Георг Борн - Евгения, или Тайны французского двора. Том 1

• Название: Евгения, или Тайны французского двора. Том 1
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00300-Х

Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.

---

— Валентино молодец! — воскликнул он, пожимая руку довольного слуги. — Черт побери, значит, каждый из нас больше или меньше пострадал.

— Во всем виноват мнимый герцог, — заключил Валентино, — и его слуга, который толкнул вас в Темзу!

— Мы ему за это отомстим! Я чувствую в своих мускулах и жилах прежнюю силу. Однако как мог этот плут узнать, что графиня Евгения назначила мне свидание у моста Цельзия!

— С этим письмом было связано очень странное обстоятельство, — рассказал маркиз, — весь ход происходящего мне неизвестен — я подозреваю, что и здесь замешан герцог! Насколько я знаю, донна Евгения не писала эту маленькую надушенную записку.

— Каким же образом ты это узнал, Клод?

— Я был у графини, и она мне дала слово, что не писала этой записки! Я почти уверен, что и она получила подобное письмо и подумала, что это от тебя,

— Кругом видишь и слышишь измену! — . гневно воскликнул Олимпио. — Достойный мистер Говард спас меня от смерти, чтобы я мог отомстить этому коварному слуге нашего врага-герцога.

— Прежде всего мы должны вырвать Долорес из вражеских рук, — сказал Клод де Монтолон, — а потом…

— Ты мне напоминаешь о священной обязанности моей жизни, — прервал его Олимпио, — я с нетерпением жду встречи с бедной девушкой и мечтаю освободить ее из заключения. Теперь нас осталось только двое верных защитников, готовых рисковать жизнью за Долорес.

Валентино шаркал ногами, как будто хотел что-то сказать.

— Ого, я понимаю тебя без слов, — воскликнул Олимпио, ударяя по плечу своего честного слугу. — Не беспокойся, и на тебя будут рассчитывать! Я согласен принять твое участие, так как ты этого достоин.

— Тем более, что мы должны иметь силу и помощь для защиты двух человек, — проговорил Клод серьезным тоном. — Когда мы освободим сеньориту Долорес, что, наконец, надеюсь, нам удастся, мы должны выполнить другое обещание, которое я дал от твоего и своего имени.

— Скажи, старый, любезный друг, к кому относится это обещание?

— Кто бы это ни был, ты будешь согласен со мной, — сказал маркиз.

— Ты знаешь Олимпио! Для меня твое обещание так же свято, как и клятва, которую дал я.

— Ну так знай же: я обещал нашу помощь графине Евгении Монтихо.

— Как, Клод, ты дал это обещание донне Евгении? — воскликнул с удивлением Олимпио.

— Без сомнения, мой друг, я имел случай удостовериться, что она нуждается в благородных людях, поступающих честно, она окружена преступными людьми, и мы должны вырвать ее из этого омута. Я считаю нашей обязанностью быть на ее стороне. Она испанка. Мне кажется, что и она опутана и поймана злыми стихиями.

— Твое обещание должно быть сдержано, — сказал Олимпио серьезно. — Я считаю главной задачей нашей жизни помощь притесненным. Я вижу на твоем лице напоминание, которое хорошо понимаю, дорогой друг! Не бойся! Во время болезни, вследствие которой я был близок к смерти, я поклялся сдержать клятву, данную однажды Долорес, и не успокоюсь до тех пор, пока не выполню ее! Я люблю Долорес, она имеет священное право на мое сердце и на мою руку! Но будь уверен, я буду настолько тверд, чтобы остаться ей верным, хотя вместе с тобой помогу графине, если только она потребует этого.

Маркиз радостно протянул дону Олимпио руку, как будто желал сказать:

— Я говорю эти слова от своего искреннего сердца! Да поможем небо, чтобы их сдержать!

Потом он сказал:

— Приятно защищать девушку с верно любящим сердцем, Олимпио! Это выше и благороднее всего на земле! Счастлив тот, кто нашел такое сердце! Я мог бы завидовать тебе в отношении Долорес, если бы не любил тебя как своего брата и не желал бы всей душой искреннего счастья в твоей дальнейшей жизни.

Бедная, несчастная Долорес — ангел, который прославит твою жизнь. Мне в этом блаженстве отказано! Настанет день, когда я объясню тебе эти слова и ты будешь согласен, что верное любящее сердце девушки есть высшая ценность.

— Ты расстроен, Клод?

— Дружба заменяет в моей душе любовь, она возвышает и поддерживает меня, это она побуждает пожелать тебе судьбу лучше моей! Я опять с тобой, Олимпио! Подумай же, какую радость доставил мне этот час!

— Прижмись к моей груди, Клод! Никто в мире не разлучит теперь нас! С тобой, благородное сердце, я желаю жить и умереть, — воскликнул Олимпио, и оба друга раскрыли объятия.

