Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

• Название: Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Прапор
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7766-0182-7

Роман малоизвестного нашему читателю немецкого писателя Георга Борна посвящен историческим событиям, происходившим во Франции в середине XVII века.

---

— Не хотите ли купить слив, дедушка?

— Что вы говорите? Кто его купил? Маркиз, господин маркиз его купил!

— Эге, да от него можно кое-что узнать! — мелькнуло в голове у Калебассе. — А как зовут вашего маркиза?

— Как меня зовут? Николай. А вы кто такой? Верно, здешний торговец фруктами?

Калебассе утвердительно кивнул головой, потом почти приложил губы к уху старика и громко крикнул:

— А скажите-ка, дедушка Николай, как зовут вашего маркиза, который купил этот замок?

Николай, воображая, что отвечает любезностью на любезность, в свою очередь пригнулся к самому уху Калебассе и крикнул ему еще громче:

— Его зовут господин маркиз.

Калебассе покоробило, но он опять утвердительно кивнул головой.

— Не трудитесь так кричать мне, дедушка, я и так услышу, — прогудел он в самое ухо старика.

— Что? Вы говорите, сегодня жарко? Да, да, а это для ваших фруктов беда!

Калебассе с досадой затряс своей большой головой.

— Сдается мне, что ты только прикидываешься глухим, — проворчал он, но не хотел пока отказываться от своих попыток что-либо разузнать.

— А кто живет теперь в замке? Верно, любовница марки-па? — крикнул он снова на ухо старику.

— Николай! Николай! Да куда же вы снова запропастились? — раздался вдруг пронзительный женский голос из замка.

Николай, казалось, услышал и узнал этот голос. Он медленно повернулся и покорно пошел к дому, но при этом забыл запереть калитку, так что Калебассе сквозь сгущавшийся вечерний сумрак все-таки успел рассмотреть у дверей замка женскую фигуру.

— Черт возьми! Вот отличный случай, и дураком я буду, если не воспользуюсь им! — промолвил разносчик, стол в проеме калитки.

— С кем это вы там опять болтали? — доносил ось от подъезда.

Казалось, старый Николай стал вполголоса оправдываться, но что именно сказал он — невозможно было расслышать. Против обыкновения с этой рассерженной женщиной си говорил очень тихо.

— Вот уж истинный шут гороховый! Весь свет его знает, и он всех и каждого! Разносчик! Какой разносчик? — По голосу было слышно, что она направилась к калитке, чтобы посмотреть на того, с кем разговаривал Николай.

— Не извольте гневаться, сударыня, — вмешался Калебассе. — Я только зашел спросить, не угодно ли будет вашей милости купить фруктов.

Он был уверен, что сейчас увидит перед собой хорошенькое молоденькое личико девушки, и просто испугался, когда перед ним возникла старуха, воплощавшая в себе все последние толки кумушек с улицы Шальо! Нельзя было не согласиться, что у вельможи, купившего маленький замок, был престранный вкус.

Несмотря на свои уже немолодые годы, папаша Калебассе подумал, что придись ему когда-нибудь купить замок для своей возлюбленной, он избрал бы в хозяйки кого-нибудь получше.

Казалось, льстивые слова и в особенности «ваша милость» понравились старушке; ока подошла к нему, чтобы выбрать фрукты.

— Я вообще-то не люблю, чтобы сюда пускали разносчиков, — проговорила она. — Ну, да уж на этот раз так и быть.

— Ах, черт возьми! — мысленно воскликнул Калебассе, всматриваясь в покупательницу. — А ведь я ее где-то уже видел!

И он пытался напрячь память, пристально всматриваясь в обрамленное белым чепцом лицо, наклонившееся над корзиной.

— Фрукты будут ей полезны, — ворчала между тем старуха, выбирая сливы.

— Если я не ошибаюсь, никак вы луврская судомойка с улицы Лаферронери! — вдруг воскликнул разносчик.

— Святая Женевьева! А вы…

— Да, да, собственной персоной папаша Калебассе, закадычный друг вашего покойного мужа!

— Господи ты Боже мой! Где привелось встретиться. А ведь столько лет не виделись-то! Да как вы сюда попали, папаша Калебассе?

— Нет, вы лучше скажите мне, как вы сюда попали, дорогая моя госпожа Ренарда! — возразил разносчик с самым умильным лицом, так как встретил в замке женщину, которая после него была самым болтливым существом во всем Париже.

— Разве вы не знаете, как живется бедным вдовам! — всплеснула руками Ренарда. — Вы ведь знаете, мой хозяин умер много лет назад. Известно, на то воля Божья! Помочь ему было уже нельзя, ведь пьянство — дьявольское наваждение, а он от пьянства и помер.

— Знаю, знаю все это, — уверял разболтавшуюся старуху папаша Калебассе, слышавший эту историю сотни раз. — Вы лучше скажите мне…

— Между нами говоря, папаша Калебассе, — продолжала воодушевленная воспоминаниями старуха Ренарда, — ведь у него даже синее пламя изо рта пылало.

