впрочем, слово «тоже» больше не годилось — все остальные обитатели тамбура заперлись после того, как узнали о случившемся. Квартира Дани также была заперта его ключами и опечатана до выяснения обстоятельств.

У квартиры Воронина был типично холостяцкий вид.

Даже ничего не зная о ее владельце, можно было сказать, что это человек уже в годах, одинокий, не слишком здоровый, живущий, скорее, в мире книг, чем в реальности. Книги загромождали две небольшие комнатки до такой степени, что за ними с трудом различалась старинная мебель. Множество книг на иностранных языках, — большинство на итальянском. Холодильник почти пуст и в основном занят лекарствами. В раковине — две тарелки со следами яичницы и кетчупа. Ничего спиртного, ни единой пепельницы с окурками. Цветов на окнах, птичек, рыбок и прочих безобидных домашних питомцев нет. В комнате поменьше — разобранная широкая постель — две смятые подушки, откинутое одеяло, съехавшая на пол простыня. В комнате побольше — письменный стол. Вот здесь был порядок, доведенный до педантизма: ручки и карандаши в стаканчике, протертый от пыли серебристый ноутбук, закрытый и отключенный от сети, сложенные стопочкой папки. В папках были рукописи. И — счастливая находка — ежедневник. Очень дорогой, из натуральной тисненой кожи, явно чей-то подарок. Его осторожно осмотрели — страницы наполовину были заполнены записями. И рукописи, и ежедневник, и ноутбук оформили как следственный материал и увезли.