Грег Бир - Академия и хаос

• Название: Академия и хаос
• Автор: Грег Бир
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009934-7

Академия родилась не на Терминусе. Она родилась в самом центре Империи, на Тренторе, в день, когда блестящее выступление Гэри Селдона в суде переломило ход событий, направив его по проложенным психоисторией рельсам.

Вот точка отсчета. Факт. Но, кроме факта, всегда хочется подробностей…

Подробно о Гэри Селдоне решили рассказать три ведущих американских фантаста. О его прошлом выпало поведать Грегори Бенфорду, о настоящем — Грегу Биру, о будущем — Дэвиду Брину.

Распад великой Галактической Империи, захватывающие путешествия по виртуальным мирам, встречи с роботами-еретиками и полубезумным менталиком невероятной силы и другие невероятные приключения на просторах Вселенной, созданной талантом великого Айзека Азимова!

---

— В данный момент — ничем, — отказался Планш, но с пристрастием вгляделся в наклейки на ящиках. Внезапно он остановился, заметив на десяти ящиках этикетку, из-за которой сердце его учащенно забилось. — Будь я проклят, — выругался он. — Это уж не триллианская ли «вода жизни»?

— Две сотни бутылок, — отозвалась Тритч. — После того как мы покончим с делом, можете взять в подарок парочку.

— Вы несказанно щедры, Тритч.

— Щедрее, чем вы думаете, Планш, — подмигнула ему хозяйка корабля.

Планш галантно склонил голову. Он давно забыл, какими открытыми и ребячливыми порой бывают гуйленцы, как забыл и многие используемые ими жесты. Однако, при всем при том, гуйленцы по праву числились в рядах самых ловких торговцев Галактики.

Крышка люка закрылась. Тритч провела Планша в отсек, где располагались двигатели — самая интимная часть ее корабля.

Глава 10

Под куполами начало смеркаться. За окнами кабинета Чена стемнело. Чен уселся в свое любимое кресло и набрал на клавиатуре компьютера код службы новостей Имперской Библиотеки — самой лучшей и самой полной информационной системы в Галактике. Кабинет заполнился голографическими изображениями и сообщениями. Все они касались сароссанской катастрофы и исчезновения «Копья Славы». О корабле по-прежнему ничего не было известно, да и вряд ли могли появиться какие-то вести. Самые опытные эксперты утверждали, что скорее всего корабль был поглощен дисконтинуумом во время последнего прыжка. Такое случалось при взрывах сверхновых, хоть и редко — по той простой причине, что сверхновые взрывались не так уж часто по человеческим временным меркам. Во всей Галактике такие взрывы происходили не чаще одного-двух раз в год и обычно в районах, не населенных людьми.

Популярные журналы уже наперебой взывали к Императору (само собой, уважительно) и Фараду Синтеру (куда менее уважительно) и выражали пожелание хорошенько подумать над изменением маршрута спасательных кораблей.

Чен мрачно усмехнулся. Пусть Синтер переваривает.

Конечно, если он в ближайшее время не получит утешительных новостей от Морса Планша, придется подыскивать замену Лодовику, и притом довольно срочно. У Чена было четыре кандидатуры на этот пост. Никто из них и близко не мог сравниться с Лодовиком, но все это были достойные сотрудники Комитета Общественного Спасения. Чен предпочел бы назначить одного из них своим помощником, а остальным троим поручить второстепенные программы, объяснив свое решение тем, что Комитет впредь должен быть готов к утрате ведущих сотрудников.

Трое комитетчиков были обязаны Чену кое-какими привилегиями, и он мог воспользоваться этим для внедрения верных мужчин и женщин в их офисы. Взмахнув рукой, Чен прервал поток поступавших новостей, встал и одернул одежду. Выйдя на балкон, он залюбовался закатом. Конечно, настоящего солнца здесь видно не было, но, согласно распоряжению Чена, дисплеи купола над Имперским сектором регулярно ремонтировали, и здесь можно было наслаждаться зрелищем заката солнца точно так же, как во времена юности Чена — повсюду на Тренторе. Не без удовольствия Чен несколько минут созерцал искусственный закат, а потом заставил себя отвлечься и сосредоточиться на мыслях о будущем.

Чен днем редко спал более часа — как правило, около полудня. Это позволяло ему весь вечер посвящать исследованиям и подготовке к работе с утра. Днем, когда он спал — как правило, в течение получаса, — Чен видел сны. Сегодня ему снилось детство — впервые за многие годы. Чен знал, что сны редко бывают отражениями реальных повседневных событий, но они могли указывать на некоторые личные проблемы и накопившуюся усталость. Чен с большим вниманием относился к ментальным процессам, происходившим на подсознательном уровне. Он знал, что именно на этом уровне течет большая часть его самой важной работы.

