Танит Ли - Анакир

• Название: Анакир
• Автор: Танит Ли
• Жанр: Фэнтези

"...В небо рванулся свет, башня света, в основании которой стояла девушка. Вернее, должна была стоять, поскольку свет был столь силен, что совершенно растворил ее силуэт. Какой-то миг не было ничего, кроме света. Затем он обрел форму.

И этой формой была Анакир.

Она вздымалась, как башня. Она парила. Ее плоть была белой горой, змеиный хвост — огненной рекой в половодье. Золотая голова касалась зенита — и там, в вышине, плескались Ее змеиные волосы, подобные молниям и молнии порождающие.

Ее нечеловеческое лицо было едва видно — так высоко и далеко, что казалось недостижимым, даже когда Она склонилась к потрясенным зрителям. На Ее шее лежало ожерелье из тронутых солнцем облаков, некоторые из них отрывались от него и медленно плыли прочь. Ее глаза были ярче, чем два слепящих солнца. И восемь рук, простертых в том же жесте, какой сделала девушка, невесомо парящие в воздухе — лишь запястья и длинные пальцы чуть шевелились. Струящийся змеиный хвост сгибался и разгибался.

Она была — живая. Она смотрела на людей, и, не имея сил выдержать Ее взгляд, они падали ниц, а некоторые — сразу в обморок."

---

Вал-Нардия, сейчас еще бледнее, чем Кесар, сидела рядом с ним. С глазами, устремленными на океан, она вслух вспоминала об их детстве, проведенном в Истрисе, о старой башне в нижних садах, с которой они смотрели на далекую гавань, о вылазках в холмы. И о летнем Празднике Масок пять лет назад, когда они нашли друг друга в огромной толпе и мгновенно узнали один другого. Кесар прихлебывал из фляги разбавленное водой вино и ел фрукты, которые она уговаривала его попробовать. Он купался в ее любви, позволяя ей видеть лишь слабость, которая уже почти покинула его, и ничего больше. А она — он сознавал это — позволяла ему вводить себя в заблуждение.

Но, говоря об Истрисе, она вдруг, точно случайно обмолвившись, упомянула о его отъезде — и тут же побледнела еще сильнее.

— Когда ты сможешь вернуться без опаски? — спросила она. — Неужели в Кармиссе тебе постоянно придется бояться за свою жизнь?

— Я всегда за нее боялся. Именно так мне удалось избежать куда худших вещей, чем та змея. Но я предвидел это — морское сражение с закорианцами, попытку убийства... Понимаешь, Улис, рано или поздно такие вещи должны были случиться. И очень важно быть готовым к этому.

— Значит...

— Значит, мои люди в столице шепнут кое-что кому надо. Пойдут слухи. Мой героизм будет у всех на устах, и вероломство, которым мне отплатили за него — тоже. Когда я вернусь, под копыта моих скакунов будут бросать цветы, и король не осмелится снова покуситься на меня.

— Я стану молиться Ей, чтобы все так и случилось. И чтобы Она хранила тебя.

— В Тьисе богиня стала его оружием против меня. Ее меч, Ее змея.

— В этом виноват он, а не воля богини, — Вал-Нардия в замешательстве отвернулась от брата. — Ты уверен, что это был король?

— А кто еще?

— Какой-то другой недоброжелатель.

— Ты думаешь, у меня их столько, что я могу выбирать?

— Твое честолюбие пугает меня, — сказала она тихо. — И не оно одно. Это оно наживает тебе врагов. Почему ты не хочешь измениться?

Она ступила на опасную тропинку, и Кесар уклонился от ответа — лег на траву и заявил, что у него разболелась голова.

Потом, уже начиная дремать рядом с нею, он проговорил:

— Я рад, что ты уехала сюда. Здесь тебе ничто не угрожает, а там тебя могут использовать для воздействия на меня. Ты — мое единственное уязвимое место.

— Ты пожертвуешь мной точно так же, как всем остальным, — сказала она отстраненно, без малейшей обиды или негодования.

— О нет, — возразил он. — Только не тобой.

Не тобой...

Кесар пробыл на Анкабеке десять дней, когда из Кармисса пришла лодка. Уже совсем стемнело, и на небе рдела Звезда. Из деревушки прибежали мужчины, и прибывший ступил на прибрежный песок, пристально глядя на них.

— Меня прислал к принцу Кесару эм Ксаи король Сузамун.

Эта маленькая ложь помогла незнакомцу в конце концов оказаться в храмовом приюте, в той бедной хижине, где сейчас стоял Кесар, исцелившийся и грозный в тусклом свете коптящего фитиля.

— Добрый вечер, Третий.

Прибывший, один из десятка Третьих гвардии эм Ксаи, отсалютовал.

— Мой лорд, у меня новости для вас.

Солдат принялся рассказывать. Принц и сержант его гвардии редко доверяли подобные вещи бумаге. Когда доклад был закончен, выражение лица Кесара совершенно не изменилось. Разумеется, удивляться тут было нечему. Все шло по плану. Всадники, не останавливаясь и меняя скакунов на свежих, проделали обратный путь вдвое быстрее. Свое дело они сделали лучше некуда. Висская часть Истриса только и говорила, что о нем. Вернуться сейчас было столь же мудро, как прежде — скрываться.

— А корабли в Тьисе?

— Получили приказ возвращаться. Капитаны и несколько избранных людей приняли в подарок от правителя колесницы и зеебов и по суше отправились к самой юго-восточной деревушке на истрисско-иолийской дороге. Там они будут ждать вас.

— А после этого въедут со мной в Истрис, — прибавил Кесар, широко усмехаясь.

