Танит Ли - Анакир

• Название: Анакир
• Автор: Танит Ли
• Жанр: Фэнтези

"...В небо рванулся свет, башня света, в основании которой стояла девушка. Вернее, должна была стоять, поскольку свет был столь силен, что совершенно растворил ее силуэт. Какой-то миг не было ничего, кроме света. Затем он обрел форму.

И этой формой была Анакир.

Она вздымалась, как башня. Она парила. Ее плоть была белой горой, змеиный хвост — огненной рекой в половодье. Золотая голова касалась зенита — и там, в вышине, плескались Ее змеиные волосы, подобные молниям и молнии порождающие.

Ее нечеловеческое лицо было едва видно — так высоко и далеко, что казалось недостижимым, даже когда Она склонилась к потрясенным зрителям. На Ее шее лежало ожерелье из тронутых солнцем облаков, некоторые из них отрывались от него и медленно плыли прочь. Ее глаза были ярче, чем два слепящих солнца. И восемь рук, простертых в том же жесте, какой сделала девушка, невесомо парящие в воздухе — лишь запястья и длинные пальцы чуть шевелились. Струящийся змеиный хвост сгибался и разгибался.

Она была — живая. Она смотрела на людей, и, не имея сил выдержать Ее взгляд, они падали ниц, а некоторые — сразу в обморок."

---

Однако в последние десять лет он немного смягчился, предпочитая, чтобы его знали тем, кем он был — аристократом и повелителем. Былой титул «Король-пират», прежде забавлявший Сузамуна, теперь мог заставить его нахмуриться и прикрикнуть на того, кто произнес это вслух. В жены он брал только своих соотечественниц, а его немногие висские любовницы как одна осветляли волосы и белили кожу.

Процессия ввалилась во дворец, и веселый шум тут же разнесся по всем его уголкам — топот ног и лязг оружия, собачий лай и шипение охотничьих калинксов, но все перекрывал гомон людей, желающих веселиться. Сузамуну был по душе почти любой шум. В длинный зал, сверкающий огнями, вбежали менестрели, и он наполнился пением смычков и грохотом барабанов.

Неожиданно Сузамун, только что оглушительно хохотавший, умолк. Его светлые брови грозно сдвинулись.

В зал вошел Кесар эм Ксаи с парой совершенно одинаковых черных калинксов, шествующих перед ним на поводке, и одним из своих солдат за спиной.

Казалось, что Кесар, которому не повезло родиться с черными волосами Виса, надменно выставляет напоказ эту черноту. Его гвардия — ни для кого не было секретом, что ее число далеко превышает дозволенный десяток — на всех церемониях появлялась исключительно в черных кольчугах. Сам он обычно, как и сегодня, одевался в черное, оживленное лишь роскошным оплечьем с ало-золотой огненной ящерицей, которую эм Ксаи избрал своим гербом. Амрек, проклятый тиран и угнетатель Дорфара, тоже носил черное, точно подчеркивая предпочтение, отдаваемое своей расе. А Кесар... даже его калинксы были черными, как ночь. И, разумеется, великолепными. Где только он брал деньги на покупку или разведение таких зверей? Мать почти ничего не оставила ему после себя, а отец-шансарец и вовсе не озаботился такими мелочами.

Сузамун изучал калинксов — их холодные голубые глаза источали злость, но рука, держащая поводок, непререкаемо правила ими. На сегодняшней охоте они преследовали добычу вместе со всеми и первыми загнали зверя, действуя слаженно и в то же время отдельно от прочей своры, что было большой редкостью. Сузамун тут же испытал острое желание заполучить их, но королю было неприлично и неудобно требовать чего-либо от младшего принца. Почему-то эм Ксаи постоянно вызывал у него беспокойство.

Король остерегался Кесара — и не любил его. То, что столь незначительная персона привлекает к себе такое внимание, уже само по себе было предосудительно.

Кесар неторопливо дошел до конца зала, где среди своих братьев и фаворитов стоял его повелитель. С появлением принца зал выжидающе притих, так что стала слышна мелодия, которую наигрывали музыканты. Кесар в упор посмотрел на короля — ленивым, непроницаемым и бесстрастным взглядом — и лишь потом отвесил изящный легкий поклон.

Два калинкса, камнем застывшие на плетеных поводках, прижали увенчанные кисточками уши. Злобные твари восприняли злость короля и теперь показывали ее всем собравшимся.

— Мы весьма вовремя устроили охоту, — рассмеялся Сузамун. — Ты приятно провел время, Кесар?

— Да, мой повелитель, — принц чуть усмехнулся. Оба они говорили на языке родины Сузамуна, нынешнем языке кармианского двора.

— Тебе стоит поблагодарить за это своих котиков.

— Верно, мой повелитель. Дорфарианские калинксы обычно бывают лучше всех.

Сузамун метнул на них жадный взгляд. Во имя янтарных сосков Ашары, почему такое ничтожество владеет столь великолепными зверями?

— Дорфарианские, говоришь? Должно быть, они обошлись тебе недешево.

Кесар снова усмехнулся.

— Несомненно, мой повелитель. Но я купил их не ради своего удовольствия. Сегодня я желал испытать их в деле, чтобы убедиться, действительно ли они стоят таких денег. И, поскольку это так, я буду счастлив, если ваше величество окажет мне честь, приняв их в дар.

