Борис Леонтьев - Триумф великого комбинатора

• Название: Триумф великого комбинатора
• Автор: Борис Леонтьев
• Жанр: Юмор

Неужели свершилось долгожданное и, наконец-то, появились новые приключения великого комбинатора после его неудачной попытки перехода румынской границы?! Да, свершилось. Командор теперь – наученный горьким опытом солидный, предприимчивый деятель, "большой интеллигент". Орудует он еще в годы существования "железного занавеса" СССP. Его неуемная энергия направлена главным образом на то, чтобы, добившись крупными махинациями отъема бешеных денег, переправить их в Швейцарию. Конечно, это ему удается провернуть. А потом он отмечает свой триумф – триумф великого комбинатора.

---

– А я всегда вам говорила, что Иванов перспективу не видит.

– А Сидоров рисковать не умеет.

– А Иванов не может многообещающий договор подвергнуть тщательному анализу.

– А вы знаете, что кредитное соглашение с Италией на триста пятьдесят миллионов лир уже заключено? Вот где работа была! Вот где работают способные Ответ-работники. Не то что наши миировцы!

– Да, ворочать советскими миллионными суммами – это вам не шуточки шутить!

– Иванов, по-моему, вообще не думает о растущей известности Миира.

– Это Сидоров не думает, а Иванов как раз думает!

– Вы хоть сами понимаете, что сказали?

– А что такое?

– А в чем дело?

– Вы сказали глупость!

– Я, например, хотела сказать, что приемов Миир давно не устраивал.

– Тоже мне сообщили!

– А вы человек, которому присущ только сухой цивилизованный юмор.

– Опять туманно и непонятно говорите!

– Ах! ах! ах!

– Да! да! да!

Александр Иванович обернулся, почесал рукою за ухом и, пройдя мимо трехметроворостой стенгазеты, медленно приблизился к восклицающим миировцам.

– Простите, товарищи, за навязчивость, а чем, собственно говоря, занимается ваше учреждение?

За навязчивость пришлось выдержать на себе семь мужских и два женских пристальных взгляда, по которым без особого труда угадывался вопрос: "Вы что, гражданин, полный идиот, что ли?" А в поросячьих глазках вышеупомянутой Аиды Васильевны даже блеснул веселый огонек, изо рта вылетело деревянное, полное сарказма замечаньице:

– В Миире идиотизмом не занимаются, тут люди работают!

– Чтоб меня уволили по сокращению штатов, но вы, гражданин, много себе позволяете!

Голос этот принадлежал худощавому мужчине в синей жилетке. – А он лобан!

– А почему лобан?

– Да вы посмотрите на него: ни лица, ни морды, один лоб – и тот безобразный! – пробасил сероглазый тип, хлопая себя по брюху.

– Благодарю вас, – с гусарской надменностью процедил Корейко и, поклонившись соответствующим образом, отошел от глупых миировцев и уселся на один из трех стульев напротив двери с табличкой "Бухгалтерия".

Контора большая, это ясно, – предался размышлениям бывший счетовод. – С оборотом тоже немалым, это понятно. Люди работают. Чем занимаются? Какая разница! Что мне нужно? Точнее, кто мне нужен? Конечно же, председатель. А их два! Непонятно. Бардак какой-то! А если так, то необходимо использовать этот бардак в своих целях. Как же их заинтересовать? Может быть, тягой к прогрессу? "Немхерес" – прогрессивный винный напиток? А что? Бредово? Да, бредово! Но могут клюнуть. Идиотам надо делать идиотские предложения! У них своя логика. Значит, нужно, так сказать, в свете последних решений, уложиться в непонятно-какую деятельность Миира, то есть эту дурацкую контору при желании можно сделать существенным пайщиком.

Пока Александр Иванович обнаруживал в себе способность нестандартно мыслить в ситуациях с идиотскими конторами, за дверью бухгалтерии раздавались битте-дриттовские возгласы.

– А вы меня буржуями не стращайте! Я в Миире главбух со дня основания! Счетовод вшивый! Вы и полушки не стоите! Буржуйчик вы недорезанный, Платон Миронович! Происхожденьецем своим, прямо скажу, не блещете!

– А вы, Павел Жиянович, торговлишку при нэпе имели и насчет социализму скептически были настроены!

– Это я-то скептически?

– Ну не я же!

– Нэп – это полная утопия!

Слово "утопия" было сказано с ударением на последнем слоге.

– Это вы сейчас рветесь, а внутри вас нэпманишко сидит! Знайте, звякните на меня доносом – я вас тоже не пощажу!

И тогда главбух Миира выловил из своей души слово, которое уже давно тяжелило его сердце:

– Умалишенец!

– Нэпман двурогий!

– Хватит, Платон Миронович, в бухгалтерии детсадовщиной заниматься! Хватит. Лучше работайте лучше!

– А я что, по-вашему, делаю? Вечно вы, товарищ Ксенофонтов, меня зажимаете, вот мы и ссоримся с вами. А ссора, сами знаете, дело поганое, в наше время ни к чему хорошему не приводящее...

– Знаете что?..

