Анна Антоновская - Ходи невредимым!

• Название: Ходи невредимым!
• Автор: Анна Антоновская
• Издательство: Мерани
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1979

---

Таким приверженцем давно помогли стать самому Хосро его практический ум и дальновидность. Спасение Восточной Грузии он видел в переустройстве картли-кахетинского двора на персидский лад, а свое воцарение тесно связывал с предельной покорностью шах-ин-шаху, граничившей с присущим придворным ханам раболепием. Вместе с тем он не собирался посягать на картвелоба – грузинские законы и обычаи – и фанатично внедрять коран. Он предполагал применить политику сглаживания острых углов и этим добиться признательности и шаха Аббаса и грузинских князей. Идея национальной независимости, вдохновлявшая Георгия Саакадзе на любой подвиг и самопожертвование, была чужда Хосро-мирзе, магометанину, приверженцу традиций иранского двора. Он жадно стремился к трону, но для этого раньше всего надо было разумно выполнить волю «льва Ирана».

«Велик шах Аббас!» – так приветствовал он у главного входа в замок Арша обезумевшего от радости Андукапара. Представший перед владетелем с любезной улыбкой Хосро-мирза, в тюрбане с великолепными развевающимися перьями, прихваченными бирюзой с голубиное яйцо, казался Андукапару выдуманным, сказочным героем его сновидений.

Своему избавителю Гульшари представилась в сверкании причудливо подобранных камней, в переливах изумрудного бархата, с длинными густыми, амброю покрытыми волосами. Гульшари была прекрасна, но Хосро-мирза внезапно припомнил пленившую его Хорешани с ее несколько пышными бедрами, с волнующей воображение походкой, с глазами манящими, но, увы, охлаждающими, как мираж, и речью, полной блеска, но, увы, насыщенной острым перцем.

Возбужденный Андукапар приказал бить в барабаны и играть в трубы. Прикрепив к поясу фамильный меч с нахохлившимся на рукоятке черным грифом, владетель ввел Хосро в чертог, сверкавший тисненой кожей и парчой, намереваясь показать собрание ковров. Воспрянув духом, Андукапар решил устроить трехдневный пир, двухнедельную охоту, состязание плясунов. Он шепнул Гульшари: «Держись поближе к своему родственнику – ведь шах Аббас именно ему и поручил захватить трон Кахети».

Все предложенные удовольствия Хосро-мирза отклонил, кроме одного. Он внимательно осмотрел находившуюся в трех агаджа от Арагви крепость Арша, главенствующую над ущельем, примыкающим к Гудамакарским теснинам. Аршас-цихе, по замыслу Хосро-мирзы, должна быть использована как верный оплот против усиливающегося проникновения России в горы Кавказа.

Образованная из природной глубокой пещеры на отвесной скале, всегда покрытой снегом, по высоте своей неприступная для врагов, крепость Аршас-цихе вызвала полное одобрение Хосро-мирзы, и он присоединил к собранию ковров и свой дар: шелковый керманшах с гербом Ирана.

Пообещав Андукапару вторично прибыть в замок для помпезного пира, который украсит своим присутствием блистательная Гульшари, и для облавы на туров и посетовав, что раньше надо провести облаву на «барсов», Хосро-мирза повелел ханам выступать.

По-кистински легко вскочил на коня Андукапар, и ему почудилось, что звякнули не стремена, а цепи, упавшие с него наземь. С неменьшей радостью тронулась за владетелем аршская дружина. Знаменосец так высоко вздымал белоснежное знамя с нахохлившимся черным грифом, словно, захмелев от свободы, силился уцепиться за само небо. И дружинники, вырвавшись из каменного плена, одурело сжимали поводья, отвыкнув от тропы, извивающейся над бездной.

Под усиленной охраной хорасанцев ехала Гульшари. Она игриво трепала челку коня, злорадно поглядывая на лесок, обрывавшийся у подножия замка. Там, где стерегла ее саакадзевская застава, царила тишина, и лишь одиноко тускнел подвешенный к треножнику воинский котелок. Предстоящие сражения не устрашали Гульшари, они являлись докучливой необходимостью, пропитанным кровью и дымом занавесом. Что ей крики раненых и вопли погибающих? Ведь каждый взмах изящной плетки приближал ее к Тбилиси, где царем ее брат, везиром – ее друг Шадиман, эмир-спасаларом – ее родственник Хосро-мирза.

Но Хосро-мирза возле Пасанаури – «святой возвышенности», – настроенный еще благодушно к изречениям Гульшари, рядом с которой ехал, после Ананури стал сосредоточенным, после Душети – мрачным. Перестроив персидскую колонну на боевой лад, он, обнажив саблю, на рысях двинулся вперед с хорасанской тысячей.

Одинокие стрелы картлийцев, проносящиеся над кизилбашами и заставляющие падать то верховых, то лошадей, сменились мощным обстрелом с двух сторон долины.