Толпа негромко ахнула, послышались смешки, потом аплодисменты.

Потребовать их было неудобно — теперь же стало неудобно отказаться от них.

Теперь усмехнулся Сузамун. Он щелкнул пальцами, и мальчишка-грум тут же подскочил, чтобы принять поводок у Кесара. Выученные в совершенстве, коты не издали ни звука протеста, хотя уши у обоих встали торчком. Их торжественно вывели из зала. Сузамун взял себя в руки, подошел к Кесару и обнял его.

Придворные снова зааплодировали.

Подали ваткрианское вино, и Кесар выпил с королем и его братьями. Уль склонился к уху Сузамуна.

— Я не забыл, — кивнул король. — День — забавам, вечер — делу. Господа, следуйте за мной наверх. Ты тоже, эм Ксаи. Можешь оставить здесь своего солдата.

Поднявшись по лестнице, они вошли в один из залов Совета. Там уже горели светильники. Стену украшала выложенная мозаикой карта мира, включающая и очертания второго континента. Названия наиболее значительных стран и их главных городов были выложены золотом, и сильнее всего бросалось в глаза слово «Шансар». В разделяющих их морях резвились мозаичные рыбы, а подводные вулканы изрыгали киноварь.

Сузамун направился прямиком к карте и встал, разглядывая ее. Когда он обернулся, его лицо было самодовольно-царственным и напыщенным. Он быстро обвел взглядом собравшихся, точно убеждаясь, что никто не насмехается над ним. Но среди них не нашлось такого глупца. Даже заносчивый Кесар принял непроницаемый вид, время от времени чередуя его с вежливой улыбкой или столь же вежливым выражением внимания.

— Сегодня твоя сестра отбыла на Анкабек, — произнес король.

— Да, мой повелитель.

— Мы с удовольствием исполнили ее желание посвятить жизнь Ашаре, единственной истинной богине.

Кесар поклонился.

— Вал-Нардия так и лучилась благодарностью, мой повелитель.

Король бросил недоверчивый взгляд на молодого человека, но его поведение было безукоризненным.

— А ты? — спросил Сузамун. — Как мы поступим с тобой?

— Мой король знает, что может распоряжаться мною, как посчитает нужным.

Сузамун ткнул рукой в карту.

— Закорис, — произнес он. — Все мы помним, не так ли, как мой собрат из Вардата взял черный Закорис и как тот пал? И как потом потерпевшие поражение закорианские лорды вторглись в Таддру? Теперь они обосновались на северных побережьях Таддры и оттуда нападают на Дорфар. Мой собрат из Дорфара, король Ральданаш, сын Ральднора, уведомил меня, что эти пираты опустошают его северные берега. Гарнизоны северо-восточных городов Кармисса также послали мне известие, что там были замечены так называемые вольные закорианские разбойники, а на берегах Дорфара — костры.

Пятнадцать лет назад все это вполне могло позабавить Сузамуна, Короля-пирата, но сейчас он ни словом, ни жестом не упоминал о своем прошлом.

— Ради безопасности Кармисса и дабы проявить заботу о землях Повелителя Гроз, — важно изрек он, — я решил послать войско и флот, чтобы разбить этих пиратов. Я лично участвовал в морской битве при Карите, когда Висы подожгли воду и волны побелели от костей желтоволосых людей.

Похоже, его братья тоже вспомнили это. Их лица были неподвижными. Немногие советники-Висы, находившиеся в зале, опустили глаза. Один лишь Кесар в своих черных одеждах не отвел взгляда, и его глаза встретились с глазами короля.

— Командование этими силами я намерен поручить человеку молодому и решительному, который пока не слишком известен в Кармиссе, но отнюдь не потому, что лишен достоинств, — если в его словах и крылся сарказм, то король никак не подчеркнул его. — Принцу из старинного королевского рода, в чьих жилах течет кровь народа богини. Кесар эм Ксаи, я предлагаю этот пост тебе. Ты примешь его?

— Вы делаете мне честь, повелитель, — лицо Кесара осталось неподвижным. Он просто продолжал смотреть в глаза королю. Сузамун пожал ему руку, а присутствующие в зале члены Совета сердечно поздравили его.

Вольные закорианцы плавали небольшими группами, но было очевидно, что флот, который отправит против них Сузамун, будет ничуть не больше. Кроме того, это будет флот, расслабившийся за мирное время и по большей части висский, поскольку те шансарцы, кто хотел остаться под парусом, вернулись на родину. К этому стоило прибавить отсутствие подготовки, небольшие размеры кораблей, обленившееся флотское командование, а в довершение всего — поставленного во главе захудалого принца, опытного в морских сражениях ничуть не больше, чем огненное существо с его герба, саламандра.

Все это можно было представить как блестящую возможность выдвинуться. Но с равной вероятностью это могло стать верной дорогой к бесчестью и бесславной гибели.

Долгий северный закат почти догорел, когда, разрезав розовую воду, к каменному берегу Анкабека со скрежетом пристала барка. Им все-таки не удалось избежать задержки — один из зеебов потерял подкову, пришлось на несколько часов остановиться в блистательном Иоли. Но, разумеется, барка дождалась их, так что их прибытие на место стало лишь делом времени — море было спокойным, и таинственный островок, вырастая перед ними из путаницы света и теней, казался зачарованным, священным — каким ему и полагалось быть.