Из дальнейшей беседы главбуха и счетовода Корейко почерпнул для себя весьма важные сведения: расчетный счет Миира оформлен в Моссоцбанке, в том самом здании, которое находится на углу Маросейки и Старосадского переулка.

Но вот в коридоре показались двое. Первый – мужчина средних лет с атласным подбородком, бодрым казацким чубом и лобиком типа "Я человек положительный, но с характером!"; второй – мужчина закатных лет с байковым подбородком, трехволосной прической и лобиком типа "Я человек благородный и требую, чтобы все поступали благородно". Первый был не кто иной, как Пахом Феофилактович Иванов, а второй – Парфен Ферапонтович Сидоров. Председатели маршевой походкой подошли к резной двери и, искрясь и сияя, обменялись приглашениями:

– Прошу вас, Пахом Феофилактович!

– Ну уж нет, только после вас, Парфен Ферапонтович!

– Да как же это возможно? После вас! Только после вас!

– Окажите любезность, Парфен Ферапонтович, прошу вас!

Корейко подбежал к председателям.

– Товарищи, я к вам курьером из Немешаевска...

– А у вас назначено, товарищ? – одновременно спросили председатели.

– Так я...

– Не назначено? – шмыгнув носом, фыркнул Пахом Феофилактович.

– Запишитесь у секретаря! – учтиво добавил Парфен Ферапонтович.

И председатели, помрачнев, друг за другом вошли в приемную.

– Что ж вы, дорогая?.. – строго проговорил товарищ Иванов, обращаясь к секретарше.

– Не записали товарища на прием? – не менее строго добавил товарищ Сидоров. – Он к нам аж из Немешаевска прибыл... – прерывисто мурлыкнул Иванов. – А вы его в коридоре держите! – подпел звонким тенорком Сидоров. С этими замечаниями довольные председатели разошлись по своим кабинетам.

Когда с формальностями было покончено, Александр Иванович открыл дверь с табличкой "Иванов".

– Разрешите?

– Проходите, товарищ...

– Корейко Александр Иванович.

– Прошу вас, товарищ Корейко... Одну минуточку.

Корейко сел в кресло с неудобной резной спинкой и некоторое время сидел, устремив свои глаза в потолок. "Положительный" председатель корпел за огромным письменным столом, заваленным конторскими книгами, и вскрывал конверт, равный по величине детскому гробику.

– Я к вам курьером из Немешаевска...

– Это я уже слышал, товарищ...

– Корейко.

– Товарищ Корейко... По какому делу?

Пахом Феофилактович отложил конверт и достал из кармана плоскую коробку с папиросами "Кавказ".

– Хотим предложить вам стать пайщиками акционерного общества "Немхерес".

– Пайщиками?

– Общество будет производить великолепное вино "Немешаевский херес".

– Хм...

– Это будет лучшее вино в республике!

– А почему вы выбрали именно Миир?

– Для нас это великая честь работать с такой организацией, как Миир!

– Да, Миир – это силища!

– Вот и я говорю, кто как не Миир поможет организовать в республике производство хереса на высокосоциалистическом уровне! Сами взгляните...

Корейко достал "Немешаевскую правду" с фицнеровской рекламной статьей.

– Согласовано? – поинтересовался председатель.

– Все как полагается, – кивнул Корейко.

– А-а, тогда это совсем другой разговор! – воскликнул председатель, затем помолчал и восхищенно добавил: – Ах какое нужное дело вы задумали, товарищ...

– Корейко. Я...

Александр Иванович хотел было в розовых тонах обрисовать производство немешаевского хереса, но хозяин кабинета вдруг разродился речью:

– Как это прекрасно, товарищ Корейко! И правильно, что пришли в Миир. К кому как не к нам? Мы, товарищ Корейко, работаем на голом энтузиазме! (Тут он затянулся папиросой.) Один из показателей мощи социализма – это Миир! Приятно, что немешаевцы тоже не отстают! Вы, товарищ, правильно сделали, что к нам пришли. (Тут он затянулся папиросой еще раз.) К нам даже негры приезжали. Мы им такой размах показали, что они побелели от зависти! Не верите? Мы, миировцы, зря словами не швыряемся! В три рефрена – нате, в два – о чем разговор! Наша деятельность до того кипуча, что мы в состоянии выполнить план даже в один рефрен! Не верите?

"Чем же, черт возьми, они занимаются?" – думал Корейко. – В настоящее время вы что производите?

Курьеру пришлось выслушать целый поток учрежденческих слов. – Конечно производим! – казацкий чубик от волнения дрожал. – Мы еще поглядим, кто кого! Это я насчет Тиира. Соревноваться, энтузиасты несостоявшиеся, с нами решили! Это с ихним-то коллективом, напичканным старослужащими, по которым Соловки плачут! Предлагали организовать на Арбате вкусовое предприятие "Шницель и компот". Представляете? Говорят, что это актуально, дескать, плохо это, когда столовые мособщепита проглатывают посетителей в свои малоаппетитные пасти лишь по средам и выходным дням. Ну это же враки!.. Так значит, говорите, "Немхерес"? Ну что же, велико, велико и бескорыстно, а главное – радует! Поможем! А как не помочь?! Мы с вами теперь так махнем вперед, что оглянуться не успеем, как в третьей пятилетке окажемся!