Пьер Бенуа - Владетельница ливанского замка

• Название: Владетельница ливанского замка
• Автор: Пьер Бенуа
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01242-4

---

Его намерение было слишком очевидно; карикатура, которую он мне нарисовал, слишком отличалась от суровой перспективы, открытой мне накануне строгим полковником Приэром.

— Ты преувеличиваешь, — ответил я, смеясь.

— Преувеличиваю! — воскликнул он. — Хотел бы я думать, что преувеличиваю, но мне страшно за тебя, страшно, — понимаешь?

Одни и те же слова дважды на протяжении двух дней… Я вздрогнул от неприятного ощущения.

— Мне хотелось бы знать, чего, собственно, ты опасаешься? Он пожал плечами.

— Э, разве я знаю! Вот тебе пример. Ты всего два дня в Бейруте, но мог бы уже подметить, что здесь трудно прожить меньше чем на сто франков в день. Эти сто франков, эти сорок тысяч в год, есть ли они у тебя?

— Не скажешь ли ты мне, — возразил я с досадой, — как поступают те из наших товарищей — а их немало! — у которых нет таких денег.

— Ошибаешься, — отвечал Вальтер, говоривший теперь с удручающим спокойствием. — Большинство бейрутских офицеров имеют кое-какие деньги. Приехав в Сирию, чтобы сделать сбережения, они проедают здесь свои гроши. Есть и такие, у которых нет ничего, — я это знаю. Такие или делают долги, или же влачат в своих конурах такое существование, какое для тебя — уверяю тебя! — было бы совершенно невыносимо, судя по той манере, с какою ты только что обсуждал в Табари карту вин.

Он подумал и добавил:

— Я прекрасно знаю, — есть еще третья категория: это — Женатые. Но об этих я и говорить не хочу.

— Почему?

— Потому, что они офицеры только по имени. Я положил руку ему на плечо.

— Вальтер, выслушай меня.

— Ну?

— Вальтер, я не сержусь на тебя за эти слова. Не сержусь тем более, что, помнится, когда-то я говорил то же самое. Помнишь, это было в Алепе. Нам сообщили тогда о женитьбе одного из наших товарищей, Баранже. Неужели ты сказал бы сегодня то же самое, если бы узнал, что я женюсь?

— Да, — ответил он, — почему бы мне изменить свое мнение!

— Потому, что с тех пор капитан Баранже пал смертью храбрых при штурме Энтабы.

— Умирать одно, — возразил он, — а быть храбрым офицером — другое. То, что я говорил о Баранже, я скажу и о тебе. И даже больше.

— Даже больше?

— Да, потому что Баранже все равно остался бы служить в колониальных войсках. Женившись, он не жертвовал тем, чем пожертвуешь ты.

— Чем же я пожертвую?

Он взял меня за руку и сказал тоном, которого я никогда не забуду, — тоном, в котором упрек смешивался с чувством, способным вызвать самые безудержные слезы:

— Люсьен, Люсьен, неужели за такое короткое время ты мог забыть три года нашей совместной жизни?

Он почувствовал, что я слабею, и продолжал:

— Что ты мне сейчас сказал?.. Ведь это неправда? Эго только предположение? Тебе жениться — да это немыслимо! Такие люди, как ты, не женятся! Ведь это же неправда?

Я опустил голову.

— Нет, это правда! — ответил я.

Он не сделал ни единого движения. Я услышал только, как он тихо пробормотал:

— В таком случае, понимаю: все кончено.

— Войдем сюда, — произнес Вальтер.

Кажется, мы уже в шестой раз проходили перед электрическими фонарями кафешантана. Я молча последовал за своим товарищем.

В глубине залы на экране мелькали кадры кинокартины. Мы с трудом разыскали свободный столик в этой зале, темной, прокуренной и набитой публикой. Едва мы успели усесться, как вспыхнул свет. Мы увидели оркестр, группы посетителей за сто-

ликами, свободное пространство посередине, где в эту минуту собирались танцевать.

Публика состояла из туземцев, спокойно куривших свой кальян, унтер-офицеров и еще нескольких офицеров. Пять или шесть танцовщиц и певиц заведения, одетых в свои «рабочие» костюмы, с усталыми улыбками слонялись от столика к столику, равнодушно приставая к гостям с просьбой об угощении.

Зала была расположена на сваях, над волнами. Через окна, чернеющие в глубине ее, доносился шум моря и его йодистые испарения, насыщенные запахом ила. Ах, зачем Вальтер привел меня сюда.

К нам подошел официант.

— Подай что-нибудь, — кинул ему Вальтер, — что хочешь!.. Пепермент? Пусть будет пепермент.

Теперь он внимательно разглядывал кусочек льда, таявший в зеленом ликере, покрывая края рюмки седым налетом.

— Вальтер, — пробормотал я, — Вальтер!

— Ты, ты — женишься! — произнес он.