В эту минуту оба мужа представляли трогательную и прекрасную картину. Валентино, стоявший рядом, заметил на их глазах слезы. Обнявшись, они поклялись в верности и искренности, и воспоминание, что среди них нет третьего друга, который уже был унесен коварством в могилу, в настоящую минуту произвело сильное впечатление.

Валентино чувствовал, что у него сердце билось, как никогда в жизни, и он решил отдать свою жизнь за этих мужей и никогда больше не разлучаться с ними, чего бы это ему ни стоило. В это время в комнату вошел мистер Говард, которого оба друга поблагодарили за его заботливый уход и попечение.

— Не за что благодарить меня, милорды, — сказал он, — я только выполнил свой долг, и лучшей благодарностью и наградой для меня служит то обстоятельство, что мои незначительные услуги имеют успех. Я уже едва смел надеяться на положительный результат. Пойдемте со мной в зал, чтобы выпить по стакану вина, там вы увидите нескольких мужчин, которых я желал бы вам представить!

Олимпио и маркиз приняли это дружеское предложение, и мистер Говард ввел их с такой любезностью в маленький круг собравшихся, что они быстро почувствовали себя в нем как дома. В числе гостей и на этот раз находился принц Наполеон, так как мистер Говард решил не избегать и не препятствовать встречам с ним Софи и лучше оставить все по-прежнему, чтобы таким образом его дочь по собственному убеждению отказалась бы от него, узнав принца поближе. Говард думал, что только полным разочарованием его дочь исцелится от безумной любви, а в противном случае она найдет возможность видеть своего возлюбленного, если отец запретит ему посещать их дом.

Среди собравшихся дам не было, так как София объявила, что ей нездоровится. Мистер Говард, который был превосходным хозяином, объявил, что он желает сегодня отпраздновать выздоровление своего гостя, и поэтому было вдоволь хорошего вина.

Маркиз уже познакомился с принцем Наполеоном, и так как тот сидел возле него, то между ними вскоре возник довольно живой разговор, который, как всем показалось, произвел сильное впечатление на принца. Он изъявил большое желание познакомиться с маркизом поближе, так как тот очень ему понравился. Умный Наполеон полагал, что таких людей нужно ценить. Затем он долгое время разговаривал с Олимпио, прошлое которого его, по-видимому, очень заинтересовало.

Но Клод в разговоре с принцем был очень осторожным, так как благодаря своей проницательности понял его намного лучше, чем полагал принц при всей его дипломатичности.

Олимпио был гораздо более доверчив и не так хорошо знал людей, как маркиз. Возбужденный вином, он откровенно болтал с принцем Наполеоном, у которого родилась мысль, что эти два, много испытавшие человека могут ему однажды пригодиться. Поэтому он запомнил их имена.

Олимпио и маркиз ушли раньше всех. Еще раз они обменялись искренними пожеланиями дружбы; мистер Говард был почти до слез растроган, и Олимпио должен был ему признаться, что ему очень тяжело покидать его дом, в котором он получил столько доказательств Доброты и любви! Потом Олимпио поспешил к миссис Говард, чтобы и ее поблагодарить, щедро одарить прислугу, и наконец с маркизом покинул гостеприимный дом, чтобы возвратиться в свою квартиру на улице Ватерлоо. Семья Говардов осталось навсегда у него в сердце.

На следующий же день, так как Олимпио страшно беспокоился, а чувствовал себя уже совершенно здоровым, друзья решили отправиться в Сутенд, для того чтобы освободить Долорес. Валентино вызвался быть проводником. Под вечер они хотели ворваться, добром или силой, в уединенный дом на морском берегу и освободить заключенную там девушку. Валентине же, кроме того, хотел еще воспользоваться случаем и дать маленькую трепку старой ведьме как вознаграждение за те дни, которые он провел, благодаря ее гнусному посредничеству, в нижнем этаже дома на улице Оксфорд, № 10. Валентино также очень радовался, что наконец удастся вырвать прекрасную сеньориту из когтей Годмотер Родлоун.

Олимпио находился в нетерпении и согласен был хоть сейчас же приступить к освобождению, но Клод попросил его подождать до вечера, так как в сумерках можно удачнее выполнить это дело. Он был очень доволен, что день был теплый и ясный, если бы было свежо и сыро, то он опасался бы за здоровье Олимпио.

Операцию решили провести следующим образом. Оба друга в сопровождении Валентино хотели к вечеру отправиться по железной дороге в Сутенд, там нанять карету, чтобы подъехать к морскому берегу и потом в ней же увезти девушку. Чтобы незамеченными приблизиться к дому, Валентино предложил выбрать дорогу, которая проходит у самого морского берега, тем более, что она была ему знакома и от нее он быстрее всего мог найти уединенный дом. При этом он добавил, что старая ведьма, без сомнения, будет караулить у шоссе, а не у морского берега. Оба же господина желали ехать по той дороге, которую выберет нанятый в Сутенде извозчик.