Анна Антоновская - Пробуждение барса

• Название: Пробуждение барса
• Автор: Анна Антоновская
• Издательство: Мерани
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1977

Герой эпопеи «Великий Моурави» — человек уникальной судьбы. Выходец из небогатого грузинского рода, Георгий Саакадзе стал не только выдающимся полководцем и политиком, но и поистине легендарным героем средневековой истории. За бесстрашие, незаурядный ум, силу духа и безграничную любовь к родине грузинский народ называет его Великим Моурави.

---

Дато с утра сумрачен. Кроме гранатовых губ Хорешани, азнаура удерживал в Метехи долг.

Шадиман решил отправить Нестан к Тинатин, но азнаур отменил решение «змеиного» князя, мрачно обдумывая последний удар.

Баака тоже хмурился: опять малый совет… Очень тетива натянута, куда стрела полетит… нехорошо кончится. Что? Посмотреть царский совет? Получил право? Эх, друг… Хорошо, возьму тебя вход охранять.

Шадиман осторожно расправил согнувшийся лист лимонного дерева. Он достал кусочек бархата и смахнул пыль с листьев. Отодвинул вправо, потом чуть влево и, взяв из рук чубукчи кувшин, обильно полил водой. Уходу за любимым деревом он посвящал весь свой небольшой досуг от больших и малых забот. Вдруг он нахмурился, крупными шагами приблизился к черным коням, охраняющим шаха.

Передвинув на квадратной доске белую башню, побарабанил сухими пальцами по блестящему восьмиугольнику полированного столика и опустился на тахту.

Последние события все больше перепутывали обдуманные ходы.

"Распутать невозможно, необходимо разрубить… Историю с изъятием азнаурских земель следует отнести к временной неудаче и заняться не менее важным делом. Взбесившегося влюбленного удалось убедить, что дальнейшее присутствие Нестан в Метехи небезопасно для Луарсаба. Изгнать Нестан, отправить к Астан, в Гурию, Одиши… Легко сказать — отправить! Луарсаб уже раз не допустил, и потом невозможно отправить в Имерети, особенно в Гурию. Едва переступит границу, светлейшие раскроют убийство Орбелиани. Наверное, заступятся, потребуют вернуть имение. Да, лучше в Исфахан, как сначала решили.

Купцы за Нестан богатый калым дают, для сына Караджугай-хана повезут. Можно…"

Шадиман встал, надел шашку, снял белой башней черного коня и позвал телохранителя.

На малый совет собрались только приближенные. По некоторым соображениям приглашена и Мариам.

Начальник замка доложил о порядке празднования дня рождения царя: утром церковь, потом раздача нищим папах, прием просьб, потом преподношение княгиням египетских благовоний, потом прием подарков, легкая еда, двойной турнир витязей и трехдневный пир у фонтана.

Быстро решили воздержаться от продажи шелка из личных имений Мариам, до съезда купцов больших стран.

Менее охотно уважили просьбу отца Евстафия возвести церковь на подъеме у Высоких ворот.

Шадиман передал просьбу Цицишвили о посылке к Куркутскому броду второй горийской дружины. Георгий X внезапно вспылил:

— Допустил глехи и амкаров княжеским делом заниматься, мдиванбегов из них сделал, а из дружинников военный совет хочет создать?

Тайные лазутчики Шадимана неустанно доносили царю о самовольных действиях Саакадзе на Куркутском броде.

Саакадзе действительно решил воспользоваться наплывом амкаров и крестьян из княжеских замков и под предлогом обуздания борчалинцев, не прекращающих набеги на картлийскую сторону, создал народный суд. Георгий знал — поступок смелый, но когда-нибудь надо начать. Ему удалось убедить Цицишвили, что только такой способ расправы с борчалинцами не обострит отношения с Али-Баиндуром, назначенным шахом Аббасом начальником Агджа-Калы. Но втайне Саакадзе рассчитывал на другое: крестьяне вернутся домой и разговорами об отношении азнауров к народу всколыхнут застывшие мысли, амкары разнесут эту весть по майдану, а азнауры почуствуют сладость власти. Первый удар по феодалам Саакадзе рассчитал верно.

Но не менее важно было пресечь вражеские действия Ирана, ставившие под угрозу восточные территории Грузии. И Саакадзе путем мудрой политики щедрых преподношений удалось убедить Али-Баиндур-хана относиться спокойно к суровым мерам картлийцев против борчалу.

Так Саакадзе в кратчайший срок воздвигнул стены новой крепости Ахал-Агджа-Кала и укрепил картлийскую границу, но Георгий X, обуреваемый мелкими страстями, видел во всем этом только самовластие Саакадзе.

И он приказал Бартому прочитать письмо Тинатин.

Царица вынула платочек…

«…Мой великий супруг шах Аббас очень добр ко мне, но все же скучаю без любимой подруги Нестан. Очень прошу отпустить ко мне в гости…»

Луарсаб удивленно оглядел присутствующих.