Пока Хосро-мирза вызволял Андукапара и Гульшари, «барсы» путем нечеловеческих усилий успели на протяжении четырех агаджа устроить завалы в ксанских теснинах. Сейчас они давали понять мирзе, что Картли жива, Картли не сдается.

Хосро-мирзе стала ясна цель Моурави: защитить подступы к Средней Картли, отстоять Гори и этим выиграть время для вооружения нового азнаурского войска. Не раздумывая, Хосро послал скоростных гонцов с приказом ханам перебрасывать огромные подкрепления в сторону Ксани. Беспрерывные мелкие стычки не пугали, но за ними, не сомневался Хосро, разгорится сражение, которое где-то готовил Саакадзе. Но где?

Прекрасна Ксанская долина, оглашаемая криком черноголовой сойки, стуком зеленого дятла. Чащи фруктовых деревьев и прозрачно-холодные ключи так и манят скинуть бурку, растянуться на ней и вдыхать опьяняющий аромат, и глядеть без конца в нежно-голубую бездну.

Скрываясь в кустарнике, разведчики Саакадзе скользили, как ящерицы. Они лаконично доносили: «К Хосро-мирзе уже подошли ханы Карабаха и Ганджи, подходит хан Ширвана. На левом краю иранцев хан Казахии, храбрый Шабанда, уже развернул легкую степную конницу».

«Шабанда?.. Муж Зугзы?.. – удивился Саакадзе. Даже в памяти не сохранилась история ее любви к Георгию из Носте… И вот предстояло скрестить клинки с мстительным Шабандой. – Что ж, и это неплохо, каждое дело должно быть закончено!»

Шныряли по горам и лощинам опытные разведчики Хосро-мирзы, предводимые чванными мсахури князя Андукапара, но, как ни изощрялись, не могли обнаружить дружин Саакадзе.

Пророк сказал: «Если хочешь поймать ветер, уподобься буре!» И Хосро снова и снова лихорадочно перегруппировывал исфаханские тысячи, выжидая для нападения благоприятный час.

Моурави трижды вскинул меч – долгожданный сигнал, и десять конных дружин, возглавляемых «барсами», обрушились на иранцев, врезались в середину и стали рубить с такой неистовой силой, что пробили брешь в персидской линии.

Пощады не было, и никто не просил ее. Исфаханские пушки не успели вступить в дело. На длину кинжала сошлись ожесточенные картлийцы с персами. Каждый из дружинников, каждый из ополченцев осознал значение последнего заслона и, даже падая мертвым, старался сделать вперед еще хоть один шаг. Шумный переплеск шашек и сабель напоминал буйный горный ливень, но здесь ничто не освежало – кровавый пар подымался над долиной, и ксанская вода окрасилась кровью.

Левый берег Ксани загромоздили трупы избиваемых сарбазов. В обход было ринулись ганджинский и карабахский ханы, желая показать Хосро-мирзе свое усердие. Но азнаурские шашки настигли их на правом берегу, и два обезумевших коня без всадников понеслись с пронзительным ржанием по долине.

Саакадзе не опускал анчхабери. Он облачился в хевсурскую панцирную рубашку, ибо хотел, чтобы весть об этом достигла гор Хевсурети. Как всегда, его сердце соединилось с сердцем боя невидимой нитью. И каждый из картлийцев ощущал эти два сердца как одно и непоколебимо верил в победу, как ни казалась она невероятной.

Неприятно озадачила стойкость азнаурского войска Хосро-мирзу. Поражение было для него равноценно потере трона. Превосходство азнауров в действии холодным оружием необходимо было покрыть численным превосходством, и Хосро решил не жалеть ни сотни, ни тысячи тысяч. Он вводил в бой новые и новые войска. Покусывая губы, наблюдал он, как густые ряды сарбазов, подбодрявших себя фанатичными выкриками «алла!», сшибались грудь с грудью с азнаурскими дружинниками и тут же катастрофически редели… Видя тщетность своих усилий, Хосро-мирза вызвал добровольца из ханов, дабы пленить Саакадзе. Таким охотником пожелал стать Шабанда.

С диким гиканьем вынеслись казахи за своим ханом на край долины. Припав к гривам, мчались они на своих низкорослых лошадях, словно не касались земли. Впереди, осатанело кружа саблю над головой, летел Шабанда.

Сотня Автандила в развевающихся золотистых плащах неотступно следовала за Моурави.

Когда казахи поравнялись с незаметной лощиной, из засады с оглушительным «ваша!» вырвалась вторая ностевская дружина и пустила в ход шашки. Димитрий, разгадавший намерение Шабанды пленить Саакадзе, впал в такую ярость, что один вид его невольно повергал в страх. На полном скаку он выбил из руки хана кривой клинок и изрубил неудачливого мстителя.