— Да, да, знаю, знаю! Так значит, вы уже больше не во дворце?

— Нет, я кастеляншей здесь в замке. Вот если знаете хорошую девушку, так я пристрою ее на мое место во дворце, уж за это могу поручиться.

— Да, знавал я одну очень хорошенькую и как раз подходящую…

— Ну, так за чем же дело стало. Ведь я для вас по старой дружбе все на свете сделаю. Значит, быть ей придворной судомойкой!

— Я говорю о Жозефине. Вы ее не знаете? Она мне крестница.

— Так пришлите ее ко мне, и я вам головой ручаюсь, что подыщу ей отличное место. Мой здешний хозяин…

— Да скажите же мне, ради Бога, как вы попали сюда, в этот маленький замок?

— По милости господина маркиза. Вот уж человек-то! Уж настоящий мужчина! Господи, кабы мой покойник был хоть на половину такой, как он, так и теперь бы жил припеваючи.

— Так для кого же он купил этот замок? Сам он здесь ведь не живет? И как его зовут?

— Тише! — вдруг прошептала старуха. — Так и есть! — и она выжидающе уставилась на высокого человека, закутанного в плащ, который подходил к калитке. — Да, так и есть! Желаю вам прекраснейшего вечера, сударь, — пробормотала она, окончательно отворачиваясь от разносчика и делая низкий почтительный книксен.

— Добрый вечер, Ренарда! Ну, как тут у вас обстоят дела? Ваша болтательная машина в порядке и действует?

— Благодарю вас, господин Милон, — рассмеялась старуха, — все еще действует!

— А что, маркиз в замке? — спросил мушкетер, идя по садовой дорожке вместе с Ренардой.

— Нет еще, господин Милон, — ответила она.

— Ну, так, значит, он скоро придет, потому что просил нас собраться здесь к этому часу. А что это за человек разговаривал с вами у калитки?

— Это разносчик. Он продал мне фрукты.

— Так зачем же вы пошла за мной. Я помешал вам, ступайте и возьмите.

— Вот господин Милон остается все тем же добрым человеком, — болтала старуха, возвращаясь к папаше Калебассе за сливами. — Уж такой добрый да приветливый, совсем как в то время, когда я имела счастье быть квартирной хозяйкой молодых господ.

— Теперь у вас даже больше прав, чем тогда, — отвечал Милон, стоя на дорожке в ожидании, пока «госпожа кастелянша» запрет калитку и подойдет к нему.

— Так-то оно так, господин Милон, а я все-таки вспоминаю то старое милое время, — говорила старуха, вздыхая и поспешно поднимаясь за мушкетером по широкой, устланной толстым ковром лестнице. — Вот пропал и наш маленький Нарцисс, а уж какой был славный да послушный мальчик! Да, бывает так, что у людей, не остается ничего из того, что они любили.

— Я вижу сегодня замок в первый раз, — перебил ее Милон, — он, оказывается, просторнее, чем кажется снаружи. Здесь целых четыре флигеля! Кто живет в той стороне?

— Господин маркиз.

— А дальше?

— Тоже господин маркиз.

— А там?

— Госпожа кастелянша.

— Прекрасно, Ренарда! Честь имею кланяться, госпожа кастелянша! — воскликнул Милон со своим обычным добродушием. — Это чрезвычайно почтенный титул. А кто же поселился в тех верхних комнатах с окнами в сад? Ведь они, кажется, самые лучшие в замке?

Ренарда с минуту колебалась, но потом совладала с собой.

— Там никто не живет, господин Милон, — ответила она.

Мушкетер, ничего не замечая, перестал расспрашивать и молча шел за госпожой кастеляншей по широкому и светлому коридору. Старуха остановилась у огромной дубовой двери и отперла ее. Милон очутился в большой комнате, вся мебель которой была отделана роскошной резьбой. Столы, стулья, зеркальные рамы, огромный буфет и даже рамы двух прекрасных картин — все было сделано из дуба. Пол также был составлен из мелких, искусно заплетенных в узор кусочков дерева. На большом столе посреди комнаты стояли два массивных серебряных канделябра с зажженными свечами. В камине весело трещал огонь.

Милон уверял кастеляншу, что комната как нельзя более ему по вкусу, когда она вдруг, внимательно прислушавшись, проворно побежала к двери и, отворив ее, глубоким реверансом встретила д'Альби и маркиза, только что приехавших в замок.

— Приветствую вас, друзья! — воскликнул Милон, идя навстречу прибывшим и протягивая им руки.

— Ты точен, Милон, — сказал маркиз, снимая шляпу и перчатки, — а нашего Каноника еще нет?

— Нет еще, господин маркиз, — отвечала Ренарда.

— Он должен быть здесь с минуты на минуту, а вы знаете, моя добрая Ренарда, что наш Каноник не любит ждать.