Эрик Ластбадер - Французский поцелуй

• Название: Французский поцелуй
• Автор: Эрик Ластбадер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-88196-263-Х

---

Сверкающий никель, хрупкое стекло и мягкая человеческая плоть со страшным треском столкнулись с чугунной оградой, которая с XVII столетия не допускала посторонних на территорию, прилегающую к дворцу Марии Медичи, построенную для нее, когда она пресытилась роскошью Лувра.

Транг не только хотел умереть, но даже приготовился встретить смерть. Она его никогда не пугала, а теперь и подавно: с превеликой радостью он вступит на колесо жизни и сделает следующий круг, узнав, каким будет его следующее воплощение и как он им воспользуется для того, чтобы очистить свое существо от накопившейся на нем грязи за эту, неудачную жизнь.

Но смерть отвернулась от него.

Он пришел в себя, окровавленный и весь в синяках, и уставился на плеяду мигающих огней, между которыми было нечто темное, кое-где окрашенное ярко красным.

Когда его сознание прояснилось окончательно, он понял, что смотрит на Волшебника, которого страшный удар наполовину выбросил сквозь лобовое стекло «БМВ». Весь осыпанный блестящей крупой, в которую превратилось стекло, он торчал в окне, свешиваясь передней частью тела над невидимой пропастью.

Никелированная окантовка стекла, искореженная ударом, обвивалась серебристой змейкой вокруг откинутой левой руки Волшебника. Медленная кровяная капель отсчитывала минуты зловещей тишины.

Волшебник мертв, а он, Транг, — нет. Почему?

Слез он наплачет фонтан:

Может, наступит рассвет...

Когда Транг глядел на неподвижное тело Волшебника, его посетила мысль, до того поразительная, что она показалась ему будто облитой белым небесным сиянием. Он содрогнулся, когда полностью осознал ее смысл.

Ему не судьба умереть здесь, врезавшись в черный барьер, усыпанный золотыми блестками. Это судьба Волшебника, а не его.

А следующим откровением, снизошедшим на Транга, было убеждение, что он не умрет и в ближайшие несколько часов. Процесс его превращения в нечто новое только начался. И он не закончится, пока Транг опять не встретится с Кристофером Хэем.

Он отстегнул ремень безопасности и, наклонившись вперед, захватил рукой пиджак Волшебника и разорвал его по центральному шву. От сорочки, которая была под пиджаком, он отодрал кусок материи, чтобы вытереть свое лицо и руки. Тряпка буквально разбухла от крови, когда он закончил.

Он пошарил вокруг сидения и под ногами в поисках своего гунсена,железного боевого веера, который он прихватил с собой в машину, помня о заряженном пистолете Волшебника в бардачке. Всегда полезно иметь под рукой что-нибудь острое, когда едешь с таким пассажиром. Но драгоценные минуты убегали, а он никак не мог найти его. Возможно, завалился куда-то во время удара. Он еще раз окинул взглядом перекуроченный, окровавленный салон. Затем вылез из машины и направился через площадь Эдмона Ростана к бульвару Сен-Мишель.

Добравшись до тротуара, он оглянулся назад. Случайно проезжающая машина остановилась у места аварии. Водитель вышел из машины и осторожно приблизился к разбитому «БМВ». Так же осторожно заглянул внутрь и в следующую секунду отскочил, будто ужаленный сотней пчел. Оглянулся вокруг, но Транг благоразумно вжался в тень ближайшего здания. Потом, когда и другие машины замерли неподалеку, как стервятники вокруг падали, водитель побежал к ближайшему телефону-автомату.

Я горю от ненависти.

Транг поспешно двинулся вверх по бульвару. Волшебник предусмотрительно следил за всеми передвижениями Мильо с тех пор, как француз попытался перевербовать Логрази. Поэтому Транг прекрасно знал и о существовании Морфеи, и о том, где находится ле Порт-дю-Жад.

Он повернулся и увидел перед собой ворота. Теперь горело все кругом.

* * *

Откуда-то доносились звуки «Desabinado», бразильской песни, популярной в 60-е, когда Сив заходил в Ле Порт-дю-Жад. Было очень странно ее сейчас слышать. Сив до малейших подробностей помнил обстоятельства, в которых он услыхал эту песню в первый раз. Тогда, как и сейчас, ее пела Хоао Хильберто, и ее сочное контральто как бы ласкало слова, добавляя в них и в мелодию чувственности.

Он был в кабаке со стенами из гофрированного железа с молоденькой вьетнамкой по прозвищу Душечка, которая хихикала каждый раз, когда он называл ее так. Потом, уже вернувшись домой, он посмотрел безумно смешной фильм Билли Уайлдера «В джазе только девушки», и он всякий раз вспоминал ту, вьетнамскую Душечку, когда Мерилин Монро появлялась на экране.

