Наталья Александрова - Чемодан с видом на Карибы

• Название: Чемодан с видом на Карибы
• Автор: Наталья Александрова
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3875-X

Ой, не зря про быстроходные маршрутам есть уже и байки, и анекдоты! Надежда Лебедева, любительница детективных загадок, ехала по своим делам в маршрутке и никак не ожидала, что нежданно-негаданно снова впутается в криминальную историю. Внезапно ее соседу по сиденью стало дурно, и он передал Надежде дорогой чемодан с просьбой отнести чемоданчик по нужному адресу Надежда Лебедева по доброте душевной согласилась. И началось: крутая разборка с убийствами, слежками и даже рукопашным боем русской мисс Марпл теперь обеспечена Ведь в чемоданчике не что-нибудь, а ценные акции. Но Надежда, как всегда, стоит на страже закона, так что зло, как всегда, будет наказано, а справедливость восторжествует.

---

Надежда негромко кашлянула, чтобы ненавязчиво напомнить о своем существовании. Тетка неприязненно стрельнула в нее глазами, прикрыла трубку рукой и прошипела:

— Подождите! Видите — я разговариваю!

— Это я не тебе! — проговорила она в трубку. — Да есть тут некоторые, которым очень не терпится! А фарш сырой пробовали давать?

Как, даже фарш не ест? А филе тресковое? Ну, тогда уж точно надо ветеринара вызывать!

Если тресковое филе не ест, это уж ни в какие ворота!

Выслушав ответ, тетка многословно распрощалась со своей собеседницей, повесила трубку и наконец повернулась к Надежде.

— Ну?

Поскольку Надежда Николаевна несколько замешкалась, тетка повысила голос и весьма ядовито проговорила:

— То так спешим, а то так слова сказать не можем!

— Отчего же! Я хотела спросить о мужчине, которого привезли вчера около четырех часов после аварии.

— Фамилия! — рявкнула медсестра.

— Не знаю, — Надежда пожала плечами.

— А чего тогда интересуетесь?

— А вам-то какое дело? — не выдержала Надежда. — Вы обязаны справку дать!

— Обязана… — проворчала тетка, но тем не менее полезла в толстый журнал. — Утра или вечера?

— Что? — переспросила Надежда.

— Поступил в четыре утра или в четыре вечера?

— Вечера, конечно.., какие же маршрутки в четыре утра?

— На пенсию пора, — вполголоса пробормотала тетка, листая журнал, — а все мужчинами интересуются!

— Это вы о ком? — ледяным голосом поинтересовалась Надежда.

— Не о вас, — тетка поняла, что переборщила, и поджала хвост. — Вот он, — она нашла наконец нужную запись, — больной Кулик, вторая хирургия, седьмая палата.., только сейчас к нему нельзя. Состояние средней тяжести, постоянного пропуска к нему нету, так что приходите после четырех… А сейчас все равно не пустят.

— Я вещи его принесла, — Надежда Николаевна приподняла пакет с надписью «Севзапмолоко», в котором скрывался от посторонних глаз вишневый кейс Кулика. Кстати, Надежда подумала, что пострадавшему пассажиру удивительно подходит эта пернатая фамилия. Он был такой хрупкий и нездоровый…

— Вещи отдайте на склад, — равнодушно проворчала тетка, снова берясь за телефон.

Обращаться к ней за дополнительными уточнениями было небезопасно, поэтому Надежда спросила о местоположении склада пробегавшего мимо бородатого мужчину в зеленом халате.

— В подвале, — ответил тот, махнув рукой вперед по коридору, и исчез в облаке пыли, как гоночный мотоцикл.

Надежда пошла в указанном направлении.

Больничный коридор произвел на нее гнетущее впечатление: освещенный ярким голубоватым светом люминесцентных ламп, он выглядел особенно бедно и запущенно, каждая дырка на допотопном линолеуме бросалась в глаза. Навстречу попадались подозрительные личности со следами свежих травм и ушибов, заросшие трехдневной щетиной и облаченные в драные пижамы с черными больничными печатями. Причину такого внешнего вида пациентов она поняла, увидев на одной из дверей надпись: «Травматология».

Видимо, сюда привозили по «скорой» пострадавших в пьяных драках и других подобных происшествиях.

Наконец, когда Надежда подумывала, не повернуть ли назад, она увидела многообещающую табличку: «Склад. Оздоровительный центр Березка».

Сочетание было какое-то странное, но Надежда продолжила движение в прежнем направлении. Вскоре она увидела дверь, на которой залихватской славянской вязью было выведено: «Березка. Сауна, бассейн, расслабляющий массаж».

Ниже, уже без завитушек, было приписано:

«Склад. Без документов не приходить».

«Интересно, что имеется в виду под расслабляющим массажем?» — подумала Надежда Николаевна, толкнув дверь.

Она оказалась в просторном холле, выложенном дорогой полированной плиткой и уставленном низкими кожаными диванами. После рваного линолеума, которым были покрыты полы в больничном коридоре, эта роскошь выглядела как-то неубедительно. Одна из дверей, выходивших в холл, открылась, из нее вышел огромный, как платяной шкаф, мужчина с выбритой наголо головой. С двух сторон его поддерживали две пухленькие девушки в коротких белых халатах, на фоне этого «шкафа» казавшиеся особенно маленькими.

