Роберт Асприн - Истории таверны «Распутный единорог»

• Название: Истории таверны «Распутный единорог»
• Автор: Роберт Асприн
• Жанр: Фэнтези

Санктуарий — город искателей приключений и изгоев общества. Здесь люди и нелюди живут по законам мужества и силы, подлости и коварства. Кажется, что все мыслимые и немыслимые пороки нашли себе пристанище в этой обители авантюристов, воинов и магов — Мире Воров.

---

Оба пообедали, как закаленные в боях участники походов на привале. Вместо того, чтобы сидеть лицом друг к другу или рядом в тени раскидистого дерева, они прислонились друг к другу спинами. Глиняную бутыль с вином они осторожно положили в пределах досягаемости обоих. Такое положение давало им не только полный обзор, чтобы отобедать без помех, оно создавало краткую иллюзию одиночества каждому из них — редкая вещь для тех, чья профессия требовала присутствия в любое время по крайней мере дюжины своих коллег. Чтобы продлить ее, они ели в молчании. Никто не пытался завязать разговор и не потерпел бы этого, пока оба не покончили с едой. Таково было правило людей, которые полностью доверяли друг другу.

Оглядывая со своего места сад с цветами, Зэлбар мысленно вернулся к своему прежнему разговору с Рэзкьюли. В его работу входило поддержание мира среди церберов по крайней мере в той степени, в какой их личные расхождения не мешали бы выполнению обязанностей. Ради этого он успокаивал своего друга и по мере сил упреждал открытую стычку… пока, по крайней мере. В условиях достигнутого таким образом мира Зэлбар мог признаться самому себе, что он целиком на стороне друга.

Шумные громилы были не в новинку в армии, но Темпус был громилой особого рода. Будучи абсолютно убежденным сторонником дисциплины и порядка, Зэлбар чувствовал отвращение к нему, его приводило в ужас поведение Темпуса. И более того, Темпус действительно пользовался расположением Принца, так что Зэлбар не мог выступить против него открыто, несмотря на все более и более широко распространяемые слухи о его аморальном и преступном поведении.

Цербер хмурился, когда думал о тех вещах, о которых слышал и которым был свидетелем. Темпус открыто потреблял одурманивающие вещества на службе и вне ее. Среди граждан Санктуария, которых нелегко было запугать, у него быстро формировалась репутация грубияна и садиста. Ходили даже слухи, что он методично охотился за продавцами мечей в голубых масках, которых нанимал бывший гладиатор Джабал, и убивал их.

Зэлбар не испытывал симпатии к этому криминальному королю, торговавшему рабами, чтобы прикрыть более преступные дела, но вместе с тем он не мог стерпеть, чтобы цербер брал на себя функцию судьи и палача. Однако Принц приказал ему представить Темпусу свободу действий, поэтому у него не было полномочий даже для того, чтобы проверить слухи — прекрасная ситуация, когда блюстители закона стали его нарушителями, а законодатель действует так, чтобы прикрыть их.

Воздух пронзил крик, прервав размышления Зэлбара, заставив его вскочить на ноги и схватиться за меч. Оглядевшись в поисках его источника, он припомнил, что такого рода крики он слышал и раньше… и не только на поле битвы. Это не был крик боли, ненависти или страх, это были бездушные крики того, кто лишен всякой надежды, кто испытывает такой ужас, какой невозможно понять разумом.

Тишину разорвал второй крик, и на этот раз Зэлбар понял, что он исходил из дома с прекрасным садом. Со все возрастающим изумлением он наблюдал, что садовник спокойно продолжал свою работу, даже не утруждая себя поднять голову и взглянуть вверх, хотя крики теперь следовали один за другим. Или этот человек глух или Зэлбар сходит с ума, реагируя на воображаемый шум, исходящий из забытого прошлого.

Зэлбар повернулся к Рэзкьюли, чтобы найти у него подтверждение своей догадке и с гневом заметил, что сто друг не только спокойно продолжает сидеть, но и ухмыляется во весь рот.

— Теперь ты видишь, почему я хотел пройти мимо этого места? — с усмешкой спросил смуглый цербер. — Может быть, в следующий раз, когда я поведу тебя куда-нибудь, ты не станешь так быстро пользоваться своим начальственным положением.

— Ты знал об этом? — спросил Зэлбар, обеспокоенный смешливым настроением Рэзкьюли.

— Конечно, и ты еще должен быть благодарен, что это не началось до того. Как мы покончили с едой.

Ответ Зэлбара был перекрыт долгим душераздирающим криком, пронзившим слух и мозг, словно испытывая человеческое терпение.

— Прежде, чем ты пойдешь на помощь, — заметил Рэзкьюли, не обращая внимания на утихший к тому времени ужасный крик, — ты должен знать, что я уже занимался этим делом. То, что ты слышишь, это реакция раба на внимание и заботу своего хозяина, которая вполне вписывается в рамки закона и поэтому не должна нас беспокоить. Тебе, возможно, интересно будет узнать, что владельцем этого дома является…

— Керд! — Зэлбар дышал сквозь сжатые губы, глядя на дом, будто он был его заклятым врагом.

