Жюльетта Бенцони - Ожерелье для дьявола

• Название: Ожерелье для дьявола
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Знаменитые исторические романы Ж. Бенцони покорили весь мир.

Миллионы читателей не устают восхищаться ее захватывающими произведениями — произведениями, в которых смешаны история и вымысел, приключения и страсть.

Такова история Жиля Гоэло по прозванию Кречет, бесстрашного искателя приключений, рожденного в нищете и своим мужеством и отвагой добившегося всего, о чем можно мечтать, история странствий и опасностей, заговоров и интриг, история великой любви Кречета к прекрасной аристократке, ради которой он ставил на карту жизнь и совершал невозможное…

---

Жиль схватил фляжку, отпил большой глоток, вытер рот рукавом и передал ее своему другу. Его взгляд просветлел.

— В Мадрид, черт меня побери!

Только тогда старик Жоэль, стоявший подобно неподвижному камню возле двери и жадно слушавший весь разговор, размашисто перекрестился, прошептал благодарственную молитву, а затем, опираясь на свою сучковатую палку, удалился в свой дом. Он счастливо улыбался. Теперь в нем окрепла надежда, что молодой хозяин возвратится. А в ожидании его они с Пьером примутся за поиски сокровищ, будут перебирать старые камни, спускаться в обвалившиеся подвалы.

До сих пор он не хотел этого делать. Но теперь он знал, для кого будет трудиться.

Часть первая. НОЧЬ АРАНХУЭСА. Весна 1784 г.

КОРОЛЕВА МАЯ

Мелодия песни уносилась в утреннее голубое небо. Стайка девушек весело напевала. Эти звуки, исходившие из глубины сада, становились все громче, накатывались подобно реке, выходившей из берегов. По мере того как пение приближалось, замолкали птицы.

Словно яркий, пестрый букет вдруг появился на лужайке под сводами виноградных лоз. Красные юбки и разноцветные фартуки хлестали девушек по ногам в белых, туго натянутых чулках с перекрещивающимися лентами, а длинная бахрома шалей развевалась на легком ветерке.

Девушки шли попарно, первая пара несла большую арку, сплетенную из веток цветущей сирени, другие же держали в руках букеты из голубоватого вереска, скрашивающего суровость гористого пейзажа. Последняя несла венок из жасмина и шиповника. Она держала его с серьезностью епископа, шествующего с чашей для Святого причастия.

Жиль готовился покинуть замок Сан-Педро де Карабаншель, в котором он провел ночь у своих друзей перед тем, как выехать в Аранхуэс. Он уже надевал перчатки и готов был вскочить в седло, когда увидел это зрелище.

— Что там происходит? — спросил он лакея, который держал под уздцы Мерлина.

Тот широко улыбнулся:

— Шествие королевы Мая, сеньор. Сегодня третье мая, и каждый год в этот день деревенские девушки избирают самую красивую, и она считается королевой на протяжении всего дня. Сегодня, кажется, изберут нашу хозяйку.

— Правда, несмотря на то, что она еще так юна, трудно найти девушку красивее.

И в этот момент целый вихрь из белого муслина и розовых лент пронесся перед окном и устремился к нему.

— Шевалье! Мой прекрасный шевалье! Неужели вы уже уезжаете?

Терезия, должно быть, ускользнула из рук камеристки, поскольку густая волна черных волос переливалась отблесками у нее на спине. Эта самая камеристка бежала за ней, держа в руках щетку для волос, за ней семенила гувернантка, а следом шла сама госпожа Кабаррус. Последним в этой процессии солидно шествовал банкир Франсуа Кабаррус. Молодой человек улыбнулся.

— Надо, Терезия. Я сегодня вечером заступаю в караул.

Великолепные темные глаза девочки — ей было всего одиннадцать лет, а по росту и развитым формам она выглядела на все пятнадцать — налились слезами.

— Вчера я бы вас отпустила. А сегодня поглядите, Жиль, я тоже буду королевой, королевой Мая. Вы должны остаться со мной. Если вы не останетесь, то этот праздник потеряет весь смысл.

Она умоляюще сложила руки. Крупные слезы уже катились по ее щекам. И в то же время она .улыбалась, и эта улыбка была так прелестна, что Жиль должен был призвать на помощь все свои силы, чтобы не поддаться желанию уступить. В этой девочке было что-то загадочно-колдовское, и с полной уверенностью можно было биться о любой заклад, что спустя несколько лет она превратится в опаснейшую сирену. Но хотя со времени своего приезда в Испанию Жиль искренне привязался к ней, он ничем не рисковал: сердце его было прочно занято другой.

— Вы знаете, что от Карабаншеля до Аранхуэса целых двенадцать лье. Надо же их покрыть.

Чтобы девушки не застали юную королеву в слезах, вступился Франсуа Кабаррус:

— Это же сущий пустяк для стальных ног вашего прекрасного скакуна, друг мой. Оставайтесь хотя бы до окончания мессы. Вы поприветствуете нашу Терезию и ее трон.

— Ни в коем случае, — воспротивилась девочка. — Я хочу, чтобы он оставался до конца. Я хочу танцевать с ним весь вечер.