«Массажистки», догадалась Надежда.

Одна из девиц окликнула ее:

— Женщина, а вы куда? Вы же видите — здесь коммерческий оздоровительный центр!

— Вижу, — охотно отозвалась Надежда, — а мне нужен склад!

— Ах, склад! Это вон там, внизу, — девица указала на дверь в углу холла, — только голову берегите!

Уместность последнего замечания Надежда поняла сразу же, как только спустилась по лестнице и оказалась в длинном подвальном коридоре. Потолок в этом коридоре был такой низкий, что Надежда едва не задевала его головой, да еще время от времени его пересекали металлические балки, о которые, зазевавшись, можно было здорово расшибить лоб.

«Интересно, — думала Надежда Николаевна, в очередной раз пригибаясь, — если даже я, при своем не слишком большом росте, здесь прохожу с трудом, как здесь перемещаются высокие мужчины?»

Это вопрос остался без ответа. Пройдя по коридору метров двадцать. Надежда наконец увидела на двери надпись: «Склад».

За этой дверью оказалась перегородка с широким столом, как в камере хранения. По ту сторону перегородки коренастая женщина в несвежем халате рылась в большой кожаной сумке. Услышав шаги Надежды, женщина вынырнула из сумки, торопливо застегнула молнию и повернула к двери лисье личико с вороватыми бегающими глазками.

— Что вам, женщина? — спросила она неприятным льстивым голоском. — Сдать или получить?

— Ничего, — резко ответила Надежда.

Ей отчего-то расхотелось отдавать этой вороватой личности дорогой кожаный кейс. Сам-то чемоданчик немало стоит, а судя по тому, как волновался из-за него Кулик, содержимое должно быть еще дороже.., а тут к чужому имуществу относятся, кажется, без всякого почтения!

Проще говоря, попрет тетка чемоданчик вместе со всем содержимым и в два счета докажет потом Кулику, что никто ей ничего не сдавал. И Надежда будет иметь бледный вид, еще на нее подумают.

— А если ничего, так зачем тогда пришли? спросила кладовщица. Льстивые нотки испарились из ее голоса, но приятнее он от этого не стал.

— Дверью ошиблась! — весьма нелюбезно ответила Надежда Николаевна и отправилась в обратный путь.

По всему выходило, что придется ей возвращаться в больницу после четырех часов и отдать кейс больному Кулику в собственные руки. Истинно говорят, вздохнула Надежда, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Вот проявила вчера человеколюбие, согласилась взять кейс, так теперь носись с ним по всему городу как с писаной торбой!

* * *

Вера открыла глаза и недоуменно уставилась в потолок. Потолок был не тот, который она привыкла видеть, просыпаясь. У нее в комнате ржавое пятно на потолке с левой стороны дивана, а здесь — с правой. И само пятно не такое. У Веры оно напоминает двугорбого верблюда, который долго и размеренно идет по пустыне, то есть по потолку. Здесь же пятно было гораздо больше и похоже на карту какого-то материка, кажется Африки… Вера повернулась и поняла, что диван тоже не тот. Скрипят пружины и пахнет пылью и еще чем-то неуловимо знакомым и приятным. Вера села на диване, потрясла головой и наконец вспомнила все. Она сегодня спала в бабушкиной комнате, на бабушкином старом продавленном диване. И пахло здесь бабушкиной любимой лавандой. Она прокладывала шелковыми мешочками с сушеной лавандой белье в шкафу, полотенца и шерстяные вещи. Эти мешочки назывались забытым словом «саше». Бабушки нет уже больше двух лет, а Вера все никак не может выбросить ее вещи. И даже отдать кому-то жалко. Так и висят в шкафу старенькие платья и вязаная шаль. В ящике стола бабушкины очки, записная книжка, какие-то ненужные уже теперь документы, Вера никак с ними не разберется.

Вера встала и босиком подошла к окну, чтобы раздернуть плотные занавески. Пахнуло пылью, и на улице было непривычно светло. Вера взглянула на часы — так и есть, она проспала!

Одиннадцатый час, а на работу ей к половине десятого! Впрочем, какая уж теперь работа…

Вера прислушалась. В квартире царила абсолютная тишина. Олег давно ушел на работу. Как только в голове всплыло имя мужа, Вера скривилась, как будто проглотила сразу половинку лимона без сахара. Она осторожно высунула голову в коридор. На вешалке не висела куртка Олега, а под зеркалом отсутствовали ключи от машины. Вера приободрилась и направилась в ванную. Не то чтобы она боялась встречаться с мужем, — после того как она стояла вчера в Катиной квартире над телом мертвой подруги, Вера поняла, чего на самом деле нужно бояться, — просто сейчас ей ужасно не хотелось видеть Олега. Вчера они так продуктивно пообщались. Вере хватит надолго.

Вчера вечером муж встретил Веру ужасно злой. Еще бы, жена пришла позже него, да еще и не приготовила никакой еды. Вера, конечно, знала первый постулат каждой замужней женщины: пока не накормишь супруга до отвала, нечего и думать приставать к нему с любой, даже самой малюсенькой просьбой. Но в данном случае речь шла не о просьбе, а о спасении ее, Вериной свободы, а может быть, даже и жизни.