Джози Литтон - Мечтай обо мне

• Название: Мечтай обо мне
• Автор: Джози Литтон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017504-3

Мог ли ожесточенный душой вождь викингов Вулф Хаконсон не испытывать ненависти к женщине, которую считал причиной гибели многих своих воинов?

Могла ли прекрасная англичанка Кимбра не страшиться мужчину, о жестокости которого ходили легенды, сравнимые лишь с легендами о его отваге?

Но в час, когда Кимбра и Вулф встретились, ненависть внезапно обратилась в пылкую страсть, а страх — в нежную любовь. Да и могло ли быть иначе, если их соединила сама судьба?

---

Что он думает сейчас? Ненавидит ее как лгунью и изменницу? Или вообще не вспоминает о ней, раз и навсегда выбросив из мыслей?

Кимбра наконец улеглась в постель. За окном к тому времени разыгрался настоящий буран. Ставни тряслись и скрипели, отсвет углей, колеблемый сквозняком, заставлял тени на стенах шевелиться. Пришлось встать и получше закрепить бычьи шкуры на окнах. Каменный пол под босыми ногами был холоден как лед.

Когда Кимбра наконец уснула, ее щеки были влажны от слез.

Утро наступило до того ясное и безоблачное, что ночной буран, казался сном. Снегопад с переменным успехом длился несколько недель подряд, но вот наконец прекратился. В память о нем остались сугробы у крепостных стен, в которых мог с головой утонуть взрослый мужчина.

Несмотря на причитания Мириам, Кимбра надела плотное шерстяное платье с длинными рукавами, накинула подбитый мехом плащ и отправилась подышать морозным воздухом.

В главном зале, служившем трапезной, хлопотала целая толпа слуг. Кимбра кивнула тем из них, кого лучше знала, открыла дверь — и замерла на пороге, ослепленная искристым блеском. Повсюду громоздились белоснежные сугробы, уже прорезанные узкими дорожками от строения к строению.

Там, где снежный покров был ниже, дети лепили снеговика. Занятие сопровождалось возней и смехом. Из любопытства Кимбра подошла ближе. Дети почтительно притихли.

— Доброе утро, миледи! — пробормотал, набравшись смелости, темноволосый и быстроглазый мальчик лет шести.

— Доброе утро всем вам, — с улыбкой ответила Кимбра. — Разве этот снег не чудо?

Дети охотно согласились и снова предались созерцанию, глядя на нее снизу вверх, как стайка краснощеких и не слишком опрятных херувимчиков. Это навело Кимбру на занятную мысль, и она без колебаний рухнула спиной в ближайший сугроб, раскинув руки. Пока дети таращили глаза, она подвигала руками вверх-вниз. Встать удалось не без труда, но Кимбра сделала все, чтобы не испортить свое крылатое творение.

— Ну, что скажете? — спросила она с гордостью. — Это называется «снежный ангел». Кто еще сможет сделать такого?

Детвора подхватила затею и принялась соперничать в том, чей ангел выйдет лучше. В стороне не остался никто. Вскоре каждый сугроб во внутреннем дворе замка обзавелся снежным ангелом. Самый старший из детей ухитрился изобразить своего ангела в профиль, лежа на боку и вывернув руки назад под невероятным углом. Кимбра хвалила всех без разбора, потом, заметив еще не украшенный сугроб, повалилась на него, махая руками. Дети собрались вокруг, в свою очередь рассыпаясь в похвалах.

И тут на снег упала черная тень — в прямом и переносном смысле. Прищурившись на яркое солнце, Кимбра разглядела кислое лицо сводной сестры.

— Что тебе в голову взбрело?!

Кимбра неохотно поднялась. Несмотря на ее ободряющую улыбку, детей унесло прочь, как осенние листья порывом ветра. Кимбра повернулась к сводной сестре. Каждый раз, когда они сталкивались, ей стоило большого труда скрыть отвращение. Дора была сплошным клубком отрицательных эмоций. Тут были и гнев, и возмущение, и ожесточение. Сухая фигура в черном была полюсом зла.

— Мы играли, — кротко произнесла Кимбра. — В этом ведь нет ничего плохого, верно?

От насмешливой улыбки кожа на желтых скулах Доры натянулась еще сильнее.

— Ничего плохого, вот как? Да хуже и быть не может! Какой пример подает леди, когда прыгает и скачет с детьми прислуги, как дворовая девка? И это при том, что я выбиваюсь из сил, поддерживая в низком сословии должное уважение к господам! Что подумают люди, узнав, что ты возилась в снегу?

— Что мне не чуждо ничто человеческое, — мягко ответила Кимбра.

Она не пыталась подогреть в себе неприязнь к Доре, как раз наоборот. Во-первых, они были родня, а во-вторых, появление Кимбры в Хоукфорте сильно осложнило жизнь ее сводной сестре, снедаемой яростной потребностью контролировать все и вся, в том числе жизни тех, кто был слишком слаб или глуп, чтобы позволить ей это. В понимании Доры хозяйка дома имела абсолютную власть, никак не иначе. Это можно было понять и даже отчасти простить, но не терпеть.

