Жюльетта Бенцони - Изумруды пророка

• Название: Изумруды пророка
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-005677-Х

Венецианский князь Альдо Морозини полагал, что с приключениями в его жизни покончено. Он разыскал четыре камня из священной пекторали, а главное — нашел любовь. И вот в самом начале свадебного путешествия его молодую жену похищают… Чтобы спасти ее, князь должен найти еще два священных камня — изумруды, за которыми тянется длинный кровавый след. В своих поисках он не раз оказывается на краю гибели: в турецкой тюрьме, в замке Дракулы… Но, ловко ускользая от опасностей, Морозини смело идет от одного удивительного открытия к другому…

---

— Сейчас объясню…

И шотландец действительно рассказал удивительную историю. Оказывается, вчера, вопреки ожиданиям Альдо, когда он ушел, ни Макинтир, ни его друзья не осмелились подойти к Лизе.

— Мы же ей не были представлены, но она… она произвела на нас такое впечатление! Она довольно долго оставалась одна на террасе. Видимо, ждала вас. В конце концов она ушла. Я думаю, поднялась к себе. Мои товарищи ушли, а я остался. Сам даже не знаю почему, но мною овладело какое-то беспокойство… Понимаете — такая смутная тревога, необъяснимая… Я устроился у бара и стал ждать вашего возвращения. Но вместо вас пришел мальчик. У него еще было письмо для княгини, он ее подождал внизу, потом она спустилась, и они ушли вместе… Вот… И я пошел за ними…

— И куда они направились? К машине, стоявшей где-то поблизости?

— Нет, там не было никакой машины. А если бы и была, я бы все равно последовал за ними: у меня есть мотоцикл! — гордо добавил шотландец. — Но они пошли пешком, и, надо сказать, очень быстро…

— Моя жена переоделась? В чем она была?

— Нет, не переоделась. На ней было то же самое восхитительное платье, что и за ужином, и позолоченные туфельки…

— На высоких каблуках! Бежать в таком виде по иерусалимским улицам! И куда же они отправились?

— Это был дом в квартале Меа-Шарим… Хотите, я вам его покажу?

— Хочу ли я?!. Дайте мне только время сказать моим друзьям, чтобы они обедали без меня…

Минуту спустя Морозини, занявший место на багажнике тарахтящего мотоцикла, и Макинтир уже неслись по направлению к кварталу, где жили польские и литовские евреи. Какое-то время спустя Морозини тронул водителя за плечо:

— Лейтенант, ваша машина грохочет, как танк. Слишком много шума. Давайте пойдем дальше пешком.

Они попросили торговца фруктами, дремавшего среди своих фиников, винных ягод, миндаля и прочих щедрых даров природы, присмотреть за мотоциклом, и тот поклялся беречь его пуще глаза. Теперь можно было спокойно следовать дальше. Снова эти узкие запутанные улочки, часто перегороженные зигзагообразно расставленными препятствиями, чтобы предупредить внезапное нападение. К тому же на ночь эти улочки еще и перекрывались цепями… И вот он — дом! Альдо сразу же узнал его: это был дом Гольберга…

— Вы видели, как они вошли сюда, — спросил князь, — но видели ли вы, как кто-то оттуда выходит?

— Нет. Никто не вышел. Хотя я стоял тут долго… очень долго… столько, сколько смог… Уже начинало рассветать, когда мне пришлось уйти. Ведь я же солдат…

— …и вам нужно следовать предписаниям начальства, так? Спасибо за все, что вы сделали, — сказал Альдо, похлопав по плечу молодого человека, который еще недавно казался ему таким несимпатичным.

— Разве мы не войдем туда?

— Нет. Хозяин этого дома сегодня утром уехал в Хайфу, а может быть, и в Соединенные Штаты вместе с Великим Раввином Палестины.

— Не может этого быть! — заупрямился Макинтир. — Я же видел: никто оттуда не выходил! Ни раввин, ни кто еще! И даже этот мальчишка в локонах!

— Это означает одно: что у дома есть еще один выход. Евреи вообще обожают подземные ходы. Мания какая-то… Но надо признать, что подобная мания спасала им жизнь во многих обстоятельствах. Конечно, этому кварталу всего-то лет пятьдесят, но, думаю, и при его строительстве следовали все тем же обычаям… Ну что, возвращаемся?

— А вы не хотите объяснить мне, что произошло? Морозини внимательно вгляделся в лицо лейтенанта, простодушное выражение глаз… В конце концов Альдо решил, что ему можно доверить часть тайны: с одной стороны, он не имеет никакого отношения к властям, а с другой, — видимо, он влюблен в Лизу и, возможно, сможет хоть чем-то помочь.

— Понимаете, я не могу рассказать вам все, и мне придется апеллировать не только к вашей скромности, но и к вашей чести. Дело в том, что мою жену похитили… Если это станет известно какому бы то ни было представителю власти или полиции, она рискует жизнью…

— Вы не можете сказать мне, кто похититель, но ведь можете хотя бы намекнуть, чего он хочет? Выкупа? Мне кажется, вы богаты…

— Нет, ему не нужны деньги, ему нужен предмет, утерянный очень давно. И он думает, что мне удастся отыскать его.

