Дарья Истомина - Торговка

• Название: Торговка
• Автор: Дарья Истомина
• Издательство: АСТ, КРПА «Олимп»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-003857-7, 5-8195-0388-0

Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…

---

Я попробовала поплакать, но у меня ничего не вышло.

И тут в передней громоподобно взорвался рычанием пес. Он лаял на дверь гулко и мощно. Ну вот, хоть кто-то меня защищает. За дверью на площадке кто-то стоял. Неуверенно звякнул звонок. Я включила свет, вспомнила, как обращался с псом Илья, и крикнула:

— Это свой! На место!

Дог умолк, взял в зубы кость и ушел, цокая когтями по паркету, в мою спальню. Выбрал, значит, себе местечко.

За дверью стоял какой-то молодой парень в кожанке, с казенной папкой в руках. У него была острая хитрая мордочка, глазки как мелкие гвоздики, липучие. Не красавец, в общем. Более чем. Он показал мне красную книжечку и сказал, что из следственной группы. Производится предварительный опрос.

— Пройти можно, Корноухова? — спросил он. Уже и фамилию знает.

— Там собака. Не моя. Пока меня слушается, но может и передумать. Или не боитесь?

— Справимся. Я сам собачник! — храбро ответил гость.

Я хотела провести его в комнату отца, но он сказал:

— А в кухне можно, Мария Антоновна? Как-то привычнее…

Мне было все равно — в кухне так в кухне.

Мы сели к столу, и он объяснил, что это не допрос, а просто собеседование, но, если я не возражаю, он разговор запишет на пленку. Я не возражала. Он вынул из папки диктофончик и поставил между нами.

В кухню вошел дог и застучал лапой по раковине.

— Он пить хочет, — сказал парень.

Я налила псу полную миску, он вылакал воду, вздохнул тяжело и улегся у моих ног.

— Вы давно знаете Илью Григорьевича Терлецкого? — начал представитель следственной группы.

— С детства.

— Он часто бывал у вас?

— Не очень.

— А в каких вы были отношениях?

— Ни в каких. Исповедоваться ему я не собиралась.

— Допустим… Только этот кобель почему-то вас как родную сторожит. И есть информация о том, что Терлецкий неоднократно бывал в вашей квартире, Мария Антоновна. Вот, скажем, позавчера тоже навещал вас с букетом цветов и шампанским…

— Слушай, чего тебе надо? — обозлилась я. — Ну, ухаживал он за мной! Это что, криминал?

— А с чего ты заводишься? — обиделся он. — Я же на работе! А ты потерпевшего лучше меня знаешь. И я не собираюсь никаких таких отношений раскручивать! Вспомни, может быть, в последнее время было что-то не так, как обычно? Может, боялся он кого-то? Опасался? Такое было заметно?

— Вот этого телка себе завел! В машине его с собой возил…

— А вот имен каких-нибудь он не называл? Ну так, между делом… Партнеров по бизнесу?

— Обычно по вечерам мужики со мной не о бизнесе толкуют…

— Это я сразу понял, — засмеялся он.

— А какой у него был бизнес?

— Всяко-разно… — уклончиво ответил парень. — Последнее время их фирма по пейджинговой связи шуровала… Но лет пять назад он с другой командой работал, но ушел от них… Он про вертолеты тебе никогда не поминал?

— Слушай, друг, — сказала я. — Кончай темнить! Говори прямо, в чем дело! Тогда, может, что-то и вспомню!

Он почесал нос, раздумывая. Наконец решился:

— Ладно. Понимаешь, какая петрушка… Он же в МАИ учился. Контакты в авиакругах были. Еще по отцу… Ну, его и пригрели некие шустрые деляги. Они партию вертолетов спихнули, Ми-восьмых… Ставили на консервацию нормальные боевые вертушки, которые еще ресурса не вылетали, снимали с них штатное вооружение, списывали машины как труху, на лом, и перепродавали арабам… Терлецкий, видно, понял, что дело очень тухлое, и свалил от них вовремя. А с полгода назад вся эта вертолетная эпопея всплыла, и пошла по ней серьезная прокурорская раскрутка. Терлецкий слишком много знал. Кое-что успел рассказать. В общем, должен был проходить как свидетель. Может, поэтому его и грохнули… Работали профессионалы. Заряд был радиоуправляемый, килограмма на полтора, не меньше. Заложен не под кузов, а прямо в кабине под сиденье водителя. Это уже определили. Так что и опознавать почти нечего. У него близкие родственники только в Ростове остались. Скоро навалятся. Имущество делить, квартиру… Ну, вспомнила хоть что-нибудь?

— Нет, — подумав, честно сказала я. Он посмотрел на дремавшего дога.

— Между прочим, это тоже имущество Терлецкого… И очень даже ценное. Пес же элитный!

— Я его не отдам никому, парень… Ну, куплю у них!

— Думаешь, продадут? Ему же цены нет… Я в бумагах Терлецкого родословную видел, клубную. Аристократ голубых кровей. Щеночек идет за большие тысячи долларов. Так что для наследников Терлецкого это не кобель, а дойная корова. Вряд ли отдадут!