Она была такая худенькая, такая жалкенькая, но отплясывала боссанову с прямо-таки дьявольской ловкостью. Где она выучилась этому, Сив так и не узнал. Когда он ее об этом спрашивал, она только хихикала. А когда они занимались любовью, что бывало весьма часто, она прижималась к нему с яростью отчаяния, а потом отпускала его с видимой неохотой.

Однажды она сказала ему, что живет только тогда, когда он с ней, и Сив ей верил почему-то.

Он мог бы проводить свое свободное время с другими девушками, более красивыми и с более пышной фигурой, но он предпочитал бывать с Душечкой. В ее компании он часто вспоминал своего брата Доминика. Брат уже тогда частенько оставался в казарме, в то время, как другие ребята гуляли с девицами и напивались до чертиков. А Доминик читал Библию. Моральная чистота младшего брата, которую тот хранил даже находясь в непосредственной близости от вьетнамского сада земных радостей, потрясала Сива. Он преклонялся перед моральной стойкостью братишки.

Дело в том, что и сам Сив к этому времени уже чувствовал тягу к высокой морали. Рыцарь законности и порядка, не боящийся спуститься в самые темные дыры Манхэттена, родился в грязи и безумии войны, в которую Америке не надо было бы вступать.

Дело в том, что Сиву было нужно от Душечки не только ее тело и даже не только ее дружба, а нечто большее. Не отдавая себе отчета в этом, он стремился скрасить ее жизнь, наполнить ее более высоким смыслом. Как Доминик хотел спасать людей, покалеченных войной, так и Сив хотел спасти Душечку от хаоса, в который была ввергнута ее страна.

Конечно, все это было невозможно осуществить.

Как сказал однажды Доминик, Бог отвернул свое лицо от этой части света, и дьявол этим воспользовался. Однажды Сив пришел к Душечке с потрепанным томиком Чосера в кармане, который он подобрал на помойке в Бан Me Туот. Многих страниц не хватало, но это было не важно. Скорее, так даже гораздо интереснее: читать, заполняя пробелы в тексте великого рассказчика собственным воображением и выуживая кое-что из памяти.

Душечка сидела на соломенном матрасе, но она не ответила на его приветствие и даже не пошевелилась, когда он вошел.

Сив приблизился к ней и увидел, что она умерла. Крови не было. Никто ее не убил и не отравил. Иногда она покуривала марихуану и, когда удавалось достать, — опиум. Но сейчас наркотики были не при чем.

Она просто умерла, как и американцы умирают, когда между 79 и 85 годами человеческий организм полностью изнашивается. Но Душечке было только 19, как и большинству американских солдат во Вьетнаме.

Сив провел с ней рядом всю ночь, читая вслух Чосера, а из крошечного кассетного магнитофона, который он когда-то ей подарил, неслась тихая музыка: Хоао Хильберто пела «Desafinado».

Теперь, входя в здание на левом берегу Сены, Сив подумал, услышав знакомую мелодию, что времени с тех пор прошло, в сущности, не так уж много. Мелодия «Desafinado» плыла сквозь полутьму внутреннего дворика. Прямо перед Сивом был позеленевший фонтан, в центре которого дельфин и русалка слиплись в эротическом экстазе. Тихое пение струй вплеталось в мелодию, которую выводила Хильберто.

Никто не ответил на его стук. И никого не было во дворике. Хорошо, что Сутан оказалась в его номере, когда позвонил Крис. Очень беспокоясь о Крисе, она предупредила консьержа, чтобы все телефонные звонки, адресованные ей, переключали на комнату Сива.

Через десять минут после ее ухода снова зазвонил телефон. На этот раз — Диана. Он слушал ее рассказ со смешанным чувством беспокойства о ее здоровье и гордости за нее. И еще кое-что примешивалось, когда она рапортовала о проделанной работе.

Когда она упомянула имя и адрес человека, которому Рид Паркес пытался позвонить за несколько минут до своей смерти, он сказал:

— Значит, это Джейсон Крейг? Тот самый? И он действительно не связан с разведкой?

— И да, и нет. — Ее голос звучал так тихо, что он напрягался, чтобы разобрать, что она говорит сквозь помехи, накапливающиеся с расстоянием. — Учитывая, кто он. Председатель МКСС.

Международный Конгломерат Средств Связи был крупнейшим в мире производителем аппаратуры средств массовой информации, теле и аудио сетей, спутниковых ретрансляционных станций. Не было страны в мире, где бы не пользовались технологиями МКСС. Это было в полном смысле слова глобальная организация. Джейсон Крейг был не только Главным Администратором ее и держателем 75% акций. Он был ее фактическим хозяином, только номинально подотчетным совету директоров, которых он сам и подбирал.