— Вы тоже так считаете?

— Нет. Но поскольку это — единственный способ вернуть Лизу, — а меня заверили, что с ней будут хорошо обращаться только в том случае, если я не пущу собак по следу, — мне нужно попытаться…

— Я могу помочь вам? Я же не представитель власти, не официальное лицо! Но в генеральном штабе можно узнать очень много…

— Почему бы и нет? Тем более что мне необходимо на какое-то время уехать из Иерусалима… Вам и карты в руки… А теперь — вернемся в отель, я хочу представить вас своей семье.

Назавтра, в то самое время, когда Мари-Анжелина, надев на голову колониальный шлем, а на ноги — крепкие полотняные туфли, повесив на плечо этюдник и явно намереваясь заняться живописью в разных местах старинного города, первым делом направила свои стопы в сторону Большой синагоги и квартала Меа-Шарим, Морозини и Видаль-Пеликорн двинулись к Масаде…

2 ПОСЛЕДНЕЕ УБЕЖИЩЕ

Одетые в полотняные рубашки и шорты цвета хаки, водрузив на головы пробковые шлемы, Видаль-Пеликорн и Морозини с тяжелыми рюкзаками за спиной взбирались по Змеиной тропе, которая извивалась по восточному склону горы Масада. Проводник Халед, нанятый ими по рекомендации сэра Перси, шел чуть впереди. Он оказался человеком быстрым и легким, хотя ему и стукнуло шестьдесят. Его крепкие икры, мелькавшие перед глазами друзей, были такими сухими и твердыми, словно их вырезали из старого масличного дерева. У подножия горы один из сыновей Халеда сторожил верблюдов-дромадеров, на которых путешественникам удалось преодолеть двадцать километров, отделявших древнюю разрушенную крепость от оазиса Эйн-Геди. Там, в оазисе, они оставили большой серый автомобиль марки «Тальбот», предложенный им для поездки Дугласом Макинтиром. На этой надежной машине они проехали примерно восемьдесят километров — от Иерусалима до оазиса, сорок пять километров вполне приемлемой дороги до Хеврона и больше тридцати по тропе, идущей к берегу Мертвого моря через Иудейские горы. Другие сыновья проводника замыкали шествие, взвалив на себя остальную кладь.

По мере того как они поднимались, пейзаж становился все величественнее. Красновато-охряная пустыня, на фоне которой внезапно вырастала гигантская скала Масады, врезалась неровными клиньями в обширное пространство воды почти аспидного цвета. Тяжелое колыхание волн с оборками густой пены выдавало необычайную плотностную соляную насыщенность морской воды. Порой солнце бросало луч на один из соляных кристаллов и, отражаясь от него, пускало в глаза стрелы ослепительно белого света… Желваки серы, ветки окаменевших деревьев довершали причудливый образ этого чересчур соленого моря, в котором битум, гипс и многие другие минералы заменили неспособных жить в подобных условиях рыб и водоросли. Если посмотреть на север, внизу можно было разглядеть маленькую впадину Эйн-Геди и длинные ряды тамарисков, зонтики акаций и содомских яблонь, обрамляющих дорогу к источнику, который дал оазису свое имя и благодаря которому там появилась такая буйная растительность. Небо над всем этим пространством было таким чистым, что казалось, можно увидеть устье Иордана, чьи священные воды терялись в глади водоема, названного древними озером Асфальтит…

Подъем оказался тяжелым, и Адальбер на минутку остановился, чтобы перевести дыхание.

— Почему бы, — спросил он у проводника, — нам было не воспользоваться эстакадой, построенной Флавием Сильвой для подъема к крепости его боевых машин?

— Потому что за долгое время она частично обвалилась у вершины. Она — с другой стороны, на западе… — ответил Халед, который из вежливости тоже остановился. — Кроме того, вы же мирные люди, и то, что построено ради смерти, не годится.

— Что-то я не знаю в мире ни одной дороги, которая — в то или иное время — не использовалась бы ради смерти, — пробормотал Адальбер, пыхтя, как паровоз. — Я, между прочим, археолог, а не альпинист!

— А что — разве ты никогда не взбирался на пирамиды? — не удержался от иронии Морозини. — Там ты не чувствовал себя альпинистом?

— Ну, взбирался, но это было так давно… Наконец они добрались до места, когда-то служившего одним из входов в крепость, и вышли через эти ворота на обширное пространство желтой земли, усеянной камнями. Со всех сторон их окружали величественные руины. Все увиденное повергло Альдо в отчаяние.

— Господи, это безумие! Как найти здесь два камешка размером с детский мизинчик? — процедил он сквозь зубы. — Даже если допустить, что они по-прежнему здесь.

— Нужно верить в благоприятный исход. Какого черта ты опять стал сомневаться? Благодаря сэру Перси я знаю, где нам надо искать.