— Ну, на этот раз ты просишь слишком многого. Ты хочешь, чтобы наш друг попал под арест из-за твоих капризов?

Терезия повисла на руке у Жиля и не решалась ее отпустить, но угроза возымела свое действие.

— Если он останется до окончания мессы, то я согласна потом его отпустить, — сказала она без явного энтузиазма. — Но я ставлю одно условие.

— Ну что же, посмотрим, что это за условие.

— Вы будете сопровождать меня в Прадера де Сан-Исидоро.

Это был праздник в честь Сан-Исидоро, покровителя Мадрида. Он должен был состояться через две недели, пятнадцатого мая. В этот день после мессы жители Мадрида, без различия классов и состояния, заполоняют все луга, прилегающие к реке Манзанарее, смешиваются в радостную пеструю толпу, устраивают веселое пиршество, танцуют до зари. Девушки приходят туда или с женихами, или же с родителями.

Жиль рассмеялся.

— Так уж я вам и нужен. Я знаю, по крайней мере, два десятка юношей, которые умирают от желания вас туда проводить.

— А я хочу именно с вами. И если вы мне не дадите такого обещания, я вас не отпущу.

Маленькая прохладная ручка, хрупкая, как птичья лапка, легонько вздрагивала на руке Жиля, ручка была свежая, почти холодная.

— Обещаю вам это, Терезия. Если меня не посадят под арест. А теперь обратитесь к вашим подданным.

Шествие девушек приближалось к подъезду. С негодующими восклицаниями камеристка вновь завладела своей молодой госпожой и занялась ее волосами. В одно мгновение королева была готова и отдана своей свите. Девушки встали кругом, в центре которого находилась королева. Танец сопровождался пением. Затем на ее черные волосы была возложена весенняя корона, и юная королева заняла место во главе шествия под увитой цветами аркой. Вся процессия торжественно направилась к деревенской церкви. Там уже гулко били колокола.

Госпожа Кабаррус, ненадолго возвращавшаяся в дом, появилась в широкополой соломенной шляпе, по последней парижской моде украшенной переплетенными лентами из тафты и длинными белыми страусиными перьями, спускающимися на слегка припудренные волосы. Это была маленькая женщина, живая, подвижная, похожая на воробья. Она постоянно находилась в движении, и темперамент ее был весьма утомительным для ее мужа. Немногие могли похвастаться, что избежали ее резких и колких замечаний и шуток. Она до крайности тщеславно гордилась титулом графа, который три года назад был пожалован королем Карлом III ее супругу, ставшему одним из крупнейших испанских финансистов после того, как он принял испанское гражданство.

Конечно же, надменная испанская знать вовсе не скрывала своего презрения к этому «графу» де Кабаррусу, к судовладельцу Франсуа Кабаррусу, уроженцу местечка Кап-Бретон в ландах, и к этой «графине», звавшейся в девичестве Антуанеттой Калабер. Но сознания собственной значимости для родителей Терезии было достаточно. Они жили в пышном доме в Карабаншеле со своими тремя детьми и при этом твердо знали, что, когда придет время, их состояние даст им возможность, если они этого пожелают, без особого труда сделать любой выбор среди местной знати, высокомерной, титулованной, но в большинстве своем безденежной.

Графиня Антуанетта решительно взяла Жиля под руку.

— Вы не находите, шевалье, что из нас бы вышла великолепная пара? Ваш голубой мундир отлично подходит к моему платью.

Молодой шевалье был затянут в элегантную гвардейскую форму, скопированную первым из испанских Бурбонов с формы гвардейцев Версаля, но с некоторыми отличиями: голубой мундир, ярко-алые с посеребрением отвороты, замшевые брюки и жилет, широкая расшитая перевязь, высокие сапоги, шляпа.

Благодаря своему имени, высокому росту, физическим данным, он был принят в привилегированный гвардейский полк, тогда как его друг Баз должен был довольствоваться менее престижным драгунским полком в Нюмансе. Гасконец легко с этим примирился и показал такую же степень прилежания, как и в полку драгун королевы. С куда большим усердием он посещал игорные дома Мадрида, где с увлечением предавался этим адским играм, с еще большей старательностью наносил визиты некоторым чиновникам колониальных судов, благодаря которым — по крайней мере с его слов — он заключал выгодные сделки по продаже ввозимых товаров из Америки. Он даже убедил своего друга доверить ему часть его скромного состояния, которое тот скопил на королевской службе, чтобы он. Баз, мог вложить ее в торговлю продовольственными товарами, такими, как пряности и какао.

Остальную часть своих средств осторожный и умеренный Жиль доверил Франсуа Кабаррусу, которого ему с настоятельностью рекомендовал бывший министр Некер, он нанес ему прощальный визит перед отъездом в Испанию. Жиль полностью доверял таланту финансиста своего друга и опасался своей собственной страсти к азартным играм. Впрочем, он оказался в очень удобном положении. Банкир Кабарруса регулярно каждый месяц сообщал ему о состоянии его дел, а когда Жиль приезжал в его дом на два-три дня, то банкир приобщал его к опасной финансовой игре, к которой до этого времени Жиль не чувствовал никакой тяги, а скорее чисто аристократическое отвращение.