Жюльетта Бенцони - Кречет. Книга IV

• Название: Кречет. Книга IV
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Знаменитые исторические романы Ж. Бенцони покорили весь мир.

Миллионы читателей не устают восхищаться ее захватывающими произведениями — произведениями, в которых смешаны история и вымысел, приключения и страсть.

Такова история Жиля Гоэло по прозванию Кречет, бесстрашного искателя приключений, рожденного в нищете и своим мужеством и отвагой добившегося всего, о чем можно мечтать, история странствий и опасностей, заговоров и интриг, история великой любви Кречета к прекрасной аристократке, ради которой он ставил на карту жизнь и совершал невозможное…

---

Жена нотариуса оказалась не первой молодости, но и в зрелом возрасте она сохранила благодаря праздной, протекавшей под защитой от жгучего тропического солнца жизни пышные формы и нежную кожу цвета слоновой кости, которую щедро открывало декольте просторного легкого платья из индийского муслина. Цветы жасмина, приколотые к намеренно небрежно уложенным волосам цвета красного дерева, придавали ей, с точки зрения Жиля, скорее вид дамы полусвета, чем супруги нотариуса, какой представляют ее во Франции. Хотя многочисленные золотые украшения, цепочки, браслеты, кольца, колье, сверкавшие на женщине, красноречиво свидетельствовали о богатстве мужа.

— Как жаль, господин шевалье! Какая неудача — надо же было моему супругу так заболеть! Мы ждем вас с нетерпением с тех самых пор, как господин Ферроне написал, что продал свое поместье! Он так расхваливал вас в письме, что мы сгорали от желания познакомиться с новым владельцем «Верхних Саванн». Приятно, когда на острове появляются новые достойные люди. Владельцы местных плантаций все больше предпочитают Францию, так что нам приходится довольствоваться собственным узким кругом…

— Я приехал, чтобы остаться, сударыня, и уже не так сожалею о том, что не повидался с мэтром Мобланом, поскольку имел удовольствие познакомиться с вами.

— Но вам не придется долго ждать, муж просил передать, что постарается принять вас послезавтра во второй половине дня, независимо от того, в каком он будет состоянии. Вы, вероятно, торопитесь в новое поместье?..

— Да, конечно. Думаю даже для знакомства съездить туда завтра же, а жену и челядь оставлю пока на корабле.

— Завтра? Зачем такая спешка? Почему бы вам не побыть некоторое время здесь? Мы были бы счастливы сойтись с вами поближе. У нас такой просторный дом! Места хватит и…

— Сударыня, сударыня! Приношу тысячу благодарностей за ваше великодушное приглашение… но мы лишь понапрасну стеснили бы вас — мой парусник достаточно удобен, захоти мы остановиться на несколько дней в городе. Однако мне, как вы сами сказали, не терпится побывать в «Верхних Саваннах», так что завтра…

Женщина захлопала ресницами и всплеснула пухлыми ручками, браслеты ее зазвенели, словно заиграли небольшие часы.

— Мне так неприятно, что приходится вам возражать при первой же встрече, — засюсюкала она, — но мой муж считает: вам лучше подождать, пока бумаги будут в полном порядке. Видите ли… управляющий плантации необычайно предан своим хозяевам и будет страшно расстроен, что им суждено расстаться. А у него… тяжелый характер.

— Это мне уже известно. Я не первый раз слышу о сеньоре Симоне Легро. Господин Ферроне описал мне…

— Может быть, он сгустил краски? Господин Легро тверд, даже жесток, но он исключительно честен, а уж как предан!.. Появление нового хозяина его, разумеется, не обрадует, и, насколько мы знаем его характер, он никому не позволит переступить порог «дома Ферроне», пока не убедится, что имеет дело с законным владельцем.

Вам потребуется если не присутствие самого мэтра Моблана, то, по крайней мере, оформленный им документ. Не обижайтесь. Позже вы убедитесь, насколько приятно иметь столь верного слугу…

— Время покажет, сударыня. Ну что же, — Жиль попытался скрыть под любезной улыбкой свое недовольство, — буду ждать, пока мэтр Моблан сможет меня принять. Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления…

Элали Моблан захлопала в ладоши, как девочка которой пообещали новое платье.

— До чего приятно, что вы так рассудительны! Как я счастлива! Надеюсь, мы еще увидимся.

Боже мой, какая я глупая и невоспитанная! В такую жару держу вас столько времени и даже не предложила ничего освежающего! Фифи! Фифи!

Неси прохладительные напитки и немедля, ленивица! Садитесь же, шевалье! Что вы предпочитаете: оранжад, виноградный сок или пунш?..

Тростниковой водкой не угощаю — это вас недостойно.

Маленькая негритянка, в кокетливой юбке из красного шелка и белом, расшитом цветами, фартучке, с платочком на голове и большими медными кольцами в ушах внесла заставленный бокалами поднос и подошла с ним к Турнемину, а госпожа Моблан тем временем проплыла к софе и полуприлегла на нее, подвинув муслиновые юбки, чтобы освободить гостю место рядом с собой.