— Оставь свои шуточки! — взвизгнула Дора. — Прибереги их для братца, который сдуру считает тебя непогрешимой. Он, видно, спятил, когда притащил тебя сюда! Не хватало еще, чтобы варвары нас прирезали прямо в постелях!

Кимбра подавила вздох. Со времени ее появления в Хоукфорте Дора только и делала, что предрекала смерть и разрушение. Казалось, ей доставляет удовольствие воображать набег викингов, насилие над женщинами, издевательство над детьми. То, что никто не принимает эти пророчества всерьез, только подогревало ее фантазии. Для Кимбры они были постоянным напоминанием об одном конкретном человеке и о том, как она жаждет с ним снова увидеться.

— Твои страхи излишни, — сказала она. — Лучше попробуй сама сделать снежного ангела. Может, это тебя развеселит.

Дора выпрямилась так резко, что Кимбра услышала хруст ее позвонков.

— Уж не думаешь ли ты, что я начну валяться в снегу? У меня есть дела поважнее, не то что у некоторых! У тех, кого баловали с самого рождения и в конце концов испортили дальше некуда!

Это было уж слишком для женщины, похищенной из родного дома, обвенчанной под угрозами, ввергнутой в пучину страсти, охваченной безмерной любовью и едва не заколовшей себя во имя мира между двумя враждующими народами.

— Я не намерена больше терпеть твои грубости, Дора! — отчеканила Кимбра с достоинством, которого не устыдилась бы и Фрейя. — Впредь не смей со мной заговаривать.

Сводная сестра лишилась дара речи. Впустую пошевелив губами, она повернулась и зашагала прочь. Кимбра тотчас выбросила ее из головы. День был слишком хорош, чтобы портить его размышлениями о людях вроде Доры. Кимбра провела несколько часов на кухне, где ее уже хорошо знали и всячески привечали, хотя поначалу всем казалось странным, что леди трудится наравне с прислугой.

Кимбра только-только закончила делать начинку для шарлотки с корицей и изюмом, когда за окном раздался стук копыт. Выглянув, она увидела, что это вернулся брат.

Хоука не было две недели. Он провел это время при королевском дворе. Отряхнув руки от муки, Кимбра вышла поприветствовать брата и нашла его усталым и погруженным в свои мысли. Ее теплая улыбка несколько развеяла уныние Хоука. Он бросил поводья конюху, раскрыл сестре объятия и с ходу спросил о здоровье. Тон его был, по обыкновению, ласков, лицо прояснилось, но глаза остались тревожными.

Кимбра припомнила дорогу из Скирингешила. Их отношения с Хоуком тогда достигли точки конфликта. Она кричала на брата, обвиняла его в вероломстве, угрожала никогда больше ему не доверять, умоляла повернуть корабль назад и клялась в страстной любви к Вулфу. Все было напрасно. Хоук настаивал на том, что события последних дней помрачили Кимбре рассудок и она слепо верит в свою собственную выдумку. Лишь позже, когда она замкнулась в беспросветном отчаянии, он вынужден был признать, что чувство, в которое он упорно не желал верить, на самом деле существует.

Но возвращаться было поздно — зима дышала им в спину. Укрытая в Хоукфорте от снегопадов и метелей, Кимбра глубоко страдала душой, так что в конце концов Хоуку пришлось подыскивать ключик, чтобы разговорить ее. Он начал рассуждать о ее супруге. Хоук понял, что ошибался в Вулфе. Неизменно честный, в том числе с самим собой, он признал совершенную ошибку. Но признать было мало, следовало еще исправить. И вот теперь Хоук искал для этого пути. Тем не менее его главной целью оставалось благополучие сестры, так что ее великодушное прощение принесло ему немалую радость.

— Я здорова, — сказала Кимбра, когда они в обнимку шли через двор. — А ты?

— Насколько это возможно после такого визита. Король Альфред из тех, кто отлично обходится без сна и пищи. Ему не понять, что другим все это необходимо. Вообрази себе: за столами, что ломятся от яств, никто не успевает положить себе в рот ни кусочка, потому что надо поддерживать разговор о насущных делах государства.

— Бедный ты, бедный! — поддразнила Кимбра. — И впереди ни малейшего просвета! На стол подадут не раньше, чем ты расскажешь мне о политике, модах, а главное, каков придворный лекарь и какими лекарствами он пользуется. Надеюсь, ты не забыл про книги?

— Я привез их четыре, одну переписал для тебя сам король. Он сердечно благодарит за пилюли и сожалеет, что ты не вручила ему их лично.

— Ты объяснил почему?

Хоук кивнул, бросил взгляд на выпуклый живот сестры, заметный даже под плащом, и вздохнул:

— Объяснил, конечно. Мы вернемся к этому разговору весной.

Весной, когда моря снова станут судоходными. Тогда, быть может, придет конец ожиданию. Только тогда она узнает, есть ли будущее у любви, которую она носит в себе так же бережно, как и дитя.

Кимбра запрокинула лицо к бледному зимнему солнцу. Хотя на небе не было ни облачка, шел мелкий снег. И лишь с крыши конюшни, где пригревало всего сильнее, свисала пара тонюсеньких сосулек.