Антон Асосков - Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте

• Название: Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте
• Автор: Антон Асосков
• Издательство: Статут
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003
• ISBN: 5-8354-0133-7

Четвертая книга серии «Новые имена» посвящена комплексному исследованию правового статуса юридических лиц в современном международном коммерческом обороте. Подробно анализируются такие вопросы, как личный закон и национальность юридических лиц, правовые режимы деятельности иностранных юридических лиц, национальные законодательства об иностранных инвестициях, инвестиционные соглашения (в том числе соглашения о разделе продукции), международная унификация стандартов обращения с иностранными инвестициями, правовое регулирование групп коммерческих организаций (транснациональных компаний).

Книга адресована научным работникам, преподавателям юридических вузов, аспирантам, студентам, предпринимателям, участвующим в международном торговом обороте, а также всем читателям, интересующимся вопросами международного частного права и статуса юридических лиц.

Автор книги Антон Владимирович Асосков— кандидат юридических наук, магистр частного права.

---

Наконец, в соответствии с п. 2 ст. 148 Налогового кодекса РФ для целей определения места реализации работ (услуг) и возникновения обязанности по уплате налога на добавленную стоимость в российский бюджет используется следующее определение: «Местом осуществления деятельности организации или индивидуального предпринимателя… считается территория Российской Федерации в случае фактического присутствия этой организации или индивидуального предпринимателя на территории Российской Федерации на основе государственной регистрации, а при ее отсутствии — на основании места, указанного в учредительных документах организации, места управления организацией, места нахождения постоянно действующего исполнительного органа организации, места нахождения постоянного представительства в Российской Федерации (если работы выполнены (услуги оказаны) через это постоянное представительство) либо места жительства индивидуального предпринимателя».

На первый взгляд может показаться, что использование в приведенных выше законодательных нормах критерия места нахождения юридического лица наряду с критерием места его учреждения (создания) не несет никакой смысловой нагрузки, поскольку п. 2 ст. 54 ГК РФ при определении места нахождения юридического лица вновь отсылает к месту его государственной регистрации. Однако на сегодняшний день это не так. Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 21 постановления от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[71] дали следующее толкование приведенной нормы: «Согласно п. 2 ст. 54 место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации, если в соответствии с законом в учредительных документах юридического лица не установлено иное. Учитывая, что в соответствии со ст. 8 Федерального закона „О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“ впредь до введения в действие закона о регистрации юридических лиц применяется действующий порядок регистрации юридических лиц, при разрешении споров следует исходить из того, что местом нахождения юридического лица является место нахождения его органов»[72].

Говоря о месте нахождения юридического лица, необходимо предостеречь читателя от смешения использования данного понятия, с одной стороны, для целей определения личного статута и национальности юридического лица, а с другой стороны, для целей внутреннего гражданского права. Под последним имеется в виду место нахождения юридического лица на территории того или иного административного образования внутри территориальных границ одного государства. К сожалению, в работах отечественных авторов можно встретить подобную неточность. В частности, Л.П. Ануфриева, рассуждая о смешении различных критериев определения личного статута юридического лица в праве ряда государств (Германии, Португалии, России, Японии), апеллирует к нормам гражданского права, определяющим место нахождения юридического лица внутри территориальных границ данного государства[73]. При этом игнорируется то обстоятельство, что группы норм, определяющие личный статут (или национальность) юридического лица, и положения, определяющие место нахождения юридического лица внутри территориальных границ государства, имеют различный смысл и направленность правового регулирования. О подобном некорректном отождествлении различных понятий писал М.И. Брун: «Термин „домициль“ имеет двоякое значение в зависимости от того, употребляется ли он в цивилистическом или в конфликтом смысле. В первом случае он означает местопребывание центрального органа юридического лица или же какую-нибудь иную точку на территории страны… во втором он означает страну вообще, к которой юридическое лицо привязано в силу своего нахождения в ней, и служит для определения его национальности»[74].

В рамках международного частного права следует также отличать критерии определения личного статута юридического лица от коллизионных привязок, используемых для регулирования иных видов отношений. Например, ранее ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г. предлагала для определения права, применимого к правам и обязанностям сторон по внешнеэкономическим сделкам (так называемого обязательственного статута), использовать место учреждения, место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора[75]. При определении сферы применения Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи, а также Оттав-ских конвенций 1988 г. о международном финансовом лизинге и международных операциях по факторингу важное значение имеет критерий места нахождения коммерческого предприятия стороны по договору (place of business). На основании приведенных примеров в литературе указывается на усиление значения критерия центра эксплуатации (основного места деятельности) юридического лица. Но при этом не следует забывать, что приведенные примеры не имеют никакого отношения к определению личного статута юридического лица, касаясь сферы действия обязательственного статута или пределов действия тех или иных международно-правовых документов. Даже если российский судебный орган в рамках конкретного дела будет использовать критерий основного места деятельности юридического лица при определении обязательственного статута, личный статут сторон договора все равно придется определять на основании жесткой коллизионной нормы части третьей ГК РФ, которая дает возможность оперировать только критерием учреждения юридического лица.

По мнению Л.Л. Суворова, проблема разделения личного статута и государственной принадлежности не возникает, когда принимающим государством или государством учреждения является то, которое придерживается критерия местонахождения управляющего центра[76]. На наш взгляд, данный вывод является не вполне обоснованным, поскольку и государства, использующие для определения личного статута юридических лиц критерий эффективной оседлости, при квалификации национальности юридического лица для целей определения пределов действия публично-правовых норм могут применять иные критерии, прежде всего такие, как критерий контроля или критерий центра эксплуатации. Соответствующие примеры можно обнаружить в законодательстве и международных договорах Германии и иных западноевропейских государств, исповедующих в качестве основной теорию эффективной оседлости юридического лица.

Причины развивающейся тенденции отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности, на наш взгляд, заключаются в следующем. Поскольку понятие «национальность юридического лица» используется для определения пределов действия публично-правовых норм, отношение законодателя к нему является наиболее внимательным. Противоречивые политические и экономические интересы каждого отдельного государства заставляют тщательно в каждом конкретном случае формулировать критерии определения национальности юридического лица, которые позволят реализовать все необходимые публичные интересы государства в отношении той или иной группы юридических лиц. Возможность игнорирования этих критериев, обхода их применения и неподчинения юридического лица установленным для национальных юридических лиц правилам обязательного поведения является источником особых трудностей для законодателя, который стремится дать исчерпывающие формулировки, рассчитанные на учет многочисленных нюансов и приспособление к быстро меняющимся условиям общественной жизни.

Что же касается личного статута юридического лица, применяемого исключительно в частноправовой сфере, то данные вопросы обычно не имеют для национального законодателя столь важного политического значения. В связи с этим для облегчения работы государственных судов и иных правоприменителей государства могут позволить себе закрепить в коллизионно-правовых нормах жесткие формулы прикрепления, не требующие сложного правового анализа в каждом конкретном деле.

Игнорирование различий в сфере применения понятий личного статута и национальности юридического лица может привести к серьезным негативным практическим последствиям. Яркий пример в этом плане представляет собой проблема признания иностранных юридических лиц.

5. Проблема признания юридических лиц иностранными государствами

Проблема признания юридических лиц иностранными государствами является не настолько простой, какой может показаться на первый взгляд. В отношении физического лица трудно себе представить, что какое-либо современное государство откажется признавать его правосубъектность, даже если данное физическое лицо не имеет гражданства какого-либо государства (является апатридом) или имеет двойное гражданство (является бипатридом)[77]. Однако в отношении юридических лиц отказ в признании правосубъектности может последовать в достаточно большом количестве случаев.