Холли Лайл - Месть Драконов

• Название: Месть Драконов
• Автор: Холли Лайл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013037-6

Мир «меча и магии». Мир враждующих меж собою могущественных кланов. Мир «дипломатии Волков» — таящихся в тени княжеских тронов магов-оборотней, обреченных вечно жить в страхе смерти, ибо, по законам этого мира, всякий, обнаруживший в себе свойства Волка, подлежит немедленной казни...

Это — жестокий мир.

Мир войны меж двумя правящими домами, что длится века и века — и по-прежнему кажется бесконечной. И будет, обречена быть бесконечной — покуда не появится в этом мире Заново рожденный — дитя, воплотившее в себе дух величайшего из Волков, что жил когда-либо на свете...

Это — опасный мир.

Здесь юная Волчица Кейт, завладевшая великим Зеркалом Душ, по нелепой случайности выпускает на волю тысячелетиями заключенные в Зеркале души Драконов — магов, чье черное безжалостное колдовство некогда уже едва не ввергло мир в погибельный Хаос.

Ныне Драконы — вновь свободны и снова жаждут всевластия. Но теперь они жаждут еще и МЕСТИ...

---

Кейт повернулась к Яну и Хасмалю:

— Развяжите Ри и отпустите его.

Ни тот, ни другой не проявили особого энтузиазма, однако подчинились.

Ри встал на ноги, стряхнул налипший на лицо пепел и принялся растирать затекшие запястья. Он поглядел на Яна; казалось, раздиравшую обоих братьев ненависть можно было буквально пощупать. Кейт обязалась держать Яна под своим контролем, гарантировав это собственной жизнью… хотелось бы ей знать, хватит ли любви Яна к ней на то, чтобы через силу повиноваться ей, или же он пожертвует ею, чтобы добраться до Ри.

Глаза Ри также сулили Яну смерть. Он улыбнулся, скривив напряженную и уродливую гримасу, едва скрывавшую ярость, и направился к Янфу и парниссе.

Капитан проговорил:

— Не предпочтешь ли ты, парата, первой подняться на корабль?

Кейт опасалась оставить своих спутников даже теперь, когда их защищало данное капитаном слово. Взглянув на возвышающийся позади них береговой гребень, она сказала:

— Мне бы хотелось в первую очередь доставить на борт нашего раненого. Зеркало мы с Хасмалем и Яном принесем сами.

Капитан усмехнулся.

— Как вам угодно.

И Кейт повела всех, кто был на берегу, назад по холмам, к ожидавшим их Джейти и Зеркалу Душ, гадая, насколько тяжелым испытанием окажется для нее предстоящее путешествие.

Глава 7

Шейид Галвей, претендент на место параглезаат Семейства Галвеев, ввел свою свиту — дипломатов, торговцев и Волков в великолепный Пальмовый Зал Дома Сабиров. Он стал первым из Галвеев, вступившим под кров этого Дома в качестве гостя после четырехсотлетнего перерыва, и хотя он представлял не Великий род Галвеев Калимекки, а ветвь Черианов, обитавшую в Маранаде на острове Гофт, факт этот и сам он, и принимавшие его Сабиры всячески замалчивали, словно желая забыть о нем. Он опустился в огромное золоченое, слоновой кости кресло в конце длинного стола и важно кивнул двоим мужчинам, сидевшим напротив в креслах подобающего их сану великолепия. Один из них, параглез Семейства, Грасмир Сабир, напоминал старого и величественного льва; другой, приятной наружности золотоволосый молодой человек, по имени Криспин Сабир, улыбнулся ему теплой и открытой улыбкой, сразу понравившейся Шейиду. Оба Сабира персонально приветствовали каждого члена делегации перед тем, как перейти в Пальмовый Зал; теперь наконец Грасмир дал знак, и собрание началось.

— Мы должны обсудить старое и новое дело, — начал Грасмир с сухой улыбкой. — Корни старого уходят в прошлое на четыреста пятьдесят лет, и по-моему, нам следует уладить его прежде, чем мы перейдем к тем вещам, которые интересуют нас непосредственно в настоящий момент. — Сидевшие вокруг стола Галвей и Сабиры также принялись улыбаться. — Как правящий глава Семейства Сабиров я могу сказать, что пора наконец положить предел старинному спору.

Ну что ж, приступим. Семейные анналы сообщают нам о споре между Аратмадом Карнеем и его партнером Пертианом Сабиром из-за приданого дочери Аратмада, которая должна была выйти за сына Сабира, когда оба они достигнут брачного возраста — во время обручения они были еще несмышлеными детьми. Пертиан обвинил Аратмада в умалении достоинств его сына, выразившемся в слишком небольшом, на его взгляд, приданом; Аратмад утверждал, что сын Пертиана уродлив и тощ и что предложил ему свою дочь лишь потому, что является другом Пертиана и считает, что в ином случае тот вообще не найдет для своего сына подходящей невесты. Споры породили взаимную обиду, партнеры разделили свое дело: по всем свидетельствам, они занимались черной магией самого низкого пошиба, и — хотя история здесь не называет виновного — один из них наложил заклятие на бывшего друга. Сабиры всегда придерживались мнения, что сделал это Аратмад Карней.

Шейид кивнул:

— Ну а Галвей утверждали, что заклятие накладывал Пертиан Сабир.

Те из сидевших вокруг стола, кто впервые слышал эту историю, принялись качать головами.