Голос его уже не звучал гневом, как раньше. Он прибавил еще:

— Пока ты мне этого не сказал, я еще надеялся. Думал, что ты вернешься к нам. Теперь — кончено!

Он повторил:

— Кончено!

Полотно экрана медленно свернулось, открыв маленькую сцену. Кино уступило место концерту. Появилась певица в лиловом платье. Под звон стаканов, бутылок, музыки она затянула печальным надтреснутым голосом свой унылый припев:

Что-то вспыхнет вновь и вновь:

То любовь!

То любовь!

Откинувшись на спинку стула, постукивая хлыстиком по мраморной крышке стола в такт ее словам, Вальтер принялся подпевать:

Что-то вспыхнет вновь и вновь…

— Слушай! — вскричал я, мне вдруг стало жутко. — Что мы здесь делаем? Уйдем скорей!

Он расхохотался.

— Э, ты скучен! Уходи, если хочешь… Но, знаешь, мне хочется познакомить тебя с Марусей. Это прелесть что за девчонка! Сейчас она придет пожелать нам доброго вечера, — она Уже кончила свой номер. Ее болтовня рассеет наше настроение. А это нам положительно необходимо.

— Вальтер!

— Прелестная девчонка, уверяю тебя. На что ты обижаешься?

Голос его вдруг стал низким и жестким.

— Видишь ли, эти женщины — настоящие жены для нас, бесприютных бродяг. Проведешь с такой одну только ночь, — и вот уж ты надолго получил противоядие, отвращение к более основательным глупостям.

Что-то вспыхнет вновь и вновь:

То любовь!

То любовь!

Маруся села между нами. Она была тоненькая, с робким взором и смешными остриженными волосами. Невозможно было видеть это жалкое существо без того, чтобы не подумать при этом о тех грошах, за которые можно было получить его.

Спустя несколько минут она робко заявила:

— Мне придется с вами расстаться.

— Почему? — спросил Вальтер, пробуждаясь от задумчивости.

— Потому что…

— Ну?

— Потому что, — она покраснела, — мне делают знаки оттуда мужчины, что пьют шампанское. Я должна сидеть с теми, кто пьет шампанское.

— Очаровательные нравы! — заметил Вальтер, разражаясь смехом.

Он стукнул по столу.

— Полдюжины шампанского сюда, — слышите? — полдюжины! Пустые бутылки предоставляю в распоряжение тех вот господ, желающих видеть за своим столом мадемуазель Марусю.

Пораженные таким неслыханным заказом, хозяин и лакеи засуетились вокруг нас. Маруся, гордая завистливыми взглядами своих подруг, толкнула меня локтем, указывая на Вальтера.

— Какой забавный, — сказала она.

Маруся пила шампанское. Я быстро опорожнил бокал, вылив его в ведро со льдом. Вальтер молчал, облокотившись на стол, положив подбородок на руки. Дым и пыль сгустились настолько, что электрические лампочки казались закутанными в желтую бумагу.

Вдруг Вальтер испустил вздох, напоминавший стон.

— Боже мой! — сказал он. — Как прекрасна, вероятно, в этот час луна, восходящая над Пальмирой.

— Пальмира? — повторила Маруся.

И, устремив на Вальтера восторженно-робкий взгляд, продолжала:

— Я не ездила дальше Бальбека. Мы выехали ночью с господами, которые здесь порядочно выпили и были слишком веселы, чтобы ложиться спать… Там есть храмы древних богов, как в Пальмире. Но Пальмира — это пустыня, не правда ли?

— Да, крошка, — серьезно произнес Вальтер. — Эго пустыня.

Она тоже облокотилась на стол. Пальцы ее исчезли в рыжих волосах. Глаза пристально смотрели вдаль. Вокруг нас все были слишком заняты собой, и никто не обращал внимания на наше странное трио.

— Ах! — воскликнула Маруся. — Если бы я только могла бросить свое ремесло, я бы с таким наслаждением тоже уехала туда… туда!

Схватив Вальтера за руку, я зашептал ему на ухо:

— Хочешь, я пошлю все к черту? Он вздрогнул и взглянул на меня.

— А женитьба? Я опустил голову.

— Не следует бросать слова на ветер! — горько произнес он.

Он глянул часы.

— Три часа ночи. Довольно этих глупостей. Поедем.

С террасы отеля «Бассул» в сумраке раннего рассвета виднелись уже высоты Ливана, поднимающиеся над гладкой поверхностью моря.

— Ты будешь мне писать?

— Буду.

— Еще минутку, — попросил я, отчаянно ища предлога, чтобы хоть немного отсрочить миг разлуки.

— Что такое?

— А митральеза3 второго взвода? Она была в таком плачевном состоянии, когда я эвакуировался.

— Д'Оллон докладывал о ней, когда взвод проходил через Деирец-Зор. Нам обещали ее заменить.

— А люди первого взвода получили холщовое обмундирование, как я просил?