Ольга Анисимова - Школьный роман

• Название: Школьный роман
• Автор: Ольга Анисимова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Алиска сказала Жене это еще раз на прощание уже в Москве. А он вдруг ответил:

— Я все равно буду по тебе скучать. По сексу с тобой.

— Ну, поскучаешь и быстро забудешь, — сказал Алиска, — У тебя ведь наверняка есть на примете девочка, которую ты бы очень хотел поиметь на всю катушку…А она — тебя. Только ты не удивляйся, если она окажется уже не девочкой.

Алиска смеялась, но Женя понял, что она, скорее всего, права. И от этого ему вдруг стало очень нехорошо на душе. Муторно, тоскливо и гадко. Алиска дарила ему море наслаждения, но почему Жене так не хотелось, чтобы такой же искушенной, умелой оказалась другая девочка. Та, о которой он так часто вспоминал этим летом. Вспоминал со злостью, бессильным гневом и горечью.

Ксюша Наумова, его тайная и светлая любовь с первого класса. Единственный человек в школе, который дружил с Женей, общался с ним на равных. Она казалась ему не такой, как все. В ней не было той злобы и жестокости, что во всех остальных его одноклассниках. Она была смелая девчонка и не обращала внимания на насмешки по поводу того, что дружит с Джоником Никитиным — маменькиным сынком и размазней. Как она могла предать его? Или она тоже решила, что он — пустое место, ничтожество, нуль? Но ведь нет в жизни ничего подлее, чем переметнуться в стан самых заклятых Женькиных врагов! Как она могла вот так взять и начать дружить с этим отвратительным Васильевым, если сама не раз была на противоположной стороне баррикад, вместе с Женей отстаивая честь и достоинство. Это противостояние, казалось, так сблизило Ксюшу Наумову с Женей, что теперь, предав Женьку, она предала саму себя! А она ведь и в самом деле предала его. Как иначе назвать то, что Ксюша вдруг стала подружкой Егора, приняв его ухаживания. Она забыла про своего давнего друга Джоника, и все вечера прошлого мая проводила с Васильевым. Егор обнимал ее при всех и даже в школе не стеснялся выказывать свои чувства. На дискотеке она танцевала только с ним и домой пошла с ним. Но самым больным и страшным для Джоника было видеть самодовольное лицо Васильева, слушать его бахвальства о том, чем они занимались с Ксюшей, как она его целовала, что шептала в порыве страсти… Васильев болтал без умолку, хвалясь перед одноклассниками, что сумел соблазнить самую красивую и недоступную девочку в классе. Женьку тошнило от его россказней, выворачивало наизнанку, но Васильев, будто специально все это рассказывал — для него. Задним умом Женька понимал, что Егор его просто злит, он и Ксюшу от него увел, чтобы побольнее ударить, покруче насолить. Но Женя злился не на Егора Васильева. Он презирал свою прежнюю подругу Ксюшу за то, что она оказалась такой легкой добычей для этого болтуна и гаденыша.

Тогда еще все взаимоотношения между мужчиной и женщиной казались Жене окутанными какой-то загадочной святой тайной. Он сам не смел, не решался даже поцеловать Ксюшу, настолько она ему была дорога. Он боготворил ее, уважал больше, чем самого себя, а она оказалась такой легкодоступной, развратной, грязной!

Теперь боль немного утихла. Алиска научила Женю кое-чему. А именно тому, что получать удовольствие можно и нужно без всякой глупой любви. Правда, по Алискиному выходило, что за такое удовольствие надо платить денежки, но это все же не так дорого, чем отдавать кому-то свою душу и сердце, которые, того и гляди, растопчут, изранят и выбросят как ненужный, лишний хлам.

Видимо, эта прожженная Алиска права. Ей ли не знать женскую породу! Деньги, стремление прицепиться к сильному обеспеченному человеку — вот что движет ими. Егор Васильев — сын промышленного магната, директора крупнейшего холдинга. У него есть все — деньги, перспективы, связи… И в школе его нахваливают, называют неординарно мыслящим, чуть ли не гением… как не прельститься обществом, вернее постелью, такого непростого юноши?! Дружба с Женей ничего ведь не даст Ксюше — ни золотой или даже серебряной медали, ни денег, ни перспектив. Зачем ей нужен этот хлюпик Никитин и его любовь?

Возвращаясь домой, Женя думал об этом и уже почти успокоился. Может быть, и Ксюша по-своему права? Презирать ее теперь просто глупо, ведь не презирает же он Алиску? Но все же где-то в глубине души остались крупинки, зернышки жгущей боли и обиды. Женя гнал их из себя прочь, потому что они мешали ему проститься со старыми детскими иллюзиями и мечтами, основным заблуждением в которых было само представление о любви, как о возвышенном человеческом чувстве. Да нет ее, видимо, вовсе, этой любви и нечего тут копья ломать. Каждый живет, как ему удобнее и проще. А любовь — она призывает жертвовать, поступаться собой во имя другого человека. Вот его собственная мать не поступалась никогда ничем — ни по отношению к отцу, ни к Женьке. Для нее всегда на первом месте была она сама — ее карьера, ее работа, ее школа. Разве чем-то она пожертвовала ради Женьки? Да ему и не надо было, может быть, ее жертв, только бы она не лепила из него то, чем ему всегда претило быть! Он ненавидел себя в роли примерного сыночка, прилежного ученика. Неужели она никогда этого не понимала?

