Джеффри Лорд - Океаны Айдена

• Название: Океаны Айдена
• Автор: Джеффри Лорд
• Жанр: Фэнтези

---

Внезапно Лейтон уменьшился в росте, но плечи его были попрежнему широки — только теперь на них сидели две головы. Сначала Блейду показалось, что он видит молодого и старого Лейтона; однако вдруг он понял, что более молодое лицо принадлежит Хейджу. Голова американца повернулась, едва не уперевшись носом в морщинистую щеку старого ученого, и презрительно прогудела: «Напрасно стараетесь, шеф! Вам его не спасти! Сгинет! Сгниет заживо! У него начинается гангрена!»

Потом физиономия Хейджа повернулась к Блейду, и он спокойно, словно читал лекцию, начал вещать: «В составе радиации подавляющего большинства звезд можно выделить ультрафиолетовую компоненту, влияние которой на живые организмы нельзя расценить однозначно. С одной стороны, она губительно воздействует на органические ткани, активизируя их деструкцию и необратимый распад. С другой, под влиянием ультрафиолета хромосомы и другие генные структуры, ответственные за воспроизводство, начинают мутировать; существует мнение, что именно такая трансформация привела к возникновению жизни па Земле — в частности, разумной жизни. Следует также отметить, — тут темные глаза Хейджа многозначительно уставились на Блейда, — что воздействие коротковолнового излучения на больные ткани часто приводит к благотворным последствиям. Вот почему в современной медицинской практике…»

Голос Хейджа удалялся, замирал; стол с разгромленными телефонами и торчавшим над ними двухголовым монстром отъехал, оставляя за собой полосу золотого песка. Стены комнаты раздались и начали таять; за ними серело небо с редкими звездами.

Блейд открыл глаза. Приближался рассвет. Яркие точечки на небосводе исчезали одна за другой, облака на востоке порозовели. В воздухе, сравнительно прохладном — не больше тридцати пяти, — носились какие-то огромные птицы с длинными клювами и сизым оперением; их пронзительные резкие крики разбудили его.

Птицы! Подумать только, птицы — в устье Зеленого Потока! Где же они прячутся днем?

Он пошевелил левой ступней, и горячая волна боли прошла от колена к бедру и выше, через все тело, отдавшись под черепом взрывом гранаты. Стиснув зубы, странник подавил стон. Нет, он не умрет на этом пустынном островке от ничтожной дырки в ноге! Сейчас он даже не думал о том, что Ричард Блейд как таковой в принципе не может умереть. Достаточно ввести себя в легкий транс, сказать три слова и…

Нет, такой исход его не устраивал. Это было поражение, бегство! А Ричард Блейд, несмотря на гибкость ума, на потрясающую приспособляемость, на профессиональное умение подстраиваться к любой ситуации и обращать ее и свою пользу, в одном оставался упрям и тверд, как скала: он не признавал поражений.

Первый солнечный луч скользнул но его лицу, невольно обратив мысли к недавнему сновидению, не столь сумбурному, как прочие. «Воздействие коротковолнового излучения на больные ткани часто приводит к благотворным последствиям. Вот почему в современной медицинской практике…» — внезапно он поймал себя на том, что повторяет последние слова этого двухголового и двуликого чудища, Лейтона-Хейджа. И тут же резко приподнял голову, всматриваясь в край солнечного диска, торжественно поднимавшегося над океаном под аккомпанемент птичьих криков.

«Ай да Хейдж!» — подумал он снова, как и в тот раз, когда опознал своего старого шефа в теле Грида. Хейдж ли? Возможно, его подсознание в бреду само подсказало ему путь к спасению? Даже если так, оно не случайно выбрало для этой цели облик Хейджа. Пожалуй, Джеку следует засчитать очко… особенно, если из всей этой затеи что-нибудь выйдет. Сейчас Блейд был даже готов простить научному руководителю проекта «Измерение Икс» дурную шутку, которую тот сыграл с Дж. Впрочем, говоря здраво, так ли виноват Джек? Если бы не проклятая стрела, пробившая горло Грида, Дж. получил бы первосортное тело молодого троглодита…

Странник нашел в себе силы ухмыльнуться и выбрался из флаера. За ближайшие полчаса, передвигаясь ползком со скоростью улитки, он сумел подтащить к порогу кабины несколько валунов величиной с небольшую дыню. Сложив из них нечто вроде помоста вровень с порогом, он содрал бинт, промыл посиневшую, сочившуюся кровью и гноем рану, потом залез внутрь, выставив ногу на солнце. Колено, щиколотку и стопу он заботливо прикрыл плоскими камнями, оставив под облучением только раздувшуюся сизую опухоль размером с две ладони.

Первый сеанс продолжался десять минут — Блейд отсчитывал время но глубоким и равномерным вдохам. Затем, на протяжении дня, он еще пять раз повторял процедуру, не перебинтовывая рану вновь, а все время держа ее открытой. Видимого улучшения не произошло, однако он знал, что говорить об успехе или неудаче еще рано. Его по-прежнему мучила лихорадка, он ничего не ел, но наполовину осушил второе кожаное ведро с водой. Она уже имела неприятный привкус, но все же это было много лучше, чем ничего.