Я испугалась по-настоящему. Мне уже казалось, что собака — последняя живая память об Илье. И я должна умереть, но не отдать пса никому.

— Слушай, но он же мог убежать с перепугу со двора, когда это случилось, и просто не вернуться! — сказала я. — Он же, по-моему, даже оглох от взрыва! Все ушки чесал лапой… Ну, напиши ты там, в протоколах, что он потерялся… Исчез в неизвестном направлении!

— А щенок мне будет? — мгновенно и нагло оживился он. — Только бесплатный?

— Какой еще щенок? — растерялась я.

— Алиментный, — ухмыльнулся он. — От суки, которую кобель повяжет, хозяину положен один щенок из помета.

Господи, так вот к чему он вел!

— Будет тебе щенок, миленький. Клянусь! Все будет!

— Только ты пса не демонстрируй особенно, пока тут родичи Терлецкого крутиться будут! Лучше всего передержи где-нибудь на стороне. А его родословную я тебе принесу… Квартиру-то еще толком не обыскивали. Ну а нет бумаг — и собачки нету… Умоются!

Когда я этого Шерлока Холмса недоделанного выпроводила, мне стало до воя тоскливо. Вот он, закон на страже. Все бдят и стараются. Только раньше взятки брали борзыми щенками, а теперь договыми.

— Ну какой ты Джордж? Был Джордж — нету Джорджа! Конспирация, брат, как у Штирлица. Ты у меня будешь Гриша… Гришуня… Гришенька… — сказала я псу.

Кажется, он не возражал и на новое имя откликнулся с готовностью.

Я его вымыла под душем, протерла, потом постелила коврик под вешалкой. Пошла было в спальню, но он взял коврик в зубы, перетащил его вслед за мной и улегся у тахты. Видно, Терлецкий держал его возле своей постели.

— Черт с тобой, Гришка, будем спать вместе! — согласилась я. — Но запомни: в доме я главная!

Он заснул, а я нет. Сидела в темени на тахте, покуривала и думала, что же такое для меня был Терлецкий и почему мне его не так жалко, как надо бы. Нет, горечь была, не совсем же я бесчувственная. Но если честно, когда я по полгода его не видела, то даже не замечала этого.

Ладно, когда-то он со мной расправился, как с живой куклой, гнусно и тупо. Как говорится, без предварительных комплиментов. Но и я ведь его выжала досуха, как половую тряпку. Использовала на всю катушку, совершенно бесстыдно и нагло, как ходячий вибратор, или как там эти штуки для одиноких дам называются.

Говорят, первый не забывается. Это у женщины на всю жизнь. Я, наверное, тоже не забуду. Только что вспоминать придется? Лифт этот засранный и то, как больно и страшно было?

Я поняла, что завожу себя только для того, чтобы избавиться от этой черной, тяжелой, как гиря, сволочной и бесконечной тоски, и пробую сама себя утешить…

Так нельзя. Не положено. О тех, кого нет и не будет, — только хорошее или ничего.

На следующий день я купила машину. Из-за Гришки. Чтобы у меня его не отобрали.

Никому передавать на время я его не собиралась. Просто некому было. Да он бы и не выдержал этого. Пес прилип ко мне и ходил за мной неотступно — такой живой хвостик кило на восемьдесят весом. Я решила, что буду выводить его на прогулки, когда темно и все еще спят, потом забирать с собой на ярмарку и возвращаться тоже затемно, когда все уже спят. Будто в моей норе нет никого.

Естественно, таскать его в метро я не могла. Поэтому пришлось доставать оставшуюся после моих барахольных безумств наличку.

Я давно уже мечтала купить себе колеса. С год назад втихаря от бати я гоняла в автошколу и получила права. Мне очень хотелось «фольксваген-гольф», пусть даже не новенький. В немецких машинах есть какая-то уверенность, солидность и надежность, и мне нужна была именно такая — не пижонско-дамская штучка карнавального колера, а этакий маленький, но крепкий дом на колесах.

Но тогда я на машину так и не решилась. Как бы я объяснила отцу такую дорогую и неожиданную покупку?

И вот теперь я позвонила инструктору, у которого училась водить, и попросила, чтобы он помог купить, не задаром, конечно, «фольксваген» — подержанный, но в приличном состоянии. Я боялась, что мне подсунут какую-нибудь рухлядь. У этого мужика, помешанного на моторах, были знакомства в автосалонах и на ярмарке в Южном порту, и почти сразу же он отыскал мне почти новый «фольксваген-гольф» серо-мышиной расцветки, нормально растаможенный, с небольшим пробегом, с дизельным движком. А заодно помог получить номера и оформить все нужные бумаги. На бампере стояла блямба, удостоверявшая, что прежний хозяин (машину перегнали из Германии) принадлежал к благородному племени зеленых, и даже выхлопные трубы на автомобильчике были со всеми новомодными нейтрализаторами вредоносных для природы газов.