Олег Авраменко - Протекторат

• Название: Протекторат
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-93556-108-5

На Терра-Сицилии, центральной планете Протектората, правит мафия. Вся власть принадлежит олигархам, называющим себя Семьями. Честный человек может сделать карьеру только в военно-космических войсках, которые и сохраняют некий паритет между враждующими Семьями. Офицера Марчелло Конте переводят на Дамогран — провинциальную планету, недавно вошедшую в Протекторат. Конте должен выяснить, не участвует ли Дамогран в политическом заговоре. Одновременно с ним это выясняют представители различных временно-пространственных реальностей, которые вмешиваются в жизнь героев романа, перекраивая ее по-своему.

---

— Господин адмирал, — произнес он со всей возможной твердостью. — Я прекрасно понимаю желание комиссии сохранить свое лицо, но, к сожалению, ни чем помочь вам не могу. Вы сами поставили себя в неловкое положение, когда безоговорочно приняли версию контр-адмирала Эспинозы и, не разобравшись в существе дела, поторопились выдвинуть против меня обвинения. Теперь вам и признавать свою ошибку. А моя совесть чиста, Лоренцо Ваккаро хмыкнул и покачал головой:

— А вы действительно дерзкий и самонадеянный молодой человек, полковник. Принципиальность, без сомнения, штука полезная, но следует знать меру… Гм-м. Ну что же… Значит, вы по-прежнему отвергаете все обвинения контр-адмирала Эспинозы?

— Так точно, отвергаю.

— Однако в своих показаниях перед комиссией вы полностью подтвердили факты, изложенные в официальном рапорте Эспинозы.

Конте едва не заскрежетал зубами, вспомнив фарс, устроенный на заседании специальной комиссии. Это было форменное судилище!

— Я подтвердил только факты, адмирал, — ровно произнес он, усилием воли сдерживая гнев. — А факты можно истолковать по-разному. Приняв версию Эспинозы, комиссия отказалась выслушать мои пояснения… — Он на секунду умолк; в его ушах до сих пор звучал сухой, каркающий голос председателя: «Прошу вас придерживаться фактов, коммодор!» — …а мой рапорт на имя командующего Девятым флотом, адмирала Росси, был проигнорирован.

— Я ознакомился с вашим рапортом, — сказал Лоренцо Ваккаро. — А также с протоколом последнего заседания штаба вашей эскадры. Тогда вы назвали Эспинозу тупым, самодовольным ничтожеством, который выслужился от лейтенанта до контр-адмирала лишь потому, что исправно угождал начальству. Я верно вас процитировал?

— Пожалуй, вы даже немного смягчили мои слова, — ответил Конте и разом отбросил свою напускную сдержанность, терять ему было нечего. — Если вы хотите знать мое мнение, адмирал, то Эспиноза и так прыгнул выше собственной головы, став заместителем командующего эскадрой. Но сам он не понимает этого и искренне считает, что руководство не ценит его выдающихся талантов. После гибели вице-адмирала Капачи он решил, что ему представился шанс отличиться, и ради еще одной звезды на своих погонах готов был пожертвовать не только своими подчиненными, но также жизнью и свободой двадцати тысяч мирных колонистов.

— Это лишь ваши допущения, — заметил адмирал Ваккаро. — Не подкрепленные фактами выводы: «решил», «готов был». Факты же таковы, что наша база на Тукумане в руках противника, а при отступлении — которым, кстати, руководили вы, — погибло триста сорок семь гражданских лиц, я не говорю о потерях среди личного состава эскадры.

— Я не снимаю с себя ответственности за гибель этих людей, адмирал. Я сказал это комиссии, но она сочла мое заявление признанием вины, хотя «быть в ответе» еще не значит «быть виновным» Мое требование провести тщательный разбор операции по отступлению отклонили безо всяких основании. Но если бы… Хотя вы скептически относитесь к допущениям, я все же настаиваю на том, что, если бы эвакуация колонистов была начата вовремя, нам удалось бы избежать человеческих жертв. А что до базы, то ее потеря была неизбежна. Одна эскадра, к тому же основательно потрепанная в предыдущем сражении, не в силах противостоять целому флоту. Вице-адмирал Капачи это понимал и накануне своей гибели отдал распоряжение приготовиться к эвакуации на случай, если атаковавшая нас эскадра окажется лишь первой волной массового вторжения. Так оно и получилось.

— Стало быть, вы утверждаете, что контр-адмирал Эспиноза нарушил приказ командующего — пусть к тому времени уже погибшего?

— Нет, приказа об эвакуации не было. Был лишь приказ подготовиться, который формально ни к чему не обязывал.

— Понятно. — Адмирал Ваккаро поднялся, жестом удержав в кресле собеседника, а сам неторопливо подошел к окну и устремил задумчивый взгляд в лазоревое небо Терры-Сицилии. — Из всех выдвинутых против вас обвинений, полковник, — произнес он, не оборачиваясь, — самое серьезное, разумеется, обвинение в мятеже. Что вы на это скажете?

