Павел Марушкин - Музыка джунглей

• Название: Музыка джунглей
• Автор: Павел Марушкин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18936-Х

Хотите невероятно, бесстыдно, просто по-свински разбогатеть? Если да, отправляйтесь в непролазные джунгли – ведь где-то там спрятаны сокровища, награбленные пиратами-обезьянцами. А это – горы золота, драгоценностей и прочего имущества, отнятого у мирного населения. Безбашенный каюкер Иннот и его друзья, охотники на монстров, двинулись в путь. Ценности найти, как ни странно, удалось. И шедевром отбитой у воздушных флибустьеров коллекции стал… дневник сексуальных похождений знаменитого пиратского капитана по кличке Ёкарный Глаз. Издательства города Бэбилона наверняка устроят драку из-за этой сенсационной книги. Главное, добраться с ней до мегаполиса. Где, кажется, начинаются глобальные беспорядки…

---

– Ну Гро, ну голова! А ведь ты прав: мне и в голову не приходило рассматривать всё произошедшее с их точки зрения.

– Ты же каюкер…

– Да, у нас, пожалуй, самая простая и правильная жизненная позиция: если ты всё ещё жив, значит, ничего страшного не случилось. А что ты там говорил насчёт фекального обстрела? Значит, «Махагония» всё же подверглась нападению?

Громила изложил всё, что ему удалось узнать по поводу лайнера: очевидно, пираты были куда более разговорчивы со своим соплеменником.

– Значит, помимо всего прочего, там случилась какая-то заварушка…

– Да, и довольно серьёзная: они потеряли нескольких своих, правда, непонятно – то ли в схватке, то ли при аварии. Между прочим, авторитет Ёкарного Глаза после этого сильно пошатнулся. Некоторые пираты хотели перерезать пленникам глотки, но он не позволил. Кстати, Хлю, по-видимому, тоже принял участие в сражении. Боевой паренёк!

– Его нет здесь?

Громила порылся в кармане шорт и со вздохом протянул Инноту монетку-талисман.

– Стрелка указывает куда-то на север. Извини, старина, но на горе его нет.

Иннот задумчиво крутил монетку в пальцах.

– Странно получается… Если он спасся, то почему не пошёл в сторону Бэбилона? Уж направление-то ему было известно точно!

– Мало ли… Он мог, например, попасть в плен к каким-нибудь горным племенам… – неуверенно предположила Джихад.

– А что тебе удалось узнать насчёт золота? – поинтересовался Кактус.

– Пока ничего. Я запоминал расположение ходов в этом лабиринте; может, пригодится. Вообще, насчёт золота, я думаю, лучше всего сможет разузнать Громила. Сделай вид, будто ты заинтересовался предложением Фракомбрасса, Гро. Побеседуй с парнями, поинтересуйся, чего и как. Идёт?

– Опять всё на меня валишь… Ладно уж, разузнаю. Только не торопи меня, договорились?

– Как скажешь, старина.

Следующие три дня прошли спокойно; каюкеры вволю отсыпались ночью, потом шли завтракать, после чего отправлялись «гулять». Предположения Джихад и Кактуса были верны: специально за ними никто не следил, но приглядывали постоянно. Ближе к вечеру начиналась очередная пьянка. Повар с погибшей «Махагонии», сердитого вида черноусый здоровяк, одно за другим готовил разнообразные блюда, а пленники, весьма почтенные господа, разносили их пирующим обезьянцам. «Теперь я понимаю, отчего они такие мрачные», – шепнул Кактус на ухо Громиле. Разошедшиеся флибустьеры не больно-то церемонились: на глазах у всех какой-то обезьянец отвесил громкий смачный шлепок почтенной матроне в кружевном передничке, имевшей неосторожность слегка наклониться, ставя поднос на соседний стол. Его дружки громко загоготали, приветствуя шутку приятеля. На этом фоне оркестранты могли считать, что им ещё повезло; по крайней мере, их не задевали и ничем не швырялись на импровизированную сцену. Иннот снова почувствовал себя в ударе и увлечённо исполнял одну композицию за другой. В конце концов пираты так разошлись, что устроили дикие пляски прямо на столах, громя великолепную посуду и подбрасывая в воздух бутылки с редкими винами. Изенгрим Фракомбрасс веселился вовсю и в конце концов упал, сраженный непомерной дозой рома, мордой в салат.

– Классический финал, – пробормотал Громила, отдуваясь и давая отдых усталым рукам.

С десяток трезвых и оттого особенно мрачных обезьянцев отконвоировали официантов в их пещеру; музыканты ждали своей очереди.

Те из пиратов, кто ещё оставался на ногах, вяло переговаривались:

– Ничего сегодня погудели…

– Да… Устал я что-то. Винище уже в глотку не лезет…

– Эх, травки бы покурить…

– Да, недурственно было бы. О чём там думает кэп… – тут говоривший осёкся и слегка втянул голову в плечи: фраза прозвучала слишком громко.

– Да спит он, – проворчал его собеседник. – Но ты прав, Гнутый: давно пора наведаться к каким-нибудь горным куки.

– По мне, если хочешь знать, хороший косячок стоит доброго обеда.

– Ну, это ты загнул… Хотя без кумара всё как-то не так.

– А ты заметил, что Колбассер последнее время вроде как не в себе?

– Да, старина Колбассер знает в этом деле толк!