Он представлял, что он — капитан собственного звездолета, в команде которого служат прекрасные звездолетчики, то есть подсознательные мыслительные процессы. Его долг капитана состоял в том, чтобы команда всегда была начеку и действовала слаженно и четко. Поэтому Чен ежедневно в течение двадцати минут выполнял особые ментальные упражнения.

Для этой цели у него имелся аппарат, разработанный специально для него величайшим психологом на Тренторе — а быть может, и во всей Галактике. Психолог этот пропал без вести пять лет назад после шумного придворного скандала, спровоцированного Фарадом Синтером.

Как же много было всевозможных подводных течений, накладок, переплетений! Чен относился к своим злейшим врагам, как к самым близким соратникам, и порой даже испытывал к ним чувство, родственное состраданию, когда те сходили с дистанции — один за другим, жертвы собственной ограниченности и слепоты.

Синтер же должен был поплатиться за свой воинствующий идиотизм.

Глава 11

Гэри жил в скромной квартире в университетском кампусе — это было его третье по счету жилище со времени смерти Дорс Венабили. Он никак не мог найти место, где чувствовал бы себя как дома, уютно. В течение нескольких месяцев (в данном случае, правда, в течение десяти лет) им неизбежно овладевала страсть к перемене мест независимо от того, насколько бесцветно и неинтересно было обустроено место его обитания. Порой он ночевал в Библиотеке, объясняя это тем, что наутро ему нужно как можно раньше приняться за работу. Он так и делал, но не это было главной причиной.

Где бы ни находился Гэри, он был очень одинок. Чтобы сменить место жительства, Гэри прибегал к тому, что ему обычно претило, — пользовался своим привилегированным положением в Университете и Имперской Библиотеке. Он позволял себе эти маленькие чудачества в надежде, что сумеет завершить работу над Проектом до конца жизни. Приближение к концу работы оказалось чудовищно трудным: Гэри хорошо помнил самое ее начало, и эти воспоминания были куда более волнующими и приятными, чем суровая реальность нынешних дней.

Именно поэтому он почти мечтал о том, чтобы суд над ним состоялся поскорее — это был шанс лично столкнуться с Линь Ченом и вынудить Императора предпринять соответствующие действия. Тогда все станет ясно. Тогда все будет кончено.

Когда Селдон служил премьер-министром при Клеоне I, он, хоть и крайне редко, прибегал к использованию своего положения, но делал это исключительно для получения необходимой информации. Тогда одной из ключевых проблем психоистории было понятие непредвиденных культурных и генетических изменений — то есть то, каким образом можно учесть влияние на ход истории отдельных личностей.

В те времена Селдон не задумывался всерьез о важности психологических способностей таких индивидуумов, как его внучка или ее отец, Рейч. Понятие о подобных явлениях он имел самое абстрактное. Потому, кстати, он не слишком понимал и силу Дэниела.

Все они, безусловно, обладали редким даром убеждения, и за последние несколько лет Гэри лично удостоверился в том, что психоистория непременно должна учитывать такие способности, — удостоверился на примере Ванды. Однако во времена деятельности на посту премьер-министра Гэри приходилось сталкиваться с более обыденной с исторической и политической точки зрения проблемой безудержного честолюбия, амбициозности, которой могла сопутствовать личная харизма, а могла и не сопутствовать. По всей Империи имелось безграничное множество примеров, и Гэри самым пристальным образом изучал эти исторические и политические явления издалека.

Но этого было недостаточно. Ведомый слепой и непоколебимой уверенностью, Гэри мог проявить невероятное упрямство, столкнувшись с психоисторической проблемой. Как-то раз, несмотря на бурные протесты Дорс, Гэри уговорил Клеона вызвать на Трентор пятерых человек, принадлежавших к этой самой когорте политиков — харизматических и амбициозных тиранов. Они были удалены со своих планет после того, как либо взбунтовались против представителей имперских властей, либо сместили их. Такое происходило примерно на одной из тысячи планет каждый год. Чаще всего бунтарей тайно казнили. Иногда — ссылали на необитаемые планеты, где они жили до конца дней своих и никому не причиняли вреда.

Гэри упросил Клеона позволить ему допросить пятерых тиранов и применить в процессе допроса незаметное психологическое и медицинское обследование.

Он хорошо помнил тот день, когда Клеон вызвал его в свои роскошные покои и принялся возмущенно размахивать листком бумаги, на котором Гэри изложил свое прошение.

— Ты просишь меня доставить этих подколодных змей на Трентор? Ты хочешь, чтобы их не судили, как подобает, чтобы их казнь была отсрочена, — и все это только ради того, чтобы ты удовлетворил свое любопытство?

— Но это очень важная проблема, ваше величество. Я ничего не сумею предсказать, если не получу полного представления об этих необычных личностях, если мне не станет ясно, как и почему они появляются в истории человечества.