— Я невиновен. Мои действия подпадают под статью 26 Устава о неподчинении преступным приказам

— То есть приказ вступить в бои с превосходящими силами противника вы расценили как преступный?

— Никак нет, адмирал, — хладнокровно парировал Конте и даже сам удивился своей спокойной реакции на это едва завуалированное обвинение в трусости. — Преступным было решение не проводить эвакуации колонистов. А я, как старший по должности офицер эскадры, был обязан воспрепятствовать преступным действиям командующего. Поэтому я приказал арестовать контр-адмирала Эспинозу, принял на себя командование и отдал распоряжение о немедленной эвакуации.

— А теперь вы не сожалеете о своем поступке? Конте отрицательно покачал головой:

— Я сожалею лишь о том, что не сделал этого сразу, а потратил драгоценное время, отговаривая Эспинозу от его безумной затеи. Если я в чем-то и виноват, так это в нерешительности, которая в итоге привела к гибели четырех сотен человек. Мне следовало…

— Не берите на себя слишком много, полковник, — перебил его адмирал Ваккаро, возвращаясь на свое место. — Это вина верховного командования, в том числе и моя, что среди офицеров Корпуса еще много таких ослов, как контр-адмирал Эспиноза. Из-за них страдает престиж Протектората и гибнут мирные люди, которых мы обязаны защищать

Конте недоверчиво уставился на него.

— Вы хотите сказать, что одобряете мои действия?

— Конечно, одобряю, — произнес адмирал. — На вашем месте я поступил бы точно так же.

— Но… Тогда я ничего не понимаю. Ведь это вы дали ход рапорту Эспинозы. И вы же утвердили состав комиссии, в которую вошли… э-э… — Конте замялся в нерешительности.

— Такие же самодовольные ничтожества, как и сам Эспиноза, — докончил за него адмирал. — Все верно, полковник, вас подставили. И сделали это мы с начальником Генерального Штаба. Я очень сожалею, что с вами так жестоко обошлись и приношу вам извинения, которые, надеюсь, вы примете и не будете держать на нас зла. Мы поступили так по суровой необходимости — сейчас вы нужны нам, и нужны именно в роли опального офицера, жертвы закулисных интриг верховного командования.

— Зачем?

— Скоро поймете, не горячитесь. Прежде всего, вы в курсе, что говорят об этом расследовании офицеры Корпуса?

— Говорят разное, — неопределенно сказал Конте.

— Да, разное. И это естественно. У каждого человека есть друзья и враги, доброжелатели и злопыхатели, сторонники и противники. Но даже многие из лагеря ваших противников признают, что это дело шито белыми нитками, и кое-кто из высоких чинов Генерального Штаба стремится погубить вашу карьеру. Дескать, некоторые старики адмиралы до дрожи в коленках боятся восходящей звезды Корпуса и готовы на все, чтобы заставить ее померкнуть, а то и вовсе исчезнуть с небосвода… Кстати, как вы восприняли позицию в вашем деле адмирала Росси?

— Я был огорчен, — коротко ответил Конте.

Это было еще мягко сказано. Он не сомневался, что главнокомандующий Девятым флотом поддержит его, и был потрясен до глубины души, когда тот отмолчался, а позже отказал ему в приеме…

Адмирал Ваккаро улыбнулся:

— Думаю, вам приятно будет узнать, что ровно две недели назад адмирал Росси в этом самом кабинете метал гром и молнии, отстаивая вашу правоту. Своей запальчивостью он чуть было все не погубил, и мне пришлось в спешном порядке, без санкции начальника Генштаба, посвятить его в наши планы. Он вынужден был признать, что просто грех не воспользоваться таким случаем. Хотя кроме вас у меня на примете было еще несколько офицеров, вы имели перед остальными два важных преимущества. Во-первых, против вас не нужно было фабриковать обвинение, стоило лишь тенденциозно подобрать состав комиссии. Во-вторых же, вы идеально подходите для этого задания.

— Что за задание? — спросил Конте. Адмирал Ваккаро облокотился на стол и сплел перед собой пальцы рук.

— Надеюсь, вы слышали об адмирале Сантини?

Поскольку вопрос был чисто риторический, Конте не стал отвечать «так точно», а лишь молча кивнул. Конечно же, он слышал, еще бы не слышать. Его самого нередко сравнивали с Фабио Сантини, который в свое время тоже был восходящей звездой Корпуса. Вице-адмирал в тридцать пять лет, адмирал — в тридцать восемь, заместитель командующего, а потом и командующий элитарным Девятым флотом, гениальный стратег и тактик, герой битвы при Кашимбу, Сантини был кумиром всех юношей и девушек, решивших посвятить себя военной службе. На последнем курсе академии Конте прослушал короткий цикл его лекций по тактике орбитального боя и до сих пор сохранил яркие воспоминания об этом в высшей степени незаурядном человеке. Фабио Сантини прочили блестящее будущее; возможно, сейчас он сидел бы на месте адмирала Ваккаро или даже самого начальника Генштаба, но… Одиннадцать лет назад Сантини женился на племяннице дона Микеле Трапани и тем самым поставил крест на своей карьере.