Тут пираты заухмылялись и стали перемывать косточки неведомому Колбассеру.

– Не знаю, отметили вы или нет, но среди флибустьеров зреют авантюрные настроения, – заявил Иннот, едва они оказались в «своей» пещере.

– Да, парни поговаривают, что пора бы снова поднять паруса, – кивнул Громила.

– Тебя с собой не звали?

– Звали, и я как бы почти согласился. Делаю вид, что меня беспокоит рука, – он потряс изрядно запачканным гипсом.

– А на самом деле как? – нахмурился Иннот.

– Да все в порядке, – отмахнулся гориллоид. – Давно пора снять эту пакость и попробовать своротить пару-другую челюстей.

– А что насчёт золота?

– Ну, каждый хранит свою заначку где-нибудь в укромном месте. Что бы там они ни болтали про честность, друг друга эти ребята опасаются пуще всего прочего. Но есть у них и так называемая общая казна: это если что-то надо закупить на пользу всего города или, скажем, для ремонта корабля. Она хранится у капитана, а в его отсутствие за ней постоянно присматривают.

– Где апартаменты Фракомбрасса, я представляю… – задумчиво протянул Иннот. – А как это он, интересно, доверяет своим пройдохам такое ответственное дело?

– Он хитрее, чем ты думаешь. Сторожами всегда назначают непримиримых врагов; тех, кто терпеть друг друга не может. Вот и получается, что каждый одним глазом смотрит за сокровищами, а другим – за своим напарником. Кстати, у них тут строго: если ты выпил или уснул на посту, запросто можешь отправиться в свободный полёт, чего бы там Ёкарный Глаз не плёл о своей нежной душе…

– Вы мне вот что скажите: когда нам лучше начать действовать? – спросил Кактус. – Прямо сейчас или когда они отправятся в очередной поход?

– Чем меньше народу будет в этом… Либерлэнде, тем лучше. Я думаю, дождёмся отлёта дирижабля. Заодно узнаем, где они его прячут. Уж больно мне это любопытно…

* * *

Москит был невероятно настырным. Он звенел, зудел, то нахально пикируя сверху, то норовя зайти с фланга, хитрым манёвром ускользая в последний миг от карающей длани. Наконец, де Камбюрадо не выдержал и рывком сел, сердито моргая спросонья. Настольный хронометр показывал четверть седьмого утра. В иллюминаторе плавала какая-то серая муть. Туман, понял майор. Он поднялся с жесткого топчана и распахнул стекло. Обшивка чуть заметно дрогнула. Белёсый язык лизнул металлический ободок и несколькими вкрадчивыми струйками пополз внутрь. Вчера только сделал замечание штурману, хмыкнул де Камбюрадо, а теперь сам развожу сырость. Оболочка гондолы была сделана не из дерева, а из прорезиненного брезента – в целях уменьшения веса; однако стоило задраить на ночь люки, как влага внутри начинала конденсироваться со страшной силой. А этот запашок каучука… Еле заметный поначалу, он успел опротиветь всем и каждому уже на второй день пути. Притерпелись, конечно, – не барышни… Вспомнив о барышнях, де Камбюрадо мечтательно выпятил губы. Если всё сложится так, как я задумывал – женюсь, решил он. Найду прелестную молоденькую манки из хорошей семьи и попрошу её руки. И пусть злые языки сколько угодно язвят по поводу возраста. Нет уж, избави меня предки от светских львиц – все эти зрелые красавицы слишком хорошо умеют тратить не ими заработанные деньги. Только юную, невинную, с нежной, как бархат, шерсткой… Да что же это такое, оборвал он себя. Да, Морш, третья неделя воздержания даёт себя знать… Скоро уже ни о чём другом думать не сможешь!

Он решительно оделся, причесал баки тоненьким костяным гребешком и тщательно, по ребру ладони, выровнял фуражку. Вот так. Лучшее средство от игривых мыслей – исполнение воинских ритуалов. Он решительно захлопнул иллюминатор и спустился по скрипучему бамбуковому трапу на нижнюю палубу. Дневальный – здоровяк-горри со смешной фамилией Битхозою – поспешно выпрямился, усиленно тараща налитые кровью глаза и стараясь не моргать.

– Спим на посту, матрос! – укорил его майор.

Нижняя палуба «Аквамарина» представляла собой длинное узкое помещение. Сквозь кольца держателей проходил коленвал, клеенный из прочнейшей стоеросовой фанеры, с удобными П-образными изгибами – рукоятями. Спереди на вал было насажено широкое массивное колесо, выточенное из чёрного роммеля. Сыромятные ремни обеспечивали передачу момента вращения на установленный в передней части баллона воздушный винт. В кормовой части вала имелась система шестерён – всё тот же чёрный роммель, никакого металла! – позволяющая задействовать два малых пропеллера, используемых для манёвров. Там же находилось креслице главного механика, переключавшего передачи с помощью специальных рычагов. Вдоль бортов располагались узкие лавки – сидя на них и упираясь ногами в специальные стопоры, матросы двумя руками вращали рукояти вала. Всего их было двадцать восемь, по четырнадцать с каждой стороны; но, как правило, движение дирижабля обеспечивало не более пятнадцати матросов: остальные отдыхали или были заняты такелажем. «Только не сегодня, – подумал майор, чувствуя, как вдоль позвоночника расползается холодок. – Сегодня мне может понадобиться вся возможная скорость».