Ночь прошла относительно спокойно. К своему изумлению, под утро Блейд ощутил голод. На ощупь нашарив мешок с сушеной рыбой, он съел несколько кусков и стал с нетерпением ждать рассвета.

Взошло солнце, и в первых его лучах он с нетерпением осмотрел свою рану. Опухоль явно уменьшилась и побледнела, края двухдюймового разреза сошлись, сочившаяся меж них сукровица стала более прозрачной, почти без гноя. Вероятно, вся — или почти вся — микроскопическая каменная крошка вышла вместе с кровью и гноем за ночь: на полу кабины, около своей стопы, Блейд увидел порядочную лужицу мутной жидкости в кровяных разводах.

Весь день он продолжал лечение, ограничиваясь на этот раз пятиминутными сеансами и с радостью чувствуя, как отступает лихорадка. Он несколько раз поел — без жадности, понемногу, тщательно пережевывая опостылевшую рыбу, -и почти прикончил мешок с водой. У него оставались еще две полные кожаные емкости — всего литров десять.

На следующее утро, перед рассветом, Блейд выполз наружу и рискнул ступить на больную ногу. Боли уже не чувствовалось, рана начала рубцеваться, но горячка сильно ослабила его. Тем не менее он вытащил свой хайритский арбалет, с трудом натянул пружину и вставил короткую стальную стрелу. Затем, опираясь на копье — одно из тех, что были захвачены в пещерах Ай-Рита, -он отошел ярдов на пятьдесят от флаера, разложил на плоском камне скудные остатки рыбы и сам улегся на спину с арбалетом под правой рукой.

Он жаждал мяса. Теперь, когда жар и боль отступили, он ощущал страшный голод и знал, что рыбой его не утолить. Птицы, которые в предрассветный час носились над океаном, явно были рыболовами и вряд ли когда-нибудь видели человека. Блейд рассудил, что они должны клюнуть на одну из приманок — либо на сушеную рыбу, либо на него самого. К останкам Грида они не приближались — но, может, их пугал флаер? Блейд лежал, старательно изображая труп, и молился о ниспослании удачи то светлому Айдену, то воинственной Шебрет, то Найделу, третьему из Семи Ветров Хайры, покровителю охотников.

И кто-то из них — или все вместе — снизошел к нему. Захлопали могучие крылья, и большая клювастая птица ринулась к камню — причем человек ее явно не интересовал. Она нацелилась на рыбу.

Блейд, не пытаясь подняться, вскинул арбалет и с четырех ярдов послал стрелу в грудь сизого рыболова. Выстрел был точен; птица рухнула вниз, забилась в туче песка и перьев, издавая протяжные стоны. Подскочив к ней, странник мгновенно свернул длинную шею и потащил тяжелую тушку к флаеру -он не хотел распугивать остальную стаю.

Этот «альбатрос» — так, за неимением лучшего, он назвал сизого летуна — весил фунтов двадцать пять. Выпотрошив и разделав птицу, Блейд закопал перья и внутренности в песок, нарезал мясо полосками и, посолив, положил вялиться на плоском валуне. Недостатка в соли он не испытывал — многое скалы в Потоке были покрыты белесыми горько-солеными отложениями, так что они с Гридом смогли сделать изрядный запас.

На завтрак он оставил ногу — фунта три весом, в два раза больше индюшачьей. Ему пришлось пожертвовать древком одного копья — другого топлива, кроме весел, в его распоряжении не было, — но когда жаркое над крошечным костром поспело, успех превзошел все ожидания. Вцепившись зубами в вожделенный кусок, Блейд рвал полусырое, пахнущее рыбой мясо и глотал почти не пережевывая. Ни роскошные рестораны Пикадилли, ни кабачки Сохо, ни пабы рабочих окраин не могли похвастать таким блюдом! Он съел все, разгрыз кости и высосал мозг; потом забрался в кабину, бросил осоловелый взгляд на поднимавшееся светило и заснул.

Блейд пробыл на песчаном островке еще десять дней, набирая сил перед долгим путешествием. Охота была удачной; он подбил полдюжины птиц, насушив сотню фунтов мяса, и добыл немного рыбы по способу трогов — бродя с копьем в руке по отмели. Но главной охотничьей удачей стали черепахи.

Эти создания с удлиненным выпуклым панцирем действительно очень походили на земных слоновых черепах. Правда, ноги у них были подлиннее, и бегали они весьма резво — но не резвей оголодавшего путника. Хотя он еще прихрамывал, эти морские обитатели не могли конкурировать с ним на суше. Обнаружив их ночью на другой стороне своего островка, Блейд потихоньку вернулся за франом, отсек со стороны моря с полсотни неосторожных черепах и устроил славное побоище.