Корабли идут слишком медленно. Нельзя допустить, чтобы его триумфальное возвращение в столицу запоздало или было испорчено. Эти придирчивые светловолосые слизняки-полукровки, дрожавшие на своих кораблях, которые слишком перетрусили, чтобы сражаться, зато потом мямлили что-то о правах рабов — пусть плетутся по улицам позади него, с его калинксами и собаками. И пусть все кармианцы-Висы видят его и слышат о нем!

— На рассвете мы поплывем обратно. Где спят гребцы?

— На берегу, мой лорд.

— Можешь остаться в этой хижине. Разделишь ее с Девятым. Уверен, что он не станет возражать.

Солдат отступил в сторону, Кесар вышел в дверь и направился вверх по склону, к храму. Озадаченный, номер третий решил, что принц отправился возносить благодарность Ашаре.

Маленькие металлические диски на ветвях деревьев трепетали, издавая еле уловимое зловещее гудение, от которого все волоски у него на коже вставали дыбом.

Он миновал огромные храмовые двери и зашагал вдоль черной стены. Во время их бесконечных разговоров сестра как-то ненароком упомянула о том, где живут послушники. И так же, словно ненароком, по мере того, как его здоровье улучшалось, она проводила с ним все меньше времени.

Вскоре в стене показалась арка. Он прошел сквозь нее во внутренний двор. Над дверью, коптя, неровным пламенем горел единственный факел, вставленный в какой-то розоватый камень. Ветер над морем окреп. Завтрашнее плавание могло стать нелегким испытанием.

Кесар постучал в дверь. Решетка поднялась, и в тусклом сиянии светильника показалось смуглое лицо.

— Кто здесь?

— Принц Кесар эм Ксаи. Я пришел попрощаться с сестрой. Впустите меня.

— Вам нельзя внутрь.

— Или ты меня пустишь, или я выломаю дверь.

— Это священное место.

— Так пусть оно таким и останется. Не стоит осквернять его насилием.

Послышалось перешептывание, и лицо за решеткой исчезло. Кесар ждал. Сила, которая переполняла его и не потерпела бы отказа, похоже, была уверена, что в конце концов отказа не будет. Через минуту до него донесся скрежет засова, и дверь открылась.

Он ступил в сумрачный коридор и тут же ощутил на своем запястье бесплотную руку. Оглянувшись, он увидел женщину с Равнин, причем, судя по ее виду, чистейших кровей. Ее узкая ладонь прикрывала огонек свечи от ветра, рвущегося в приоткрытую дверь.

— Вы увидите Вал-Нардию. Она здесь. Следуйте за мной.

Он так удивился, что едва не рассмеялся. Слишком уж они наивны — или куда более хитры, чем он думает.

Кесар пошел за женщиной и огоньком — оба были бледными и в этих мрачных коридорах казались призрачными. Они тянулись с милю — извилистые, как змеи, с уклоном то вверх, то вниз, и все, как один, лишенные освещения. Время от времени свеча выхватывала из тьмы какое-то ответвление или дверную нишу. Он заподозрил, что весь этот мрак предназначен для того, чтобы сбивать с толку незваных гостей или непосвященных посетителей вроде него.

Женщина резко остановилась. Они стояли перед еще одной дверной нишей.

— Это келья Вал-Нардии, — обернулась к нему жрица. — Она рядом, в святилище. Не стоит тревожить ее. Ее медитация скоро закончится. Она вернется и сама найдет вас.

На миг он заподозрил, что это какая-то хитрость, но потом жрица сказала:

— В этих стенах наверху есть щели, выходящие в небо. В предрассветных сумерках здесь будет сносная видимость, и принцесса сама сможет указать вам дорогу.

Ее невозмутимость заставила его приподнять бровь.

— Вы полагаете, что я проведу здесь всю ночь?

Она лишь взглянула на него. Лицо ее было непроницаемо. Только желтые глаза придавали ему какой-то цвет, да еще фиолетовый камень во лбу — Змеиное Око, камень богини.

— Вообще-то я намерен покинуть остров еще до рассвета, — произнес он.

— Тогда она зажжет вам фонарь.

Внезапно Кесар рассмеялся.

— Сколько вы хотите за это? Или просто нужно принести что-нибудь в дар храму?

— Мой лорд, — отозвалась жрица, — единственный дар, который требуется, будет принесен.

— Сплошные загадки. Так сколько?

— Мой лорд, — повторила жрица, ничего более не прибавив. Он увидел, как она склонилась над огоньком, и услышал змеиное шипение — она задула свечу. В непроглядной тьме он не видел и не слышал, как она ушла. Из щелей наверху, если они и были, не просачивалось ни капли света. Должно быть, луна и Звезда стояли на другой стороне неба.

Кесар нащупал дверь и почувствовал, как она подалась. В комнате горел светильник, и он вошел, захлопнув за собой дверь, точно желал отгородиться от тьмы, стоящей за ней. Этот разговор разозлил его. Он огляделся и сейчас же заметил занавешенный проход. За отдернутым занавесом оказался еще один неосвещенный коридор, ведущий, судя по всему, в то самое святилище, о котором упомянула жрица. Выругавшись, он снова задернул занавес и принялся разглядывать пустую комнату.

Маленькая и строгая, она показалась Кесару некрасивой. В углах лежали и стояли вещи Вал-Нардии — сундуки, которые он видел в день ее отъезда из Истриса, ларец элирианской эмали и скромный плащ, который она носила здесь. Постель была узкой и низкой. На подушке лежал увядший цветок, который он сам накануне воткнул ей в волосы. Кесар поднял его. Тот еще сохранил остатки аромата, но теперь от него больше пахло Вал-Нардией, и он смял его в руке.