— Идите сюда, присядьте на минуту, поговорите со мной. Будьте снисходительны к одинокой женщине. Мне так скучно!.. Вы даже не представляете, вы ведь жили во Франции. У нас тут настоящий край света… а вы, вы из самой Франции. Из Парижа, может быть даже из Версаля?

Говорят, вы офицер королевской гвардии?

Жиль подумал, что слухи на острове распространяются с удивительной скоростью, и, не найдя предлога, чтобы избавиться от утомительного общества жены нотариуса, взял наугад первый попавшийся бокал с подноса — он счел бы сладковатый напиток отвратительным, не будь он таким ледяным, — и осторожно присел на краешек софы, а точнее повис, почти не опираясь на нее, так мало места оставила ему хозяйка, придвигаться же ближе к этой женщине, источавшей душный аромат жасмина, у Турнемина не было ни малейшего желания. Хотя он и так благодаря высокому росту обозревал без помех глубокое декольте и чересчур бурно, на его взгляд, волнующуюся грудь. Однако не мог же он отдернуть руку, когда на нее легла ласковая, чуть влажная ладошка.

— Ну же, злодей вы этакий, не заставляйте себя упрашивать! Расскажите о Версале. Вы знакомы с королевой?

— Я имел честь находиться в обществе Ее Величества, но с тех пор уже прошло несколько месяцев, так что ничего нового мне вам не сообщить. Ведь, прежде чем отправиться в морское путешествие, я некоторое время провел на родине — в Бретани, и потом сюда-то я приплыл из Нью-Йорка.

— Не важно! Расскажите мне о королеве. Она действительно так красива, как говорят? А кто у нее сейчас в любовниках?

Жиль малодушно обрадовался этому неловкому, грубоватому вопросу — он позволял ему проявить возмущение… и встать с дивана, не теряя достоинства. Дама, видя, что он не пытается к ней подвинуться, решила действовать сама и приблизилась уже на опасное расстояние.

— Сударыня, — с негодованием произнес Турнемин, — я не верю своим ушам. Неужели столь достойную даму, как вы, привлекают глупые пересуды? Лично я абсолютно убежден, что Их Величества король и королева бесконечно преданы друг Другу. На этом разрешите откланяться…

Вы, конечно, понимаете, как мне трудно вас покидать, но я должен быть у губернатора.

Сокрушенный вздох, вырвавшийся из груди Элали, вполне мог бы наполнить воздушный шар.

— Как? Уже? Мы даже не успели поговорить.

Но вы ведь еще будете у нас?

— Непременно, сударыня. Послезавтра…

Последовал новый вздох, еще более глубокий, если это вообще возможно. И Жиль, опасаясь, как бы хозяйка дома не бросилась ему на шею, торопливо поцеловал ее пухлую ручку и пошел к двери, которую предупредительно распахнула перед ним негритянка. А несколькими мгновениями позже он снова шагал по пыльной мостовой Кап-Франсе и с облегчением чувствовал, что избежал западни.

На улице стояла изнурительная жара, однако Турнемину казалось, что здесь ему дышится легче, чем в прохладном жилище нотариуса. Ощущение это было, без сомнения, связано с чересчур тяжелым приемом, который оказала ему Элали Моблан, и ее хвалебными отзывами о Симоне Легро. Сам нотариус, похоже, был весьма неплохим человеком, и Жилю было его немного жаль — несладко иметь такую жену.

Поддайся Турнемин своему боевому темпераменту, он бы потребовал выдать ему нужные документы немедленно (в конце концов, оформить их мог любой мало-мальски грамотный клерк) или попытался бы вступить во владение поместьем вовсе без них, но он принудил себя проявить терпение. Он здесь новичок, и ему казалось правильным сделать на первых порах уступку местным привычкам и нравам, к тому же все равно пришлось бы привыкать к несколько замедленному ритму жизни тропического острова. Время тут, по-видимому, ничего не стоило: двумя днями раньше или позже — никто этому и значения не придает…

Так что временем он располагал и потому с удовольствием пошел через весь город пешком, тем более что ему хотелось познакомиться с ним как можно скорее. Направляясь к нотариусу, Жиль, разумеется, переоделся — свой роскошный, но тяжелый мундир он сменил на сшитый в Нью-Йорке костюм из белого тика, легкий и респектабельный: из-под сюртука с золотыми пуговицами и квадратными полами выглядывала тонкая батистовая рубашка и свободно завязанный галстук, того же цвета штаны были заправлены в сапоги из мягкой кожи. А дополняли этот элегантный и уместный наряд задорно сдвинутая набок шляпа из тонкой соломки и трость с золотым набалдашником. Однако, если Турнемин, одевшись по местной моде, думал остаться незамеченным, он просчитался. Хоть и тянулись в Кап-Франсе с востока на запад тридцать семь улиц, а девятнадцать пересекали их, хоть и лежали за его пределами бесчисленные плантации, все же это был маленький городок, где каждый знал каждого, так что за прогулкой высокого (в прямом и переносном смысле) незнакомца следило множество глаз.