Женька был уверен в обратном. Все она знала, все понимала, просто ей наплевать было на то, как чувствует себя он в шкуре послушного сына грозного завуча элитной школы. А он был болваном — старался ей угодить, думал — она оценит, похвалит, скажет, что очень его любит, что он у нее молодец! Да ничего подобного он от нее никогда не услышит, потому что сам он — просто часть ее карьеры, ее идеи — фикс: Школа Будущего, Школа Мечты во главе с ней — Великолепной, блистательной Королевой Марго — гением педагогики! И собственный ребенок такого светила должен быть выше всяческой критики.

Самое смешное, что заслугу в воспитании безупречного ребенка она приписывает себе самой. Ей и в голову не приходит, что столько лет Женька ломал себя под нее только из-за одного, из-за того, что бесконечно любил свою недоступную, холодную, вечно занятую мать. Вот опять эта дурацкая любовь!

Столько сил она отняла у него, и снова ничего он не получил взамен и не получит никогда. А надо ведь ему всего ничего — теплого взгляда, ласкового слова, понимания и… все. Если матери так хочется, он снова будет примерным и тихим — он привык, ему не сложно. Он научился терпеть и молчать, сносить обиды и несправедливые обвинения одноклассников. Это все пустяки, тем более остался всего лишь год… Только вот не будет больше он прежним, потому что эта бесконечная игра в одни ворота ему надоела до омерзения! Он станет самим собой. А у Маргариты Николаевны — гения педагогики — появятся неожиданные педагогические проблемы. Вот пусть и попробует она своими старыми методами — подавлением и моральным насилием вернуть все на круги своя! Пусть попробует заставить Женю себя любить и уважать, ничего не давая взамен.

Хотя он все же еще немного себе лжет. Ему пока трудно заставить себя перестать любить мать. Как и Оксанку Наумову. Это непросто, но он справится, не такой уж он размазня! Не за что их ему уважать. А любви без этого необходимого уважения не бывает…

Отец принялся позвякивать посудой на кухне, убирая остатки ужина. Мать ушла к себе, плотно закрыв дверь. Женя стоял, не дыша, в своей темной комнате и размышлял о том, что может предпринять отец, после неудавшейся вечеринки. Неужели рванет в гостиницу к Алиске? Нет, лучше все же дождаться, пока он не уляжется спать дома, а то Алиска может сильно погореть, если отец застанет их вдвоем в гостиничном номере.

Женя осторожно положил ролики на пол и отошел от двери. Сейчас, наверное, около одиннадцати. Алиска обещала ждать его до двенадцати ночи в холле гостиницы. Там был какой-то небольшой бар для только что приехавших и телевизор, Алиска и звонила сегодня Жене оттуда, договариваясь о встрече.

Зачем отец притащил ее с собой? Она говорит, что сама напросилась, захотела встретиться с Женей, ей, видите ли, хочется, чтобы он научил ее кататься на роликах. Полный финиш! Хочется трахнуться на роликах — это уже ближе к истине. В общем, Женька знал, что если сегодня он доберется до Алиски, ни о каких роликах она и не вспомнит. И ночь обещает быть заманчиво — горячей.

На Женю накатила волна острого возбуждения, и словно даже пахнуло морским воздухом и пеной, запахом водорослей на раскаленных камнях. И еще ароматом Алискиной кожи и ее длинных белокурых волос, накрученных на его жесткую ладонь.

Женя прилег на кровать. По звукам, доносившимся из кухни и гостиной, он понял, что отец сильно раздосадован. Жене стало даже несколько неловко за отца, который все еще наивно полагал, что мать можно вернуть. Пятнадцать лет они были порознь, и все пятнадцать лет отец не прекращал своих тщетных попыток воссоздать семью. А матери семья вовсе не была нужна. Ей нужна была только работа, уроки, школа.

За все эти годы у матери не было ни одного серьезного романа с мужчинами, Женька мог сказать это определенно, потому что всегда был перед глазами матери, значит, и она перед его. Они вместе шли в школу, вместе возвращались домой. Всего несколько раз их провожал до дому директор, Борис Иванович. Женя знал, что по школе ходят слухи об их любовной, связи, но все это был только вымысел, досужие сплетни. У Бориса Ивановича, закоренелого холостяка, и слов — то таких не находилось, чтобы как-нибудь намекнуть матери на нечто фривольное. И она, казалось Жене, не воспринимала Бориса Ивановича в иной роли, кроме директора школы, педагога, соратника. Он даже другом семьи не стал, ни разу не был приглашен ни на один семейный праздник. Маргарита Николаевна свою личную жизнь держала на замке, под семью печатями, никому постороннему не позволяла в нее вторгаться.