— Странно, я тоже получил письмо и… про Нестан… «Мой нежный брат, береги Нестан. Когда думаю об участи одинокой княжны, сердце болит. Пусть при тебе вырастет и выйдет замуж за любимого.»

— Мой сын, не может Тинатин всем одинаково писать. Царь уже решил не огорчать Тинатин отказом. Одна, без близких живет.

— Бартом, покажи письмо. Знаю, Тинатин не может так писать… В гости?.. А кто видел красивую девушку вернувшейся из персидского гарема?

— Выходит, дорогой Луарсаб, тебя обманывают. Разве Нестан твоя собственность? — насмешливо спросил царь.

— Отец, Нестан тобой обижена, не понимаю несправедливой суровости. Разве княжна непочтительна или зло таит? Я обещал Тинатин охранять Нестан, как сестру.

— Позволь заметить, царевич, возраст твой не соответствует положению покровителя. В замке говорят: дочь врага пленила наследника. Пусть неправда, но Нестан должна на время покинуть страну.

— Шадиман, в этом ты всегда против меня. Никто не может пленить хрусталь, я только шучу со всеми… Если это плохо, зачем царица позволяет?

— Царица? Да, да, по своей слабости много лишнего позволяет, а Нестан…

— В Иран не поедет…

— Опомнись, мой высокий воспитанник, с царем говоришь! Посмотри, еще не выросла Нестан, уже смуту в Метехи сеет. Да, теперь поздно перерешать, царь дал согласие, купцы княжну доставят в Исфахан.

Сш… сссс… ух… фс… фссс…

Все недоуменно повернули головы.

У дверей, закатав рукав, Дато усердно чистил надетый на левую руку браслет. Будто не замечая удивленных взглядов, азнаур с увлечением вертел, вытягивал руку, щурился, встряхивал платок, усиленно дул и внимательно рассматривал оправу камней.

Царица побледнела, четки беспомощно упали на ковер.

Изумленный царь вонзил глаза в Дато… Где видел этот браслет? Да, да, мой подарок Мариам… Мариам… Почему темнее ночи стала? Как попал браслет к ностевскому азнауру? Неужели от Мариам получил?

Первым опомнился начальник замка.

— Азнаур, ты, вероятно, ума лишился, если при царе чистишься, подобно коню.

— Откуда у тебя браслет? — исступленно закричал Георгий X.

Начальник замка поспешил напомнить о браслете, подаренном царицей азнауру за хорошие вести о триалетской битве.

— Да, великий царь, в первый раз я его от царицы получил, а во второй… браслет оказался волшебным…

— Дерзкий азнаур, говори прямо или сгниешь в подземелье.

— Великий царь, я уже сказал — браслет волшебный и… выведет из подземелья, даже из метехского, невредимым.

Царь затрясся, метнул полный злорадства взгляд на полуживую Мариам, на сумрачного Баака, оглядел недоумевающий зал и задержал глаза на Луарсабе.

— Говори, все говори, азнаур, князем будешь, а за молчание раскаленным железом угощу!

Шадиман поспешно наклонился к телохранителю, и тот змеей выскользнул за дверь. Затем он шепотом напомнил царю о присутствии Луарсаба.

— Очевидно, азнаур о царице нехорошее знает, совсем помертвела…

Луарсаб, выслушав приказание, пожал плечами и порывисто вышел. Обезумевшая Мариам оглядела знакомые лица. Шадиман предал… Она сдавленно простонала.

— Баака, Баака…

Херхеулидзе тяжело опустил руку на плечо Дато:

— Азнаур, ты осмелился быть непочтительным в присутствии царя… Стража, запереть безрассудного в башню и никого не пропускать…

— Кто, кроме меня, смеет распоряжаться? — загремел Георгий X.

Из раздвинутых стен, из оживших фресок, из-за висящих ковров, из глубины ниш молниеносно с обнаженными саблями выскочили рослые телохранители и острым кольцом сковали зал.

— Великий царь, персидские послы более двух часов дожидаются, очень торопятся, просят выслушать, — прорвался сквозь кольцо телохранитель Шадимана.

— Пусть хоть два года дожидаются… Говори, азнаур.

— Царь, послов необходимо отпустить, шах Аббас за оскорбление может принять, азнаура пока в башне замкну…

— Царь царей, если князь Херхеулидзе охраняет, азнаур не сбежит… Персидских послов опасно задерживать…

Шадиман совсем склонился к царю:

— Завтра при знатных свидетелях допросим… Царица должна в монастырь уйти… Сведения имею: Русудан она запретила Метехи посещать, при всех унизила за внимание к тебе… Долго княжна болела, теперь назло решила за Саакадзе выйти, но всегда говорила: за царя Георгия жизнь отдать не жаль. Завтра при князьях выясним поступки царицы, пусть Нугзар княжне расскажет.

— Шадиман, первым дидебули сделаю… Да, да, давно с тобой следовало посоветоваться. Баака, хорошо спрячь азнаура, завтра допросим… Царицу в молельню проводи… стражу поставь…