— Ты с ним знаком.

— Мы встречались однажды, там, в Капитолии. Вот почему он здесь… или, по крайней мере, почему его нет там.

— Значит, ты знаешь, чем он занимается. — Рэзкьюли бросил сердитый взгляд, он был несколько разочарован тем, что его откровения не были восприняты с изумлением. — Признаю, что нахожу это омерзительным, но мы ничего не можем с этим сделать.

— Посмотрим, — сумрачно заявил Зэлбар и направился к дому.

— Куда ты идешь?

— Хочу нанести Керду визит.

— Тогда увидимся в казармах, — Рэзкьюли содрогнулся. — Я уже был однажды в этом доме и не войду в него снова, пока не будут отданы соответствующие распоряжения.

Зэлбар не обратил внимания на уход друга, и, приближаясь к дому, вложил меч в ножны. В предстоящей схватке не потребуется обычное оружие.

— Эй, кто-нибудь! — обратился он к садовнику. — Скажи своему хозяину, что я хочу переговорить с ним.

— Он занят, — проворчал садовник, — разве вы не слышите.

— Он слишком занят, чтобы разговаривать с одним из личных телохранителей Принца? — с вызовом произнес Зэлбар, подняв в изумлении брови.

— Он уже и раньше разговаривал с ними, и каждый раз они уходили прочь, а я лишался платы за то, что осмеливался прервать хозяина.

— Скажи ему, что я Зэлбар… — приказал цербер, — …твой хозяин будет говорить со мной или, может быть, ты хочешь поговорить со мной вместо него?

И хотя Зэлбар вовсе не потянулся к оружию, его интонация убедила садовника, что ему не стоит терять время. Маленький человечек оставил свою работу и исчез в доме.

В ожидании Зэлбар снова осмотрел цветы, но сознание того, что Керд находится рядом, не давало ему восхититься их красотой. Вместо того, чтобы поднять его настроение, яркие цветы представлялись ужасной несообразностью, подобно ярко окрашенному грибу, выросшему на разлагающемся трупе.

Зэлбар отвернулся от цветов, когда в ярком свете дня появился Керд. Хотя они встречались последний раз лет пять назад, более старший из них по возрасту, как оказалось, совсем не изменился, и Зэлбар сразу же узнал его: запачканная, неопрятная одежда человека, который спит, не раздеваясь; грязные неухоженные волосы и борода, а также тщедушное, как у мертвеца, тело; длинные, как у скелета, пальцы и рыхлая кожа. Было очевидно, что Керд, как и раньше, следовал привычке не следить во время работы за состоянием собственного тела.

— Добрый день… гражданин, — улыбка цербера не скрывала сарказма, заложенного в приветствии.

— Так это ты, — заявил Керд и скосил глаза, изучая черты лица собеседника. — Я думал, мы навсегда распрощались друг с другом, когда я покинул Рэнке.

— Думаю, ты будешь встречаться со мной, пока не сменишь род своих занятий.

— Моя работа находится полностью в рамках закона. — Худощавый человечек рассвирепел, обнаружив на мгновение силу воли, скрывавшуюся в его внешне тщедушном теле.

— Ты так и сказал в Рэнке. И я до сих пор воспринимаю это как недостойную обиду.

— Недостойную… — взвизгнул Керд, но не нашел подходящих слов. Губы его сжались, он схватил Зэлбара за руку и стал тянуть его в направлении дома. — Идем со мной! Сейчас же, — потребовал он. — Я покажу тебе свою работу и объясню, чем занимаюсь. Может быть, тогда ты сможешь оценить значение моих исследований.

За время службы Зэлбар сталкивался лицом к лицу со смертью в разных ее проявлениях и делал это решительно. Однако сейчас он в ужасе отпрянул.

— Я… Это не нужно, — настойчиво сказал он.

— Так что же, ты будешь слепо проклинать мои действия, не дав мне возможности оправдаться? — Керд показывал согнутым костистым пальцем на цербера, в голосе его звучали триумфальные нотки.

Запутавшись в собственных убеждениях, Зэлбар с трудом сглатывал слюну и собирался с силами.

— Очень хорошо, веди меня. Но предупреждаю, что на мое мнение нелегко повлиять.

Решимость Зэлбара поколебалась, когда они вошли в здание и на него обрушились запахи этого дома. Он заметил, стоя в дверном проеме, что в его сторону самодовольно ухмылялся садовник, и когда его повели по лестнице на, второй этаж, он попытался придать лицу бесстрастное выражение.

Все, что цербер когда-либо слышал или воображал себе в отношении работы Керда, не помогло ему подготовиться к сцене, которую он увидел, когда бледнолицый человек открыл ему дверь в свою мастерскую. По стенам стояло около полудюжины больших тяжелых столов, каждый из которых был поставлен под странным углом, так, что их поверхности были почти вертикальны. Они вовсе не походили на деревянные рамы, которыми пользовались придворные художники, когда крепили к ним свои холсты. Ко всем столам были прикреплены кожаные ремни и кнуты. И на дереве и на коже видны были высохшие и запекшиеся следы крови. Четыре стола были заняты.