— И это повлекло за собой четыреста пятьдесят лет войны между Семьями?

Шейид и Грасмир обменялись с противоположных концов стола взглядами и понимающе усмехнулись. Грасмир кивнул Шейиду, и тот пояснил:

— Ну, не совсем. Сами Пертиан и Аратмад скончались из-за наложенного заклятия; один от его непосредственного воздействия, второй от того, что история называет ревхахом — по-видимому, своего рода магической отдачей, возникающей при обращении к чарам.

Сам он прекрасно знал, что такое ревхах , и предполагал, что и Грасмиру это небезызвестно: нельзя быть главой Волков Семьи, не имея представления об их сильных и слабых сторонах. А подверженность ревхаху являлась именно таким слабым местом — и в значительной степени. Тем не менее во все времена необходимо было сохранять осторожность и видимость неведения. Отсутствие улик, изобличающих в применении магии, спасло не одну жизнь.

Один из младших Сабиров спросил:

— Но если погибли оба главных участника ссоры, почему вражда продолжалась?

Ответил Грасмир:

— Потому что заклятие поразило и обоих детей, хотя и не в явном виде. Последствия проявились, когда оба они вступили в брак и обзавелись детьми, которые оказались Шрамоносными. Кто-то назвал это увечье проклятием Карнея. Дети оказались оборотнями. Опасными, смертоносными, непредсказуемыми созданиями. Калимекка уже тогда праздновала День Младенца, посвященный богу Гаэрвану, и всех Шрамоносных детей приносили в жертву. Только Сабиры и Карнеи (ответвление Семьи, слившееся позже с Галвеями и поглощенное ими) пренебрегали с тех пор своими гражданскими обязанностями. Они прятали своих детей и позволяли чудовищам расти и размножаться.

Грасмир Сабир вздохнул и скорбно качнул головой:

— Обе Семьи до сих пор несут в своих жилах Увечную кровь. И столь длительная война между Семействами на самом деле разразилась из-за Шрамоносных детей.

Сидевшие за столом помрачнели; даже спустя тысячелетие после жуткой Войны Чародеев ее магические последствия были очевидны всякому, кто рисковал отправиться в порт и поглазеть на используемых на кораблях Шрамоносных рабов или стать очевидцем казни глупых чудовищ, считавших себя людьми и осмелившихся нарушить границы Иберы. Никто из истинных людей не мог забыть о том, что после окончания войны Шрамоносные ловили тех, кто имел человеческий облик, и уничтожали всякого, кто попадал им в лапы. И одна лишь мысль о том, что в их собственных Семьях находились такие родичи, которые вопреки гражданскому долгу оставляли жутких уродов в живых, ужасала присутствующих.

Грасмир поочередно оглядел всех сидящих за столом, а потом вздохнул.

— Виновны обе Семьи, хотя теперь, по прошествии стольких лет, мы не можем определить, какая из двух конфликтующих сторон виновата более другой, если таковое различие, конечно, имеется на самом деле. — На лице его обосновалась усталая улыбка. — Нужно признать, что теперь это не важно. Будем считать дело улаженным, забудем прошлые глупости и отправимся дальше.

Шейид выждал мгновение, чтобы усилить впечатление, произведенное на всех этими словами. А потом встал и зааплодировал. Следуя его примеру, прочие члены Семейства Галвеев поднялись на ноги и захлопали в ладоши. Встали и Сабиры. Улыбка Грасмира сделалась еще шире, и когда аплодисменты наконец стихли, он рухнул в кресло с удовлетворенным видом.

— Итак, я подтверждаю, что и Сабиры, и Галвеи согласны забыть прошлое.

Заявление было встречено новой овацией. Шейид незаметно обвел зал глазами в поисках несогласных. Таковых не оказалось. Великолепно.

Он поднялся с места, когда вслед за аплодисментами воцарилось молчание, и объявил:

— Тогда, быть может, пора перейти к новому делу, заставившему нас собраться сегодня.

Он дождался кивков одобрения и, соединив руки перед собой, начал речь:

— Ну что ж. Перед Сабирами и Гофтскими Галвеями возникла проблема и одновременно возможность, и поскольку наши Семьи решили оставить разногласия в прошлом, мы можем соединенными усилиями справиться с проблемой и использовать представившуюся возможность.

Он прокашлялся, вдруг потеряв уверенность в том, как надо продолжать.

Шейид оглядел гостиную, к нему были обращены взоры единомышленников и помощников, а также вновь приобретенных союзников обоего пола, еще вчера присягавших погубить его и его Семью. Теперь каждый из них смотрел на него, и на лицах их застыло выражение, сочетавшее в разной степени любопытство, алчность, волнение… к которым примешивалась чуточка страха. В особенности он отметил глаза Криспина Сабира — живые, завороженно смотрящие на него, внимательные. Глаза человека, способного заметить любую выгоду или оплошность и использовать их.

Лучше будет в первую очередь сыграть на общем волнении.

— Что касается возможности… скажем так, на веку присутствующих никто еще не находил неизвестного города Древних. До самых последних дней. Однако некая представительница Калимекканской ветви Галвеев наняла корабль на деньги, украденные этой особой из сокровищницы Гофта… после чего, воспользовавшись информацией, похищенной ею из наших архивов, она отплыла на восток. И ей повезло: она нашла тот город, который искала.